Маршал Говоров
Шрифт:
В командование 42-й армией вступил генерал-полковник И.И. Масленников, в командование 2-й Ударной армией — генерал-лейтенант И.И. Федюнинский. Последний вспоминал:
«После совещания поздно ночью мы с командующим фронтом генералом армии Л.А. Говоровым поездом выехали в Ленинград. Ехали новой железной дорогой, проложенной после прорыва блокады вдоль канала Петра Великого по южному берегу Ладожского озера.
А следующей ночью я на миноносце переправился через Финский залив на так называемую Малую землю — на ораниенбаумский плацдарм (куда и предполагалось перебросить основные силы 2-й Ударной армии).
В это время туда же водным путем скрытно перебрасывались соединения 2-й Ударной
Транспортировку на плацдарм войск и техники осуществлял Краснознаменный Балтийский флот. Использовались самоходные и деревянные баржи, тральщики, буксиры. Посадка войск и погрузка техники производились в Ленинграде и на Лисьем Носу, где был сооружен пирс длиной в 200 метров»{167}.
В действие вступил Балтийский флот, за два с половиной месяца, с 5 ноября 1943-го по 21 января 1944-го, балтийские моряки перевезли в Ораниенбаум более 53 тысяч человек, около 2500 автомашин и тракторов, 658 орудий, «много танков и различных грузов»{168}.
И вновь вспоминает Иван Иванович Федюнинский:
«Корабли и баржи отплывали к ораниенбаумскому плацдарму ночью, строго соблюдая маскировку. На рассвете противник видел их уходящими обратно в Ленинград. Мы старались создать у гитлеровцев впечатление, будто эвакуируемся с плацдарма».
Когда Федюнинский приехал в штаб армии в Большую Ижору, там еще никто ничего не знал. Бывший командующий генерал-лейтенант В.З. Романовский, начальник штаба генерал-лейтенант П.И. Кокорев и член Военного совета генерал К.Г. Рябчий встречали Федюнинского как представителя штаба фронта. Генерал Романовский был неприятно удивлен, узнав, что ему приказано сдать командование и убыть в Ленинград. Но приказ есть приказ, и его надо выполнять. Романовский сдал армию Федюнинскому. Иван Иванович отдал должное своему предшественнику:
«Это был опытный, боевой генерал, знающий свое дело, и я понимал его неудовольствие. Он долго воевал под Ленинградом, и ему было обидно, что сейчас, накануне очень важной операции, его вдруг отзывают».
Вступив в командование войсками 2-й Ударной армии, Федюнинский, прежде всего ознакомился с плацдармом, который по фронту тянулся на 65, а в глубину достигал 20—25 километров:
«Передний край обороны противника проходил по линии Керново, Закорново, Гостилицы и далее по дороге Гостилицы — Петергоф. Используя лесисто-болотистую местность, противник построил оборону по линии холмов, с которых хорошо просматривалось расположение наших войск на значительную глубину. Перед передним краем имелись сплошные минные поля и проволочные заграждения в два-три кола. За ними тянулись траншеи с пулеметными площадками.
В деревнях Гостилицы, Кожерицы, Дятлицы, Ропша и других были созданы опорные пункты. На линии Кипень, Ропша противник оборудовал тыловой оборонительный рубеж. В районе населенного пункта Беззаботный располагалась тяжелая артиллерия, которая использовалась для варварского обстрела Ленинграда.
Перед фронтом 2-й Ударной армии оборонялись пехотная и моторизованная дивизии СС, две авиаполевые дивизии, пехотный полк, а также отдельные строительные и охранные батальоны.
2-й Ударной армии предстояло силами не менее пяти-шести дивизий прорвать оборону противника на гостилицком направлении, овладеть Рогалей и, соединившись с войсками 42-й армии, уничтожить петергофско-стрельнинскую группировку гитлеровцев. В дальнейшем, после образования общего фронта с 42-й армией, соединения должны были развивать наступление на Кингисепп и Гатчину.
Перед
Как и при подготовке к прорыву блокады Ленинграда в 1943 г., специально оборудовали учебные поля, на которых проводились практические занятия по преодолению минных и проволочных заграждений.
Мне часто приходилось выезжать в соединения, контролировать ход подготовки, присутствовать на занятиях.
Побывал я во всех дивизиях, но, естественно, больше внимания уделял 43-му стрелковому корпусу, которым командовал генерал Андреев. Этому корпусу, и в частности 48-й и 90-й стрелковым дивизиям, предстояло действовать на главном направлении в первом эшелоне»{169}.
Начальник разведотдела Ленинградского фронта генерал Евстигнеев «все время ощущал повышенный интерес Говорова к сведениям из тыла 18-й армии. Появились характерные симптомы. Одна из разведывательных групп, засланных в глубину обороны немцев, захватила саперного офицера, и тот показал, что спешно создается не только тыловая оборонительная полоса на рубеже Нарва, Псков, Порхов, именуемая “Пантерой”, но и промежуточные рубежи по берегам рек Оредеж, Мшага, Луга, Плюса. В этих местах немецкие саперы готовят к разрушению мосты, дороги, приступают к минированию населенных пунктов. Генеральный штаб располагал еще более обширными разведывательными данными, и в конце сентября Ставка Верховного Главнокомандования прямо указала Говорову и Мерецкову на возможность преждевременного отхода 18-й армии на подготавливаемый тыловой рубеж. В связи с этим все три фронта — Северо-Западный, Волховский и Ленинградский — получили конкретные указания усилить разведку, создать ударные группировки на направлениях, выводящих на пути вероятного отхода врага, иметь в частях первой линии подвижные отряды преследования. Эти обстоятельства сразу же потребовали корректировки первоначального плана и конкретной боевой подготовки войск, штабов. Началась разработка плана-варианта — не силового прорыва, а преследования противника, едва он начнет отход.
В штабе Ленинградского фронта этот вариант получил условное обозначение “Нева-Г, а вариант прорыва — “Нева-П”.
План “Нева-Г предусматривал включение в состав 2-й Ударной армии 30-го гвардейского стрелкового корпуса, 86-й и 123-й стрелковых дивизий (эти части отличались боевой подготовкой, грамотными командирами и сплоченностью рядового состава). По этому варианту остальные армии фронта (42, 55 и 67-я) должны были иметь почти одинаковый состав — по пять стрелковых дивизий в каждой, а Приморская оперативная группа — три стрелковые дивизии (48, 98, 168-я) и три отдельные стрелковые бригады (48, 50, 71-я)»{170}.
Бесспорно, войска Ленинградского, Волховского и 2-го Прибалтийского фронтов имели серьезное превосходство над силами противника{171}.