Маруся и Лазурный вор
Шрифт:
Как и необходимость контроля за пульсом, дыханием. Настоятельно рекомендовалось воздержаться от всяческих взбрыков, рывков и порывов. От отчаянья биться лбом о твёрдые трюмные стены уже не получится. Задумчиво проводив взглядом ещё один крупный прозрачный пузырь, я поймала блок напольного покрытия, плавающий поблизости и упёршись ногами в шкаф регенератора, с немалым трудом водрузила на место, заткнув прореху в водопроводе. На пористой тёмной горизонтали вода всё же выступила, но её оказалось немного.
Зацепила ладонью последний пузырь и любуясь игрой тусклого света на гладкой поверхности, отделила себе
За спиной вдруг раздался почти человеческий вздох. Я судорожно обернулась, тут же всерьёз пожалев о порыве. Словно кто-то бесцеремонно и сильно толкнул прямо в грудь, совершенно меня не жалея. Одной рукой рефлекторно вцепилась в ребро стойки регенератора, бедром больно ударилась о неё же и взвыла.
Подняла взгляд и увидела толстую ысу, с любопытством разглядывающую мои невольные акробатические этюды. Интересно, а это Бурашка? Я как-то её упустила из виду. И что-то мне тихо подсказывает, что для обычных людей эти зверушки похожи, как муравьи в муравейнике. У этой надорвано левое ухо и взгляд очень наглый. Постараюсь запомнить.
– Напугала меня! – сейчас мне любой собеседник был нужен. Даже с длинным хвостом и надорванным ухом. – Что хотела?
Моргнув голубенькими глазами, делавшими взгляд ысы, похожим на человеческий, хвостатая ловко в воздухе развернулась и погребла дальше вглубь трюма. Бойко как у неё получалось грести в невесомости. Словно заправская рыбка она шевелила короткими лапками и рулила пушистым хвостом.
О чём это мне говорило? К величайшему сожалению, наблюдение за толстым носителем информации, так уверенно перемещающимся по космическому кораблю, не внушало мне оптимизма. Ыса знает толк в невесомости. Ыса умеет в ней жить. Я не ыса. Но, чтобы здесь выжить, мне тоже придётся учиться у лопоухого племени бурых захватчиков космоса.
Отпустив осторожно ребро надёжного и устойчивого регенератора, я взмахнула рукой, подражая ушастой зверушке. Почти получилось. Переместившись на метр, я воспрянула немножечко духом. Если трезво подумать, не так всё и плохо. Именно в трюмах у старых космических кораблей хранились неприкосновенные стратегические запасы пищевых концентратов.
Вода у меня уже есть. Перспектива скончаться от жажды практически миновала. Отключить водно-воздушный регенератор у моих похитителей не получится, даже если ужасно захочется вдруг. Наверху у них вполне может остаться запас воды, но дышать как-то нужно. Множество важных процессов космического корабля зависит от воздуха. Я очень смутно себе представляла каких, но эту фразу запомнила прочно.
Интересно, пропажу мою они уже обнаружили? Не могла же я насмерть стукнуть голодианца? Нет! Он так отчаянно вслед мне орал, что…
– Эй, зевлянка!
С потолка нежданно раздался знакомый мне голос. С чувством полного удовлетворения я обнаружила в нём отчётливую гнусавость, но всё равно дёрнулась от неожиданности, отлетев в сторону и ударившись щиколоткой. Необычного вида высокий и тёмный цилиндр отозвался глухим звуком удара. Там внутри что-то было. Слабо пискнув от боли, я остановилась, разглядывая
– Мы внаем, ты там! – упорствовал мой похититель, вдруг напомнив о себе ещё раз. – Немедленно нам отквыфай!
Разбежались. У нас есть дела и занимательнее. Ыса живо справлялась с цилиндром, лапками перебирая по краю, словно махонькими трёхпалыми ручками. Мамочки, зубы какие. А как она их выдвигала! Телескопические, как настоящие боевые клинки. Теперь я понимаю, как ысы повсеместно и неизменно выживают. Бурашка, ты – чудо! Остаётся надеяться, что в этой банке не хранятся твои соплеменники в стазисе. Или мои. Или…
Додумать я не успела. С громким щелчком крышка цилиндра открылась и, оторвавшись от стенок, по инерции улетела наверх. Я едва увернуться успела и ысу, увесистым бурым снарядом летевшую следом, поймала. Одной рукой уцепившись за стенку, коленом упёршись в цилиндр, я нелепо висела, болтая ногой, и к груди прижимала окаменевшего от неожиданности зверька. Переведя дух и усмирив дрожь в коленках, я подхватила Бурашку подмышку, брыкнула свободной ногой, перекувырнулась в нормальное положение и вернулась к находке.
В хранилище оказались кубики твёрдых брикетов, часто уложенные в ряды. Взяв один, я принюхалась. Потянуло едой. Не какой-нибудь определённой, а в целом съедобной. Нечто среднее между рыбой, грибами, мукой и картошкой. Встряхнула пакет, отыскала на нём запирающую магнитную ленту старинного образца и осторожно её надломила. Ыса пискнула жалобно и чихнула, тут же свечкой взмыв в сторону потолка, и лишь хвостом успела уцепиться за выпуклый край нашей бочки.
– Да ты ж моя умничка… – ухватив Бурашку за шиворот, я прицепила зверька на брикет. Трескай, дражайшая. Заодно и посмотрим, насколько всё это съедобно. Кстати, заметила? Они ещё до сих пор меня не отыскали. Иначе бы в дверь постучались.
Бурашка не стала вступать в разговор. Она окунулась в брикет, и это была не метафора. Я с ужасом наблюдала, как зверушка размером с земную домашнюю кошку с упоением всасывала питательные брикеты один за другим…
7. Вор и умный пират
Если бы неистовый поток голодианских ругательств вдруг получил бы своё вещественное воплощение, то они бы давно уже все потонули. Вместе с древней и заржавелой посудиной, чудом не развалившейся в коротком прыжке, сообща с бесславным её экипажем и грузом.