Мартин Хайдеггер - Карл Ясперс. Переписка, 1920-1963
Шрифт:
В "Заметках о Мартине Хайдеггере" ("Notizen zu Martin Heidegger") много эпистолярных пассажей (ср. №№ 93,95,155) или прямых обращений (ср. №№ 61,64,65,76,99,103,158,169,247). По-видимому, Ясперс намеренно не включил эти фрагменты в папку с перепиской (например, как "неотправленные" письма). Некоторое время он думал написать свою критику Хайдеггера в форме писем, чтобы она выглядела более живо и, главное, коммуникативно. Поэтому форма данных фрагментов носит литературный, фиктивный характер, чего нельзя сказать о письмах, которые были особо помечены как "неотправленные". Итак, в нашем издании мы придерживались указания самого Ясперса: переписку и "Заметки" следует рассматривать как взаимодополняющие и взаимокорректирующие
Послесловие переводчика
Эта переписка была издана Хансом Занером и Вальтером Бимелем, взявшими на себя труд представить — каждый "со своей стороны" — обоих мыслителей. Их работа в наибольшей степени заметна по составленным примечаниям. Читатель безусловно обратит внимание на то, насколько более сдержанным оказался "представлявший" Хайдеггера Бимель: лишь краткие уточняющие ссылки, указания на последующие переиздания. И — примечания Занера, порою превышающие объем комментируемого в несколько раз. Вероятно, в какой-то степени это можно объяснить общими принципами, принятыми при издании сочинений Хайдеггера: минимум комментирования.
Однако есть и другой аспект. Мы имеем дело с перепиской двух друзей. Она в значительной мере имеет личный, приватный характер. Доступны же эти письма стали нам ввиду философской значимости авторов. Уважение перед этой очень личной, временами открытой и поистине драматической перепиской1 заставляет меня высказывать сложившееся о ней впечатление в чрезвычайно сдержанной форме. Рискну только предположить, что читателю придется не один раз возвращаться к этим письмам, чтобы, возможно, сменить первые впечатления от тона отдельных посланий, распознать характер авторов, увидеть своеобразную "временную асимметрию" активности обоих участников, а также для того, чтобы, может быть, в большей степени прояснить для себя на первый взгляд необъяснимую настойчивость одного и "ускользание" другого. Одно несомненно: перед нами редкий подарок судьбы — встреча и взаимная поддержка двух таких философских величин.
"Заговорив о Мартине Хайдеггере, попадаешь в сильно поляризованное поле"2. Сегодня эти слова не стали менее актуальными. Одна из проблем, создающих эту поляризацию, — полугодовое ректорство Хайдегге-ра в 1933 г. и споры о его отношении к политическим силам того времени. Этот период фактически разорвал дружескую связь между двумя мыслителями. Сознательно избегая суждений, как-либо эту ситуацию характеризующих (убежден, что такого рода оценкам здесь не место), я все же попытаюсь показать, насколько сильно оценка Ясперсом Хайдеггера была связана с этим обстоятельством.
Представляется несомненным: философия Хайдеггера в значительно большей степени занимала Ясперса, нежели его собственная — Хайдеггера. Едва ли не единственный документ, свидетельствующий об интересе последнего, — рецензия на "Психологию мировоззрений" Ясперса. Никогда с тех пор Хайдеггер не обращался к трудам друга столь подробно 3. Мы можем обнаружить разве что немногие и содержательно весьма жесткие характеристики, рассыпанные по его лекциям4. Между тем реконструкция основных упреков Ясперса в адрес Хайдеггера может воспользоваться значительно более богатым материалом — так называемыми "Заметками" Ясперса, возникавшими параллельно его усилиям понять своего друга. Набралось их на целую книгу. Ханс Занер совершенно справедливо считает их важной комплиментарной частью, которая многое проясняет в переписке: "мы придерживались указания самого Ясперса: переписку и "Заметки" следует рассматривать как взаимодополняющие и взаимокоррекгирующие материалы"5.
