Мартовскіе дни 1917 года
Шрифт:
Дневник Рейнгартена картинно обрисовывает противорчіе, раздавшееся в страдные дни революціи в матросской толщ: "Всюду праздничное, веселое, приподнятое настроеніе; только нервность в связи с провокаціей" (6 марта). Это "праздничное" настроеніе смняется мрачными сценами убійства или покушеніями на убійство, что заставляет автора написать: "я ошибся, что 60%, если тогда было 6%, то теперь эти проценты падают". Нельзя не отмтить, что во всх случаях, на которых останавливается Рейнгартен, почти всегда имется наличность той "провокаціи", на которой он настаивает. Вот примр. С "Петропавловска" передали на "Кречет", что желают удаленія лейтенанта Будкевича. "Пересуды были нескончаемы — команда боится "Петропавловска", откуда уже дважды звонили: взят ли Будкевич?". "Команда "Кречета" аттестовала Будкевича "самым добрым образом", но все-же велла Будкевичу итти в арестный дом". "С великим трудом удалось мн убдить команду по дорог завести Б. в Морское Собраніе, гд обратиться к депутатам "Петропавловска". Я кричал, умолял. К счастью, еще при вывод Б. у трапа они столкнулись с комфлотом и Родичевым, затм вмст вс пошли в Морское Собраніе, гд долго говорили с депутатами... и оказалось, что на "Петропавловск" —
Рейнгартен был выбран тов. пред. Исп. Комитета. "Немыслимо разсказать — записывает он —- что было за дни моей работы 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12/III. Я не замтил этих дней. Впечатлніе сплошного митинга, рчей, постановленій. Это было тяжкое испытаніе, ибо я пошел на эту Голгофу единственно ради возстановленія спокойствія, уничтоженія розни между офицерами и матросами, ради возстановленія работы для войны. Я с собой справился и к себ довріе снискал; я говорил много со всми, особенно с крайними элементами. Наибольшей услх был у Хиліапи (предсдатель Совта) — это хорошій, честный, страстный человк. Он подкупал меня своей искренностью, а я, может быть, подкупал его тм, что отдал всю жизнь этому длу, всю мою душу, всю любовь к родин, которая сейчас сжигает меня. Хиліани назвал меня своим другом, просил перейти на ты. Теперь мн легко говорить и работать с ним".
В район Свеаборгскаго порта, несомннно, наступило успокоеніе. Уже 6-го кн. Черкасскій давал в морской ген. штаб такія свднія о Гельсингфорс: "настроеніе улучшается, но по теоріи колебательнаго движенія строго научной, всегда возможны повторенія затухающих колебаній, а посему не надо удивляться, если еще будут эксцессы, но, конечно, несравненно боле слабые. Дйствіе представителей Думы безусловно громадное. Надюсь, что в ближайшіе дни явится возможность вернуться мн к исполненію прямых моих обязанностей, т. е. подготовк флота к бою, так как за эти дни я был весь поглощен заботами и стремленіями спасти флот от полной разрухи, и вс операціи были пущены мною по-боку. Не причисляя себя к оптимистам, думаю, что все изложенное довольно близко к истин. Под вліяніем петроградских депутатов Думы и работающаго здсь мстнаго комитета матросских и солдатских депутатов случаи арестованія офицеров матросами и солдатами не только прекратились, но офицеры возвращены в свои части с принесеніем им извиненія и сожалнія о случившемся". Нач. штаба, адм. Григорьев, с своей стороны, сообщал: "спокойствіе возстанавливается все больше и больше. Исп. Ком. Совта Деп. принимает вс мры к возстановленію полнаго порядка, помогает все время командующему. В посщенных командующим частях и кораблях команды поклялись сохранять порядок и возстановить дисциплину"[334].
