Мартовскіе дни 1917 года

Мельгунов Сергей Петрович

Член Гос. Сов. Гучков: "Мы учли, что облик маленькаго Ал. Ник. был бы смягчающим обстоятельством при передач власти".

Ген. ад. Рузскій: "Его Величество безпокоится, что, если престол будет передан наслднику, то Е. В. будет с ним разлучен",

Чл. Гос. Думы Шульгин (не Гучков ли?): "Я не могу дать на это категорическаго отвта, так как мы хали сюда, чтобы предложить то, что мы передали".

Эту слишком лаконическую запись, не совсм, быть может, отчетливую, необходимую пополнить. "Вс так были огорошены совершенно неожиданным ршеніем Государя", — записал Андр. Вл. со слов Рузскаго[217]. "Гучков и Шульгин переглянулись удивленно между собой, и Гучков отвтил, что такого ршенія они не ожидали и просили разршенія обсудить вдвоем вопрос и перешли в сосднее столовое отдленіе". Комментируя слова Царя, Гучков в Чр. Сл. Ком. говорил: "Я лично ту комбинацію, на которой я, по порученію нкоторых

членов (курсив мой) думскаго Комитета настаивал, находил боле удачной, потому что... эта комбинація малолтняго государя с регентом представляла для дальнйшаго развитія нашей политической жизни больше гарантій, но, настаивая на прежней комбинаціи, я прибавил, что, конечно, Государю не придется разсчитывать при этих условіях на то, чтобы сын остался при нем и при матери, потому что никто, конечно, не ршится доврить судьбу и воспитаніе будущаго государя тм, кто довел страну до настоящаго положенія. Государь сказал, что он не может разстаться с сыном и передает престол своему брату". Со слов Рузскаго, Лукомскій передает, что Царь будто бы склонялся уже к комбинаціи отреченія в пользу сына[218], но колебаніям был положен конец словами Гучкова, что Государю придется ухать заграницу, а сын должен будет остаться в Россіи при регент.

По протоколу бесда продолжалась.

Его Величество: "Давая свое согласіе на отреченіе, я должен быть увренным, что вы подумали о том впечатлніи, какое оно произведет на всю остальную Россію".

Член Гос. Сов. Гучков: "Нт, В. В., опасность не здсь. Мы опасаемся, что, если объявят республику, тогда возникнет междоусобіе.

Чл. Гос. Думы Шульгин: "Позвольте мн дать нкоторое поясненіе, в каком положеніи приходится работать Гос. Дум. 26-го (?) вошла толпа в Думу и вмст с вооруженными солдатами заняла всю правую сторону, лвая сторона занята публикой, а мы сохранили всего дв команты, гд ютится так называемый Комитет. Сюда тащат всх арестованных, и еще счастье для них, что их сюда тащат, так как это избавляет их от самосуда толпы; нкоторых арестованных мы тотчас же освобождаем. Мы сохраняем символ управленія страной, и только благодаря этому еще нкоторый порядок, мог сохраниться, не прерывалось движеніе жел. дорог. Бог при каких условіях мы работаем; в Дум это сумасшедшій дом. Нам придется вступить в ршительный бой с лвыми элементами, а для этого нужна какая-нибудь почва... Относительно Вашего проекта, разршите нам подумать хотя бы четверть часа. Этот проект имет то преимущество, что не будет мысли о разлученіи и, с другой стороны, если Ваш брат, в. кн. Мих. Ал., как полноправный монарх, присягнет конституціи одновременно с вступленіем на престол, то это будет обстоятельством, содйствующим успокоенію".

Чл. Гос. Думы Гучков: "У всх рабочих и солдат, принимавших участіе в безпорядках, увренность, что водвореніе старой власти это расправа с ними, а потому нужна полная перемна. Нужен на народное воображеніе такой удар хлыста, который сразу перемнил бы все. Я нахожу, что тот акт, на который Вы ршились, должен сопровождаться и назначеніем предсдателя Совта министров кн. Львова".

