Мартовскіе дни 1917 года
Шрифт:
Думается, что на ршеніе Милюкова и Гучкова больше всего повліяла окружавшая обстановка. Становилось ясно, что историческій путь в данном отрз времени шел не по тм линіям, которыя намчались теоретическими выкладками политиков: событія рождались "психологіей масс", как выразился кн. Львов в дальнйшем разговор с Алексевым. Эту психологію масс в революціонной столиц Родзянко в разговор с тм же Алексевым в 10 час. вечера опредлил словами: "Хотя эти акты (манифесты) не опубликованы, но слух о них прошел и встрчен населеніем с ликованіем. Произведен салют с крпости новому правительству в 101 выстрл". В дополненіе к словам Родзянко случайный фланер в то время на улицах столицы, толстовец Булгаков, вспоминает, что извстіе об отреченіи "Николая" и "Михаила" вызывало восторженное "ура". — "Вс были именинниками". В "низах" — на "улиц", переходящей в "демократію", общее настроеніе "против
Скептики не только уступили всеобщему оптимизму, но и сами им заразились: Милюков на другой день сдлался даже самоувренным, как отмчают современники. Очевидно, он думал, что опытный рулевой сумет всетаки направить государственный корабль, вопреки революціонной стихіи, в надлежащее русло. Таким путем ему в первые, по крайней мр, дни все еще рисовался путь, который он отстаивал на Милліонной. Об этом опредленно говорит офиціальная телеграмма 6 марта англійскаго посла в Лондон. Бьюкенен передавал Бальфуру, на основаніи своего разговора с Милюковым от означеннаго числа: министр ин. д., выразив "большую удовлетворенность положеніем дл", полагал, что "окончательным устройством вещей явится избраніе новаго императора. Единственным кандидатом он считал в. кн. Михаила. Его Высочество пріобрл большую популярность посл опубликованія своего манифеста".
Таким образом заря новой Россіи и в представленіи лидера думской общественности занималась при ауспиціях, скоре благопріятных. Естественно, что Карабчевскій, постившій через нсколько дней новаго руководителя вншней политикой в качеств предсдателя "комиссіи по разслдованію германских зврств", нашел Милюкова в настроеніи радужном и в себ увренном: он вновь "и помолодл и пріосанился". И Палеолог записал 4 марта: Милюков в 24 часа от отчаянія перешел к полной увренности. Милюков отнюдь не был одинок: мы видли, в каких повышенных тонах привтствовал революцію через нсколько дней акад. Струве — тот Струве, который находился в Дум в первые революціонные часы и встртил Набокова в "крайне скептическом" настроеніи.
5. Послдній штрих.
...Вс вновь собрались в Таврическом Дворц для выработки формы опубликованія двух отреченій. Случайно присутствовавшій при обсужденіи проф. Ломоносов (он привез "подлинник" манифеста Николая II, полученный от Гучкова и находившійся в мин. пут. сообщ., и ждал офиціальнаго текста, актов отреченія, так как печатать его должна была типографія министерства), изобразил в воспоминаніях обстановку, в которой происходило обсужденіе — вроятно, нсколько карикатурно. "Как назвать эти документы? По существу это суть манифесты двух императоров", — заявил Милюков.— "Но Николай придал своему отреченію иную форму, форму телеграммы на имя Начальника Штаба. Мы не можем мнять эту форму", — возразил Набоков. — "Пожалуй. Но ршающее значеніе имет отреченіе Мих. Ал... Оно написано вашей рукой, Вл. Дм., и мы можем его вставить в любую рамку. Пищите: "Мы, милостью Божіей, Михаил II, Император и Самодержец Всероccійскій... объявляем врным подданным вашим"... — "Позвольте... да вдь он не царствовал"... Начался горячій спор... Милюков и Набоков с пной у рта доказывали, что отреченіе Михаила только тогда имет юридическій смысл, если признать, что он был императором... Полночь застала нас за этим спором. Наконец, около 2 час. ночи соглашеніе было достигнуто. Набоков написал на двух кусочках бумаги названія актов:
1. Акт об отреченіи Государя Императора Николая II от престола Государства Россійскаго в пользу Великаго Князя Михаила Александровича.
2. Акт об отказ Вел. Кн. Мих. Ал. от воспріятія верховной власти и о признаніи им всей полноты власти за Временным Правительством, возникшим по почину Гос. Думы"...
"Над этими строками, — язвительно замчает мемуарист, — можно поставить заглавіе: "Результат первых шести часов работы ироніи Временнаго Правительства"[297]. Нкоторая доля истины в этой ироніи имется: только в 3 часа 50 мин. ночи 4-го марта из Петербурга пошло в Ставку столь нервно ожидавшееся там офиціальное увдомленіе об отказ Мих. Алек, "воспріять верховную власть впредь до опредленія Учредительным Собраніем формы правленія".
Вокруг имени в. кн. Михаила в роковые дни создались уже обычныя легенды. Помщаемые ниже отрывки из записей А. С. Матвева (управляющаго длами В. Кн.), опредляют довольно точно, по крайней мр, даты, касающіяся пребыванія Мих. Ал. в Петербург.
Вел. князь Михаил Александрович в дни переворота.