Дневник Рейнгартена бурную эпопею первых мартовских дней заканчивает описаніем "общаго собранія офицеров, членов Исп. Ком. и всх желающих", происходившаго 11 марта в русском театр под предсдательством перводумца Кедрина. Под крики "ура" и звуки марсельезы командующій флотом Максимов провозгласил: "Поклянемся,что ничего другого, кром республики, не будет"... Совтская делегація, вернувшись в Петербург, заявила, по отчету "Извстій", что флотская семья единодушно приложит "вс силы к тому, чтобы война была доведена до побднаго конца за счастье свободной Россіи". Успокоительную картину нарисовал и депутат Маньков (плехановец), постившій Ревель и примирившій взбунтовавшихся на броненосц "Петр Великій" с командиром, которому грозили судом Линча: ..."Я взял честное слово с адмирала при всем собраніи, что он подчинится новому правительству". В общем депутат нашел "настроеніе среди матросов очень сознательное" по сравненію с армейцами (в Ревел, между прочим, матросы отбили у толпы раненаго коменданта крпости). Для Гельсингфорса на первых порах показательно враждебное отношеніе матросов к крайней пропаганд — это засвидтельствовал в воспоминаніях крупный мстный большевицкій дятель — Залежскій: большевицких агитаторов сбрасывали в воду, были и случаи ареста.
"В Балтійском флот переход к новому строю принят восторженно" — подвел итог в офиціальном сообщеніи предсдателю Совта министров из Ставки 14 марта исп. должн. верховнаго главнокомандующаго. Дневник Рейнгартена показывает, как эту "восторженность" омрачала анархія, имвшая своим источником агитацію безотвтственных отечественных демагогов, коварные замыслы вншняго врага и неумлую провокацію полицейских политиков стараго режима, которые считали, что "не все потеряно, есть надежда".
Возстаніе матросов Балтійскаго флота приняло с перваго момента в ночь на первое марта форму жестоких эксцессов в Кронштадт, который, по тогдашнему выраженію большевицкаго офиціоза "Правда", оказался "отрзанным от міра" и не представлял себ "ясно картину совершающихся событій": формы, в которыя вылилась здсь "стихійная вспышка", до нкоторой степени были предуказаны прежней революціонной пропагандой[335]. Нельзя, конечно, вполн довриться сообщеніям "секретной агентуры" жандармских властей, которая перед революціей сообщала о план, выработанном в середин 16 г. возродившимся "Главным Коллективом Кронштадтской военной организаціи[336], — поднять возстаніе ("частью убив, а частью арестовав командный состав") в цлях прекращенія войны и сверженія правительства. По этому плану дйствій "петроградскій пролетаріат должен поддержать возстаніе и для того, чтобы дать знать о начал возстанія, флот выйдет из Кронштадта,
Самосуды кончились лишь тогда, когда в Кронштадт 13 марта пріхала от петроградскаго Исп. Ком. делегація в лиц с.-д. депутатов Скобелева и Муранова, которые информировали мстный Совт рабочих и военных депутатов арміи и флота о положеніи дл в столиц и о взаимоотношеніях между Временным Правительством и Совтом. На революціонном вч, собиравшемся на Якорной площади, программа дятельности петроградскаго Совта была принята. Отнын революціонная "твердыня" со всми своими "штыками, пушками и пулеметами" будет находиться в распоряженіи петроградскаго Совта и поддерживать Временное Правительство, посколько оно согласуется с этим Совтом... Соглашеніе было запечатлно в дух того сантиментализма, которым до извстной степени обвян был "медовый мсяц" революціи, публичным поцлуем между постившим кронштадтскій совт Керенским и прославленным Рошалем. Подчиненіе Кронштадта было кратковременно и очень относительно. Кронштадт в качеств большевицкой цитадели сдлается символом насилія, анархіи и разложенія в русской революціи. В этих позднйших обвиненіях заключалась доза тенденціозной сгущенности, но на первых порах ни у кого не нашлось мужества (или сознанія ошибочности тактики замалчиванія) безоговорочно осудить зловщіе и мрачные эпизоды поглощенія "пламенем революціи" ея идейной цнности: такіе органы, как "Биржевыя Вдомости", писали о "героической, но вмст с тм страшной ночи в Кронштадт 1 марта"[338].