Его Величество: "Я хотл бы имть гарантію, что вслдствіе моего ухода и по поводу его не было бы пролито еще лишней крови".

Чл. Г. Д. Шульгин: "Может быть, со стороны тх элементов, которые будут вести борьбу против новаго строя, и будут попытки, но их не слдует опасаться. Я знаю, напримр, хорошо город Кіев, который был всегда монархическим, теперь там полная перемна".

Его Величество: "А вы не думаете, что в казачьих областях возникнут безпорядки?"

Чл. Г. С. Гучков: "Нт, В. В,, казаки вс на сторон новаго строя".

Здсь я искусственно обрываю офиціальную запись, ибо, очевидно, наступил момент перерыва, котораго требовали делегаты[219]. Вновь запись Андр. Вл. наиболе отчетливо рисует картину. "Вскор я пошел к Гучкову и Шульгину, — разсказывает Рузскій, — и спросил их, к какому они пришли ршенію. Шульгин отвтил, что они ршительно не знают, как поступить. На мой вопрос, как по основным законам: может ли отрекаться за сына, они оба не знали. Я им замтил, как это они дут по такому важному государственному вопросу и не захватили с собой ни тома основных законов, ни даже юриста. Шульгин отвтил, что они вовсе не ожидали такого ршенія. Потолковав немного, Гучков ршил, что формула Государя пріемлема, что теперь безразлично, имл ли Государь право или нт.С этим они вернулись к Государю". Данилов говорит, что новая комбинація власти смутила и его. Он обратил во время перерыва вниманіе Гучкова на то, что такое ршеніе может вызвать в будущем тяжелый послдствія[220]. "Не думаю", — отвтил ему Гучков и направил его к Шульгину, который де является "спеціалистом по такого рода государственно-юридическим вопросам". Шульгину вопрос: "Алексй или Михаил? перед основным фактом отреченія казался "частностью"[221].

"Оставалось только подчиниться", — объяснял 2-го августа Гучков. "В. В., — сказал Гучков по офиціальной записи, — у Вас заговорило человческое чувство отца, и политику тут не мсто, так что мы ничего против Вашего предложенія

возразить не можем". "Хотите еще подумать?" — спросил Царь. — "Нт, я думаю, что мы можем сразу принять Ваше предложеніе", Гучков, по его словам, настоял на том, чтобы немедленно был составлен акт отреченія, так как он останется в Псков час или полтора и должен ухать, имя акт отреченія в руках. Царю был предложен в "качеств матеріала" проект, составленный наканун и привезенный в Псков. "Е. В., отвтив, что проект уже составлен, удалился к себ, — гласит офиціальная запись, — гд собственноручно исправил заготовленный с утра манифест об отреченіи в том смысл, что престол передается в. кн. Мих. Александровичу... Е. В. подписал манифест и, войдя в вагон-салон, в 11 ч. 40 м. передал его Гучкову". Гучков прочел манифест. "Текст был написан тми удивительными словами, которыя теперь вс знают", — вспоминает Шульгин. "Каким жалким показался мн набросок, который мы привезли... Государь принес и его и положил его на стол... К тексту отреченія нечего было прибавить... Во всем этом ужас на мгновеніе пробился один свтлый луч... Я вдруг почувствовал, что с этой минуты жизнь Государя в безопасности... Половина шипов, вонзившихся в сердце Его подданных, вырвалась этим лоскутком бумаги... Так благородны были эти прощальныя слова... И так почувствовалось, что Он так же, как и мы, а, может быть, гораздо больше любит Россію".

Очевидно, манифест был прекрасен, если производил такое впечатлніе на слушателей, но только к основному его тексту не приложилась рука монарха. Текст манифеста был составлен в Ставк, по порученію Алексева, камергером Базили при непосредственном участіи самого начальника штаба и Лукомскаго[222] и был послан Царю в 7 ч. 40 м. на случай, если Царь "соизволит принять ршеніе". Исторія нсколько подшутила над мемуаристом, слишком нарочито и неумренно выставлявшим свои монархическія чувствованія[223].

