Маршал Говоров
Шрифт:
Подготовка к операции продолжалась достаточно долго — три месяца, только в августе войска Ленинградского (Невская оперативная группа, 55-я армия) и Волховского (8-я и 2-я ударные армии) фронтов, силы Балтийского флота и Ладожской военной флотилии начали Синявинскую наступательную операцию {106} .
Между 8-й армией, расположившейся в первом эшелоне (командующий генерал-майор Ф.Н. Стариков [48] ), и развивавшей ее действия 2-й Ударной армией (командующий генерал-лейтенант Н.К. Клыков [49] ; до самого начала наступления армия, лишившаяся бывшего своего командующего, генерала А.А. Власова, и почти 80% своего состава, находилась в резерве) развернулся 4-й гвардейский стрелковый корпус (командир генерал-майор Н.А. Гаген [50] ). Частям 8-й армии и 4-го армейского корпуса предназначалось прорвать оборону противника на всю глубину, а задача 2-й Ударной армии сводилась к подключению к боевым действиям уже на завершающем этапе операции. Таким образом, предполагалось нанести «двухступенчатый»
48
Стариков Филипп Никанорович (1896—1980) — военачальник, генерал-лейтенант (1942 г.). В Красной Армии с 1918 г. Участвовал в Гражданской войне. Окончил Самарские пехотные курсы комсостава (1920 г.), курсы «Выстрел» (1928 г.) и Высшие академические курсы при Военной академии Генштаба (1949 г.). С 1925-го — командир батальона, с 1930 г. — командир и комиссар Памирского отряда, с 1931-го — начальник 1-й части штаба дивизии. В 1932—1937 гг. — командир и комиссар стрелкового полка, командир стрелковой дивизии, с октября 1938 г. — 19-го стрелкового корпуса. Участник Советско-финской войны 1939—1940 гг. В Великую Отечественную войну 1941—1945 гг. воевал на Северном, Ленинградском и Волховском фронтах: начальник Восточного сектора Лужской оперативной группы, командующий 23-й армией, командующий Синявинской оперативной группой войск, 8-й армией, Волховской оперативной группой. С апреля 1942 г. и до конца войны — командующий 8-й армией. В1945—1949 гг. — заместитель командующего войсками Московского военного округа, помощник генерал-инспектора мотострелковых войск Главной инспекции Министерства обороны СССР, преподаватель Военной академии Генштаба. В 1949—1951 и 1953—1954 гг. — заместитель председателя ЦК ДОСААФ. В 1951—1953 гг. работал в Совете Министров СССР. С июля 1954-го начальник кафедры Московского института внешней торговли. С 1955-го в запасе.
49
Клыков Николай Кузьмич (1888—1968) — генерал-лейтенант (1940 г.). Участник Первой мировой войны. В Красной Армии с 1918 г. Участник Гражданской войны. Окончил курсы усовершенствования комсостава (1926 г.), Высшие академические курсы при Воен. академии им. М.В. Фрунзе (1929 г.). С 1921 г. командовал стрелковым полком, затем был помощником командира стрелковой дивизии, комендантом Москвы, начальником отдела штаба Московского военного округа. С1931-го—командир стрелковой дивизии. С 1937-го—военный руководитель в 1-м Московском государственном университете, командир корпуса военно-учебных заведений Московского военного округа, с 1938-го помощник командующего войсками Московского военного округа по военно-учебным заведениям. Во время Великой Отечественной войны 1941—1945 гг. командовал 32,52 и 2-й Ударной армиями, помощник командующего войсками Волховского фронта. С июня 1943-го заместитель командующего войсками Московского военного округа, а с апреля 1944-го — командующего войсками Северо-Кавказского воен. округа. С декабря 1945 г. в отставке.