Министр юстиціи в засданіи Врем. Прав. 28 марта опредлил число офицеров, павших в Кронштадт от рук убійц, цифрой 36. Ген. Лукомскій в сообщеніи из Ставки командованію на Сверном фронт 21 марта повышал эту цифру до 60. В Гельсингфорс по офиціальным свдніям убито было 39 офицеров и ранено 6; в Ревел убито было 3; на Моозундской позиціи 2; в Петербург — 1 и ранен был 1[339]. Общую потерю в личном состав офицеров флота Лукомскій опредлял "в 200 человк, считая в том числ до 120 офицеров, которых пришлось отчислить от должности и убрать с судов в виду протеста команды".
Событія в Балтійском флот (особенно в Кронштадт) представляют специфическую страницу в мартовскій період революціи. В Черноморском флот, гд командный пост занимал друг Непенина, адм. Колчак, мартовскіе дни протекали в совершенно иной обстановк. 6 марта Колчак доносил Алексеву: "На кораблях и в сухопутных войсках, находящихся в Севастопол, ...пока не было никаких вншних проявленій, только на нкоторых кораблях существует движеніе против офицеров, носящих нмецкую фамилію. Команды и населеніе просили меня послать от лица Черноморскаго флота привтствіе новому правительству, что мною и исполнено. Представители нижних чинов, собравшіеся в Черноморском экипаж, обратились ко мн с просьбой имть постоянное собраніе из выборных для обсужденія их нужд. Я объяснил им несовмстимость этого с понятіем о воинской чести и отказал. В населеніи Севастополя настроеніе возбужденно-мирное: было нсколько просьб, обращенных толпою к коменданту, кончившихся мирно... Большое смущеніе в войсках вызвала внезапность воззванія рабочих и солдатских депутатов об общих гражданских правах вн службы. В интересах спокойствія, дабы дать возможность занять войска не внутренними длами, необходимо, чтобы Врем. Пр. объявило всм военнослужащим обязательно исполнять вс до сих пор существующіе законы, покуда не будут разработаны и утверждены правительством новые законы о быт воинских чинов".
В упомянутой выше офиціальной записк, представленной ген. Алексевым правительству 14 марта и заключавшей в себ сводку донесеній главнокомандующих о том, какое впечатлніе на войска произвели "послднія событія" и переход к новому государственному строю, проводилась мысль, что перемна произошла "спокойно". Конечно, офиціальныя сообщенія, собиравшіяся до извстной степени в бюрократическом "секретном" порядк главнокомандующими, не могут служить истинным показателем настроеній масс, ибо эти настроенія вншне отражались все же в воспріятіи команднаго состава, и подобно тому, как представители революціонной демократіи слишком часто склонны были безоговорочно говорить от имени народа, командный состав с той же безотвтственностью брал на себя право говорить от имени солдат. К тому же всякая сводка носит черты искусственности при всей добросовстности составителей ея. Нельзя отрицать и извстной политической тенденціи, сказавшейся в обобщеніи, которое длалось уже в Ставк. Однако, приписывать этой записк "боевой характер" политической программы, предлагаемой Ставкой Правительству, хотя и в "скрытой, иносказательной форм", едва ли возможно[341]. Слишком поспшно и легкомысленно длать вывод, что Ставка как бы требовала недопущенія евреев в офицерскую среду, на основаніи того, что во 2 сиб. корп. 12 арміи в соотвтствующем дух раздавались "нкоторые голоса" — из того, что в том же сибирском корпус было выражено мнніе о необходимости надленія крестьян землей при помощи Крест. Банка, еще не вытекает обобщающій постулат о характер земельной реформы, устанавливающей принцип "выкупа".