Машина пространства
Шрифт:
Пристыженные, мы поспешили вернуться тем же путем, что и пришли. Позже мы прокрались в заброшенные кварталы и открыли, что стена существует и там. Не потребовалось много времени, чтобы удостовериться, что стена окружает весь город, не только перерезая улицы, но и прячась позади строений. Еще позже, проведя разведку с крыши, мы уяснили себе, что за пределами этого невидимого круга стоят буквально считанные здания.
Не могу не признать, что первой до истины додумалась Амелия: она связала существование стены с тем несомненным фактом, что плотность да и температура воздуха в черте города заметно выше, чем снаружи. Амелия высказала предположение, что невидимый барьер — не просто стена, а в действительности полусфера, накрывающая город словно куполом. Именно потому, как заявила
3
Тем не менее Город Запустения отнюдь не был тюрьмой. Выйти за его пределы представляло собой задачу не более сложную, чем войти в город извне. В наших разведывательных экспедициях мы обнаружили несколько мест, где можно было без затруднений пройти сквозь брешь в стене и попасть в разреженную атмосферу пустыни.
Одну такую брешь мы отыскали с самого начала — вереницу дверей и коридоров на железнодорожном вокзале; подобные же устройства находились на пристанях, расположенных вдоль каналов, причем иные проходы, предназначенные для транспортировки ввозимых в город материалов, достигали внушительных размеров. В конце основных улиц, ведущих в сторону промышленных зон, также были построены специальные проходы для населения.
Но самое интересное заключалось в том, что патрульные экипажи могли проезжать прямо сквозь стену не только без задержки, но и без ощутимой утечки воздуха из города. Мы видели это собственными глазами, и не один раз.
Теперь я должен по ходу повествования непременно рассказать о конструкции этих экипажей, ибо среди множества чудес, с какими мы познакомились на Марсе, эти экипажи принадлежали к числу самых замечательных.
Главнейшее их отличие от земных экипажей состояло в том, что, не в пример нашим инженерам, марсианские, изобретатели обошлись в своих поисках совершенно без колеса. С тех пор как я убедился в быстроходности марсианских средств сообщения, я был обречен на бесплодные раздумья о том, насколько же далеко продвинулись бы земляне в своем развитии, откажись мы от навязчивой идеи колеса! Скажу больше: единственным колесным экипажем, какой мы встретили на Марсе, оказалась примитивная ручная тележка, которую катили рабы; вот как невысоко ценят марсиане подобный способ передвижения!
Первым увиденным нами марсианским экипажем (не считая поезда, в котором мы приехали, хотя, полагаю, поезд также не имел колес) был тот, который пронесся вдалеке, когда мы впервые брели по улицам города. Второй экипаж мы заметили утром следующего дня; этот тоже молниеносно промчался мимо, оставив после себя невнятное ощущение быстроты и громкого шума. Однако позже мы повстречали экипаж, движущийся с более умеренной скоростью, а еще позже видели экипажи, стоящие на месте.
Утверждать, что марсианские экипажи ходят, было бы не вполне точно, но лучшего слова я просто не подберу. В углублениях под корпусом (который в соответствии со своим назначением выглядел более или менее привычно для нас) располагались ряды металлических ног — длинных или коротких, в зависимости от тех функций, какие экипажу предписывалось выполнять. Ноги были смонтированы группами по три и связаны трансмиссией со скрытой где-то в недрах корпуса силовой установкой.
Движение этих ног выглядело до смешного живым и в то же время строго автоматическим: в каждый заданный момент грунта касалась лишь одна нога из каждой тройственной группы. В движении ноги как бы сокращались и удлинялись; те, что висели в воздухе, перемещались вперед и принимали на себя тяжесть экипажа, и тогда в свою очередь приподнималась третья нога.
Самым большим экипажем, какой нам довелось рассмотреть вблизи, была машина для буксировки грузов: она опиралась на два параллельных ряда ног — по шестнадцать групп в каждом ряду, по три ноги в каждой группе. Машины, которые использовались для патрулирования города, были гораздо меньше и имели всего восемнадцать ног — два ряда по три группы.