"Депутаты попросили вставить фразу о присяг конституціи новаго императора (продолжает офиціальная запись), что тут же был сдлано Е. В.[224]. Одновременно были собственноручно написаны Е. В. указы Прав. Сенату о назначеніи предсдателем Совта министров кн. Львова[225] и верховным главнокомандующим вел. кн. Ник. Ник.[226]. Чтобы не казалось, что акт совершен под давленіем пріхавших депутатов и так как самое ршеніе об отреченіи от престола было принято Е. В. еще днем, то по совту депутатов на манифест было поставлено при подписи 3 часа дня, а на указах Прав. Сенату 2 часа[227]. В заключеніе член Думы Шульгин спросил Е. В. об его дальнйших планах. Е. В. отвтил, что собирается похать на нсколько дней в Ставку, может быть, в Кіев, чтобы проститься с Государыней Императрицей Мар. Фед., а затм останется в Царском Сел до выздоровленія дтей. Депутаты заявили, что они приложат вс усилія , чтобы облегчить Е. В. выполненіе его дальнйших намреній". Гучков утверждал, что он ничего не отвтил на вопрос Николая II: хать ли ему в Царское, или оставаться в Ставк, ибо он "не знал, что в этом случа посовтовать"...

Еще днем 2-го нсколько упрощенно мыслившій исторіограф занес в дневник: "Славный, безвольный, но хорошій и чистый человк, а погиб из-за Императрицы, ея безумнаго увлеченія Григоріем, — Россія не могла простить этого, создавала протест, превратившійся в революцію". Как ни реален был "распутинскій миф", не он, конечно, ршил вопрос. Гучков был "поражен" тм, что его предложеніе отречься не встртило "никакого сопротивленія". "Повидимому", у Царя "никакого внутренняго сопротивленія не было", — утверждал Гучков в засданіи 2 августа. Вся сцена отреченія произвела на него "очень тяжелое впечатлніе". "Такой важности акт в исторіи Россіи", — "крушеніе трехсотлтней династіи". "И все это прошло в такой простой, обыкновенной форм, и я сказал бы, настолько без глубокаго трагическаго пониманія всего событія со стороны того лица, которое являлось главным дятелем на этой сцен, что мн прямо пришло в голову, да имем ли мы дло с нормальным человком... Человк этот просто до послдняго момента не отдавал себ полнаго отчета в положеніи, в том акт, который он совершал. Всетаки при самом желзном характер, при самообладаніи, которому равнаго нельзя найти, что-нибудь в человк дрогнуло, зашевелилось, вы почувствовали бы тяжелое переживаніе. Но ничего этого не было... Повидимому, человк с пониженной сознательностью, я сказал бы — с пониженной чувствительностью" ...

Признать, что Гучков, как считал Щеголев дал "совершенно правильную разгадку ржущей глаза выдержки" Царя нельзя. В вид иллюстраціи (с наивной как бы просьбой в журнал не записывать) Гучков приводил отзыв одного из великих князей, котораго он видл через нсколько дней посл отреченія: "Господи, Господи, что за человк! Я видл Государя посл отреченія, и вы знаете, что он мн сказал: "Ну что, как у тебя там-то?" и назвал имніе, гд в. кн. всегда жил. Это один из очень старых людей, перед которым не приходилось комедіи играть. Мы могли подумать, что перед нами это была комедія, что он взял всю свою твердость и мужество в руки, чтобы не показаться ослабвшим, но это человк свой..., перед которым не надо было прикидываться!" И нкій великій князь, информировавшій Гучкова, и сам Гучков проявили себя плохими психологами. Гучкову мшало понять переживанія момента и увидть нчто обычное, человческое в этих переживаніях личное враждебное отношеніе к отрекшемуся монарху.