50
Гаген Николай Александрович (1895—1969) — военачальник, генерал-лейтенант (1943 г.). Участник Первой мировой войны. В Красной Армии с 1919 г. Участвовал в Гражданской войне. Окончил Высшую военно-педагогическую школу (1929 г.). С 1921 г. — командир батальона и преподаватель Саратовской школы комсостава запаса. С 1930-го — командир стрелкового полка, помощник командира стрелковой дивизии, начальник обозно-вещевого снабжения Приволжского воен. округа, помощник начальника Казанского пехотного училища. С июля 1940-го—командир стрелковой дивизии. В Великую Отечественную войну 1941—1945 гг. командовал 153-й стрелковой дивизией, 3-й гвардейской стрелковой дивизией, Волховской оперативной группой, 4-м гвардейским стрелковым корпусом, командующий 57-й, 26-й армиями. После войны командовал корпусом, с февраля 1947-го — помощник командующего войсками Приморского, затем Дальневосточного военных округов. С 1959 г. в отставке.
27 августа 1942 года, после двухчасовой артиллерийской подготовки, завершившейся мощным обстрелом позиций из катюш, правый фланг и центр 8-й армии «от мыса Бугровского на Ладожском озере до опорного пункта Вороново пришел в движение». Наступление Волховского фронта развивалось успешно в течение первых двух дней: была пересечена Черная речка, прорвана оборона противника. К вечеру 28 августа советская пехота вышла к Синявину
Немецкое командование стянуло к месту прорыва части и соединения с других участков фронта. Но этого было явно недостаточно. 29 августа к Синявину подтянулась 180-я пехотная дивизия вермахта, переброшенная из Крыма (после падения там еще в мае Севастополя). Усиленные танками 12-й танковой дивизии, полки 180-й дивизии с ходу контратаковали части 8-й армии.
В бой вступил 4-й гвардейский стрелковый корпус. Но его действия были скованы отсутствием достаточной артиллерийской и авиационной поддержки, а также природными условиями, наступать приходилось через Синявинские болота.
Через неделю после начала наступления глубина прорыва составляла уже девять километров. Но это оказалось наивысшим успехом; пять пехотных, три горно-егерские и одна танковая дивизии сумели остановить дальнейшее продвижение советских частей. Мало того, советскому командованию было понятно, что немцы готовят серьезный контрудар. Оставалось одно — ввести в дело части 2-й Ударной армии. Одновременно планировалось нанесение встречного удара Невской оперативной группой Ленинградского фронта. Но сил у 2-й Ударной явно не хватало, не отошли они еще от весенних боев. Да и техникой
Полной неудачей закончилось наступление и Невской оперативной группы. Авиация противника уничтожила почти все переправочные средства, форсирование Невы затормозилось. Части, уже переброшенные через реку, не могли удержать за собой плацдармов{107}.
Оставалась надежда на партизан, действовавших в направлении Ленинградского и Волховского фронтов: им предписывалось наносить удары по тыловым коммуникациям противника, обеспечив хотя бы таким образом поддержку частям 2-й Ударной армии и Невской оперативной группы. И вновь — неудача: к 8 сентября вермахт ликвидировал так называемый Ленинградский партизанский край. Партизаны частично перебазировались в другие районы, частично вышли в советский тыл{108}.
10 сентября немецкое командование отдало приказ нанести контрудар по флангам 2-й Ударной армии, которая перешла к обороне.
Ставка Верховного Главнокомандования в директиве от 12 сентября приказала Военному совету Ленинградского фронта временно приостановить операцию по форсированию Невы: «Так как Ленинградский фронт оказался неспособным толково организовать форсирование реки Невы и своими неумелыми действиями глупо загубил большое количество командиров и бойцов, Ставка Верховного Главнокомандования приказывает операцию по форсированию реки Невы временно прекратить»{109}.
Но бои в районе Мги (зона ответственности 2-й Ударной армии и 4-го гвардейского стрелкового корпуса) продолжались. К 20 сентября войскам Волховского фронта удалось продвинуться примерно на 12 км в западном направлении, до района севернее Мги. Вермахт ответил контрнаступлением: с юга наступал немецкий 30-й армейский корпус (24-я, 132-я и 170-я пехотные и 3-я горнострелковая дивизии), с севера — 26-й армейский корпус (121-я пехотная, 5-я и 28-я горнострелковые дивизии).
Уже 21 сентября части 2-й Ударной армии и 4-го гвардейского стрелкового корпуса оказались в окружении{110}.
Говоров, получив известия о непростой ситуации, сложившейся на Волховском фронте, стремился оттянуть на себя хотя бы часть сил вермахта, блокирующих 2-ю Ударную армию.