Каждая нога, как обнаружилось при ближайшем рассмотрении, состояла из нескольких десятков аккуратно выточенных дисков, уложенных друг на друга наподобие стопки медных монет и каким-то образом сцепленных при помощи электричества. Поскольку каждая нога была заключена в прозрачную оболочку, не составляло труда наблюдать их в действии, но как осуществляется контроль за движением, оставалось выше нашего понимания. Однако в эффективности этих машин сомневаться не приходилось: мы часто встречали патрульные экипажи, проносящиеся по улицам со скоростью, которая далеко превосходила возможности самых лучших лошадей.
4
Но еще большей загадкой, чем конструкция экипажей, были те, кто управлял ими.
В том, что внутри экипажей есть кто-то живой, не возникало и тени сомнения: много раз мы наблюдали, как рядовые марсиане беседуют с водителем или с пассажирами и те отвечают им сквозь металлическую решетку, врезанную в борт машины. Яснее ясного было и то, что водители пользуются чрезвычайным авторитетом; прохожие, когда к ним обращались из экипажей, сразу же принимали приниженный, а то и подобострастный вид и разговаривали почтительным шепотом. Но самих водителей мы ни разу не видели, экипажи оставались закрытыми со всех сторон, — по крайней мере, кабина водителя всегда бывала закрыта наглухо. Взгляд упирался в плоскость темного стекла, поставленную впереди экипажа: по-видимому, за этим стеклом сидел или стоял водитель. Стекла точь-в-точь походили на те, что являлись непременной принадлежностью наблюдательных башен, и мы решили, что башнями и экипажами управляют марсиане одного и того же ранга.
Надо еще сказать, что отнюдь не все экипажи выполняли столь прозаические функции, как, возможно, показалось из моих слов.
Повседневно сталкиваясь с множеством странных картин и явлений, мы с Амелией волей-неволей пытались отыскать земные параллели тому, что видели. И потому вполне вероятно, что иные допущения, сделанные нами в то время, не соответствуют истине. Предположить, что грузовые экипажи играют роль подвод, было относительно просто — ведь они на наших глазах совершали работу, вполне аналогичную земной. Но для некоторых машин земных эквивалентов просто-напросто не существовало. Например, для машины, которую марсиане использовали при ремонте наблюдательных башен.
Одна такая башня стояла как раз напротив дома-спальни, где мы поселились, и ее было хорошо видно прямо из наших гамаков. Мы уже прожили в доме, наверное, дней восемь, когда Амелия обратила внимание, что с башней что-то случилось: ее верхняя платформа перестала покачиваться с боку на бок. А ночью на башне впервые не включился свет.
Но уже на следующее утро у подножия башни затормозил большой экипаж, и перед нами развернулась ремонтная операция, которую я не могу не назвать совершенно фантастической.
Упомянутый экипаж принадлежал к типу, какой мы до сих пор видели в городе два-три раза, и то издали: низкая длинная машина, а наверху многоногого кузова свалена в беспорядке масса поблескивающих труб. Как только экипаж остановился у наблюдательной башни, эта гора металла вдруг приподнялась, и оказалось, что у нее пять змеистых, составленных из дисков ног и еще не менее двух десятков гибких рук, напоминающих щупальца.
Затем, к нашему изумлению, механизм спустился из кузова на мостовую, лязгая и звеня всеми своими суставчатыми конечностями, и преодолел несколько ярдов до основания башни поступью, необыкновенно похожей на движения паука. Мы смотрели во все глаза, силясь понять, как и кто распоряжается этим чудищем, но либо оно обладало собственным разумом, либо каким-то непостижимым образом подчинялось водителю экипажа, только вблизи «паука» безусловно никого не было. Достигнув подножия башни, чудище вытянуло щупальце и коснулось выступающей металлической пластинки на одной из опор, и спустя мгновение мы заметили, что верхняя платформа снижается. Очевидно, снизиться она могла лишь до какого-то предела; когда от мостовой до платформы осталось футов двадцать, дьявольское устройство охватило опоры своими щупальцами, сжало их в ужасных объятиях и медленно поползло вверх — ни дать ни взять паук, взбирающийся по паутине.