Машина смерти
Шрифт:
– Ничего сложного. Суставы не в порядке, артрит, но это разрешимо. Еще печень, гипертония и закупоренные сосуды, тоже справлюсь. Думаю, на это уйдет несколько часов… Поль, можешь сказать ей, что скоро она встретится с Ивеной.
Президентские секьюрити установили, кто помог Лиргисо проникнуть на борт корабля: администратор второго уровня Гилрав (по словам Поля, во время посадки он был похож на растрепанный и дрожащий серый куст). Заурядный шантаж. Гилрав гулял по Хризополису, завернул в кафе, к нему подсела проститутка, он не устоял перед «инопланетной скверной» – а после ему предъявили видеозапись… Шантажист требовал немногого: детальное описание экипировки
Лиргисо, одетый, как двойник Поля, телепортировался в каюту, отключил опешившего хозяина легким ударом в горло («Мы так не договаривались! – лепетал на допросе Гилрав. – Он сказал, что сведения нужны для телешоу…») и отправился на поиски намеченной жертвы. Встречные на него косились (есть же правила, на борту корабля – никаких масок!), но помалкивали: а вдруг это сам Поль, он ведь сплошь и рядом правила нарушает… Видимо, Лиргисо рассчитывал без лишнего шума подойти к Полю и вместе с ним исчезнуть.
– Чертов Манокар! – процедила Тина, когда ознакомилась с подробностями. – Разумней всего было бы не наказывать Гилрава, только они на это не согласятся. Если бы Гилраву не грозили неприятности из-за эпизода с проституткой, ничего бы не случилось. Иногда мне кажется, что строгая мораль насаждается специально ради удобства шантажистов!
– Возможно, ты недалека от истины, – согласился Стив.
Опасения Поля насчет погибшего отпуска не оправдались. Приближенные Эланы Ришсем с энтузиазмом встретили известие о том, что их коллеги из внешнего мира собираются на неопределенное время покинуть Манокар. От них тут уже устали, вдобавок их негласно считали виновниками инцидента на «Вестнике Победы»: объектом покушения был Поль, и его присутствие создавало потенциальную угрозу для всех остальных, кто находился на борту.
Официальных претензий не было, но намеки были. И еще было подписанное Гредалом «дисциплинарное уведомление», предупреждающее «о недопустимости прицельной стрельбы по вентиляторам в Саду Славы, равно как и в других казенных помещениях».
– У Гредала прорезалось чувство юмора, – зачитав эту фразу вслух, заметил Стив. – Прогресс.
– Это у него не юмор, – возразил Поль. – Это он серьезно.
Им намекнули, что можно не спешить с возвращением из отпуска, разве что возникнет какой-нибудь особый повод. Такое решение устраивало обе стороны.
– Поль, он ведь попытается добраться до тебя на Незе, – предупредила Тина. – Ты об этом помнишь?
– Помню. Я убью его.
Глава 4
Гигантская морилка для насекомых, замаскированная под двухэтажное здание с кольцевым балконом и блистающими квадратами окон, стояла на берегу заболоченного канала. Из пахучей травяной чащи, заполонившей берег, сюда прилетали и приползали сонмы миниатюрных созданий с тонкими ножками и усиками, вздутыми пухлыми брюшками, иглоподобными хоботками, прозрачными или тускло-бархатистыми крылышками. В доме они падали на выложенный белой плиткой пол и после недолгой агонии затихали – инсектицидная система исправно функционировала. Хитиновые панцири противно хрустели под подошвами. Саймон понял, что здесь ему будет еще хуже, чем в застенке с разбитым зеркалом.
Раньше тут был ресторан, потом парфюмерно-косметический магазин, новых солидных арендаторов не предвиделось (еще бы кто-то польстился на эти хоромы, при таком нашествии всякой ползучей и летучей дряни, одержимой манией самоубийства!), и дом сдавали туристам. Эмми привлекло то, что он стоит на отшибе, это Саймон заключил по вскользь оброненным фразам.
От ресторана остались большие холодильники в подвале, от магазина – сломанный стеллаж из перламутрового пластика, несколько неисправных светильников, куча пустых коробок и вывеска на фасаде. Толк был только от вывески – по крайней мере, для Саймона: поглядев на нее, он понял, куда его занесло. «Проспект-Престиж», на двух языках, общегалактическом и незийском. Это Нез.
Ему никто ничего не объяснял. По милости Медо ему впервые довелось пережить ужас путешествия через гиперпространство. Космопилоты на своем жаргоне называют эти погружения черт знает куда «нырками», но слово «нырок» не передает тех ощущений, которые охватывают тебя в треклятой бездне за пределами мироздания. Не «нырять», а «тонуть», так будет точнее.
Мстительный желтокожий псих Хинар оказался навигатором-гиперпространственником, он сидел в рубке перед пультом. Эмми, Лейла и Саймон устроились в салоне. Гм, устроились? Можно, конечно, и так сказать… Медо швырнул Клисса в кресло с захватами на подлокотниках, а потом, не слушая протестов, заклеил ему рот куском скотча.
– Меры предосторожности при транспортировке Саймона Клисса через гиперпространство, – объяснил Медо Лейле. – Вдруг он начнет метаться по яхте и кричать, нам только этого не хватало!
Топаза Эмми выпустил из клетки, посадил на изогнутый полумесяцем черный диванчик и осторожно, стараясь не причинять неудобств, надел на свое сокровище нечто вроде короны, сплетенной из металлических нитей, закрученных в замысловатые спирали. Вторую такую же он надвинул на голову Саймону, без церемоний, оцарапав кожу на лбу.
– Антиквариат из коллекции моего бедного покойного патрона, – с ухмылкой прокомментировал он свои действия. – Надеюсь, до сих пор работает. Высокоорганизованные существа в защитных устройствах не нуждаются, но Клисса лучше подстраховать.
С залепленным ртом Саймон не мог огрызнуться, только мысленно выругался. Медо взял Топаза на руки, и они с Лейлой расположились на диванчике, не обращая больше внимания на Клисса. Яхта нырнула.
Призрачные слепки более или менее упорядоченных структур, вихрей, псевдопейзажей, фрагментов хаоса, они наплывают друг на друга, переплетаются, выворачиваются наизнанку. Мельтешение живых огоньков. С бешеной скоростью проносятся предметы, пронзающие людей насквозь, но при этом неощутимые. Саймону хотелось закричать, он мычал и дергался в кресле. Временами салон как будто начинал деформироваться; его дизайн и без того производил на Клисса гнетущее впечатление (переливы черных и синих тонов, игра вкрадчивых изгибов), а при этих вывертах становилось еще хуже. Мерзавец Эмми одной рукой прижимал к себе скулящего Топаза, другой обнимал Лейлу и увлеченно рассказывал о «демонах гиперпространства» – якобы он изучал какие-то древние трактаты на эту тему, там о них и вычитал. Вот кому надо было заклеить рот!
Наконец жуть закончилась, яхта вынырнула в трехмерном космосе, около пункта назначения – что это за пункт, Саймон понял, лишь когда увидел двуязычную вывеску на бывшем магазине.
Перед посадкой Эмми загримировал его, и сейчас Клисс не был похож ни на самого себя, ни на Умазайку: смуглый мужчина неопределенного возраста, ничего примечательного. Парик, стойкий тональный крем и введенный под кожу на лице косметический гель-наполнитель обеспечили ему сносную и незапоминающуюся наружность.