25-го февраля, в субботу, предполагался прізд из Гатчины в Петербург
Прозжая к гр. Капнист, Великій Князь обратил вниманіе на большое скопленіе народа в направленіи Невскаго проспекта, а потому, по прізд на Сергіевскую, поручил мн справиться по телефону у Петербургскаго градоначальника (ген.-м. Балк) о положеніи в Петроград. Градоначальник отвтил, что в город тревожно, на Невском проспект была стрльба, и что при стрльб убит полицейскій пристав. Мой доклад о событіях в Петроград произвел на Вел. Князя очень тяжелое впечатлніе, и он сейчас же отказался от мысли похать в театр. По окончаніи обда лица, принимавшая в нем участіе, похали в театр, а М. А. похал со мной ко мн на квартиру; оставаясь у меня, М. А. писал письма своим знакомым и, между прочим, ген. Брусилову. Вел. Князь оставался у меня до 12 час. ночи; в указанное время подъхал к дому автомобиль с Н. С. Брасовой и Н. Н. Джонсоном, возвратившимися из театра. М. А. вошел в автомобиль и ухал в Гатчину. На другой день, 26-го февраля, в воскресенье, вел. князь Михаил Александрович предполагал пріхать в Петроград и, вмст с вел. кн. Ксеніей Александровной, быть в 2 часа дня в Петропавловском собор на панихид у гробницы имп. Александра III. В этот день, в 10 час. утра, я справился по телефону у градоначальника о безопасности слдованія Вел. Князя с Варшавскаго вокзала в Петропавловскій собор. Градоначальник сообщил, что путь слдованія безопасен, о чем я и доложил по телефону в Гатчину. 26-го февраля М. А. я не видл, но знаю, что он благополучно побывал у Кс. Ал. и в Петропавловском собор, а затм возвратился в Гатчину.
27-го февраля, в понедльник, я отправился в обычное время в Управленіе длами вел. кн. М. А.; на улицах было большое оживленіе, а мстами были замтны далее отдльныя группы; вообще же чувствовалось очень тревожное настроеніе. Из Управленія длами я вышел в 3 1/2 ч. дня. Возвращался я домой в автомобил, которому мстами приходилось хать очень медленно из-за народа, котораго особенно было много на Благовщенской площади. По прізд домой я говорил по телефону с шофером Козловским, который сообщил мн, что ему приказано по телефону из Гатчины подать автомобиль на Варшавскій вокзал для встрчи вел. кн. М. А.; сообщая об этом, Козловскій добавил: извстно ли Великому Князю о тревожном настроеніи в Петроград. Так как о прізд Великаго Князя в Петроград мн не было извстно, то сейчас же посл разговора с Козловским я позвонил в Гатчину и узнал, что Мих. Ал. уже выхал в Петроград с Н. Н. Джонсоном посл телефоннаго разговора из Петрограда с предсдателем Государственной Думы Родзянко. Около 8 час. вечера позвонил ко мн Н. Н. Джонсон и сообщил, что М. А. находится в Маріинском дворц на совщаніи с видными членами Государственной Думы и другими, по вызову М. В. Родзянко. Н. Н. Джонсон говорил из вестибюля Маріинскаго дворца.
В двнадцатом часу ночи позвонил ко мн, но приказанію Н. Н. Джонсона, шофер Козловскій и сообщил мн, что вел. князь М. А. находится у военнаго министра, в его дом на Мойк, при чем сообщил мн об этом иносказательно, видимо, опасаясь при разговор по телефону открыть мстопребываніе Вел. Князя; вмст с тм Козловскій добавил, что автомобиль Вел. Князя спрятан во двор дома. В четвертом часу ночи на 28-ое февраля ко мн позвонил Н. Н. Джонсон и сообщил, что Вел. Князь находится с ним в Зимнем дворц, и что пришлось остаться в Петроград, вслдствіе невозможности прохать из дома военнаго министра на Варшавскій вокзал, из-за большого количества народа на улиц. В восьмом часу утра того же дня (вторник, 28-го февраля) Н. Н. Джонсон сообщил мн по телефону, что М. А. находится в квартир кн. О .П. Путятиной, на Милліонной улиц, 12, так как оставаться в Зимнем дворц оказалось невозможным: караул снялся, и двери творца открыты; сообщая об этом, Н. Н. Джонсон пояснил, что квартира кн. О. П. Путятиной выбрана, как ближайшая к Зимнему дворцу, и что и сюда пришлось проходить не через улицу, а по двору Эрмитажа и дворца вел. кн. Николая Михайловича.
В этот день я страдал сильной головной болью, и поэтому отправиться к вел. князю М. А. не мог, — поддерживал связь с квартирой кн. О. П. Путятиной по телефону. В 7-м часу вечера зашел ко мн Д. Н. Старынкевич: одт был Старынкевич в охотничье короткое пальто, и он объяснил мн, что так он мене похож на буржуя, и потому ближе подходит к толп. Около 7 час. вечера во мн вошли двое неизвстных людей с винтовками, из которых один был в военной форм, а другой в штатском плать и котелк; эти лица объявили мн, что выстрлом из моего окна убита на Фонтанк женщина, и требовали, чтобы я показал им вс окна своей квартиры. Тщетно я доказывал этим людям, что окна моей квартиры не выходят на Фонтанку, они все же обошли мою квартиру и затм, благополучно для меня, удалились в сосднюю квартиру; говорю "благополучно", так как в сосдней квартир произвели разгром. Посл ухода этих лиц, я снова лег в постель; Д. Н. Старынкевич пробыл у меня весь вечер, и даже остался ночевать.