К вечеру 25 сентября Говоров стянул в полосу форсирования Невы в районе Московской Дубровки 600 орудий и тяжелых минометов; 160 орудий встало на позиции прямой наводки, их задача — уничтожать самые близкие немецкие огневые точки. Ранним утром 26 сентября батальоны 70-й и 86-й дивизий пересекли 500 метров Невы под прикрытием артиллерии и реактивных минометов: «на вражеском берегу завязался тот неописуемый ночной бой в траншеях, где главным оружием становится граната, автомат и короткая, отточенная, как топор, лопатка пехотинца»{111}. Бой продолжался весь день, и вновь — неудача. Прорвать оборону противника не удалось. 27 сентября Ставка Верховного Главнокомандования отдала приказ о выводе всех частей на восточный берег Невы. 28 сентября арьергард 70-й и 86-й дивизий сдерживал атаки противника, прикрывая отход, а в ночь на 29 сентября началась переправа. Части начинают покидать плацдарм у Московской Дубровки, но ожесточенные бои на пятачке продолжаются. В боях участвует с обеих сторон уже более 1,5 тысячи стволов орудий и тяжелых минометов, около ста танков. «Потери немцев огромны, но и боевой порядок советских дивизий на маленьком плацдарме настолько уплотнен, что каждая вражеская мина, бомба или снаряд находят себе не одну, а десять жертв»{112}. Противостояние продолжалось до 8 октября, когда с плацдарма была эвакуирована большая часть советских войск. На плацдарме оставался лишь небольшой отряд автоматчиков. И противник, блокировав Московскую Дубровку, прекратил активные действия, сосредоточив все свое внимание на Волховском фронте.
Продолжали вести бои и части 2-й Ударной армии (16 стрелковых дивизий, девять стрелковых и пять танковых бригад), зажатые в котле между Мгой и Гайтоловом. Но силы были явно неравные. В котле были уничтожены семь стрелковых дивизий, шесть стрелковых и четыре танковые бригады. Потери советских войск составили около 300 орудий, 500 минометов и 244 танка. В плен попало 12 000 бойцов и командиров{113}.
Синявинская операция завершилась 10 октября. Войска Ленинградского фронта отошли на исходные рубежи, сохранив плацдарм на левом берегу Невы в районе Московской Дубравки. По советским данным, немецкие потери составили: убитыми и пленными около 60 тысяч человек, а в технике — 260 самолетов, 200 танков, 600 орудий и минометов{114}.
Неудачная Синявинская операция (не могла быть сбалансирована и действиями авиации Балтийского флота и Ленинградского фронта, гарнизона острова Сухо и кораблей Ладожской военной флотилии, которые нанесли удар по кораблям противника и десанту, высадившемуся на остров, сорвав его попытку нарушить обеспечение Ленинграда через Ладожское озеро) не остудила пыл командующего Ленинградским фронтом{115}. Уже в конце октября 1942-го он приступил к разработке новой операции{116}.
Начальник разведотдела штаба фронта Евстигнеев вспоминал: «Его скрупулезность при изучении разведывательных данных могла утомить даже нас, разведчиков. Настойчив он был дьявольски. Сидел часами с лупой, сравнивал с аэрофотосъемками все фотографии, добытые войсковыми разведчиками, авиационной разведкой. Тщательно изучал показания пленных, размышлял, стоя у карты или у окна…»{117}
А поразмышлять было над чем. Вот, например, «один интересный и важный вопрос. На первом этапе операции пехоте было необходимо преодолеть восемьсот метров по льду и заснеженному правому берегу Невы. А сможет ли вообще пробежать эти метры блокадный солдат-дистрофик? Эксперимент, проведенный в одной из дивизий, показал: к середине дистанции люди полностью теряли силы и боеспособность. Говоров, который хорошо знал, что война штука жестокая, что без крови, без потерь она не бывает, приказал начать тренировки. Бегали отделениями, взводами, ротами, батальонами и даже полками, таща за собой пулеметы и минометы, по приказу командующего поставленные на лыжи. Теряли силы, падали, хватали губами колючий снег, произносили слова, от которых небу становилось жарко, вскакивали, бежали снова. Говоров лично присутствовал на многих таких учениях.