Оценки и свидетельства "Заметок" уже были широко использованы Занером для его примечаний к немецкому изданию писем. Остановимся на тех моментах, которые затронуты не были. Если систематизировать все упреки Ясперса, станет ясно: параллельно опубликованным письмам между обоими мыслителями велся еще один — "молчаливый" — разговор.
Греческий студент сказал после одной из лекций Хайдеггера: он очень сложен. Он сложен, потому что ему нечего сказать. Но то, что ему нечего сказать, он говорит превосходно.
Общие задачи критики. По его собственным словам, Ясперс старается "разобраться"7 с философией Хайдеггера в целом — критика отдельных положений его не интересует. Часто используется выражение "борьба" Ясперс вспоминает слова Ницше: "Я нападаю только на те вещи, где отсутствуют всякие личные различия, где нет ни тени дурного опыта", — это и должно было бы стать главным условием успешной и серьезной критики. Но столь же хорошо Ясперс понимает и то, что <стакой фон между мною и Хайдеггером есть" [148]. Впрочем, он надеется избежать опасности воздействия этого "фона": "В моей критике он важен (или: должен быть важным) лишь в той мере, в какой это "личное" сможет приобрести объективный характер благодаря тому, что принадлежит к тем силам, с которыми я в лице Хайдеггера сражаюсь" [там же].
Важное положение. Но каким образом может "личное" приобрести "объективный" характер? Не заключена ли уже здесь возможность про-екиии личных впечатлений на философские труды, усмотрения в них того, что предопределено позицией критика? Не является ли это основой последующей мифологизации критикуемого?
Раздражающая манера и стиль Хайдеггера: отсутствие "выводов * Неотвязное впечатление, что друг некоторым образом никогда "не дает" ответа: "Такое чувство, будто Вы не ответили мне в чем-то очень существенном, крайне для меня необходимом…"8 И, спустя некоторое время: "Может быть, я ошибаюсь, но мне до сих пор кажется, будто эти последние годы так и не принесли нам никаких ответов по существу"9. Это противопоставление: вопрос без ответа; "напряжение" без его "разрешения "10, — становится одной из главных схем восприятия Ясперсом Хайдеггера.
Явно не вызывает симпатии у автора "Заметок" хайдеггеровская манера себя держать: "Философский доклад: как будто нечто празднуется: "посыл бытия" (Seinsgeschick). Не патетическая речь. Медленная. Каждое слово. Паузы. Суховатый (n"uchterner) тон, не повышающийся, как григорианское песнопение. Нет цели — куца — но только: сам процесс… в форме напряжения некоего куда-то, так и остающегося неопределенным…" [138]. Философствование, которое есть "постоянное обещание, и никогда — исполнение" [141]. Место "дела" ("Sache") занимает завораживающая манера приковывания внимания к непосредственной загадке (загадке прямо перед тобой), — манера вопрошания, "насквозь-вопрошания" ("Durchfragens"); на место мышления заступает "памятование" (Andenken) — "заговаривание" ("ansprechen")…" [78]. Или — опять — о "склонности Хайдеггера":"… то и дело помпезно возвысить проблему (Sache) в ее значении, — своего рода приоткрыва-ние мысли, — создать напряжение, — и ты ждешь и ждешь и в конце концов видишь, что запутался в общих выражениях о философии… остаешься разочарованным…" [168]. В связи с этим закономерно суждение, которое можно воспринимать как вывод: Хайдеггер "мимикрирует под великое философствование" [168].
Сознательное сокрытие. Предыдущее негативное впечатление Яспер-са усиливается следующим предположением: эта уклончивая манера, очевидно, вызвана не сдержанностью или осторожностью Хайдеггера. Говорить следует, скорее, о таком типе философствования, для которого характерно сознательное сокрытие, имеющее глобальный характер:
1. Сокрытие истоков своей мысли: "Он не выдает истоков и импульсов своего мышления: Къеркегор, Шеллинг, Лютер, Августин, схоластика (в особенности: Дуне Скот — его ранняя о нем работа)…" [142], между тем как большая часть Хайдеггером сказанного говорится именно словами этих мыслителей [143] ".