Маска из другого мира
Шрифт:
Как, кстати, и от того, что рядом есть друзья. А у друзей, как поется, есть шпаги… хотя в данном случае шампанское.
— Ты, как всегда, в своем репертуаре, Мишка, — Сашка неловко приподнял правую руку с бокалом, показывая, что приветствует меня. — Позвал на премьеру, а сам в ней не участвуешь. Но хотя бы в свет меня вывел, а то я кроме съемок и монтажного стола ничего не вижу.
Конечно же, мой друг немного лукавил — он постоянно общался с самыми разными людьми, от заказчиков рекламного видео до актеров и фотомоделей местного разлива. Но вот то, что это не обязательно доставляло ему удовольствие, самый что
— Это Денис, наш новый актер, а это мой лучший друг Александр, режиссер, — теперь все в нашем небольшом стихийном кружке были знакомы.
— Режиссер? — Денис округлил глаза. — В каком театре?
Лариска весело расхохоталась, откинув голову и обнажив жемчужные зубы. А вот мой друг Сашка заметно покраснел — естественно, от смущения. Пришлось объяснять Дену, чем занимаются тверские режиссеры из Затьмачья, и вскоре наша беседа достигла той самой точки, когда не нужно ею управлять. Ведь как же порой бывает — вроде и люди собрались образованные, и обстановка располагает, а вот приходится кому–то брать на себя роль модератора, чтобы не допустить неловкого молчания. У нас же сейчас разговор лился рекой, и того же Дениса порой было не остановить — такое чувство, будто он месяц сидел в одиночной камере и ждал, когда же появится хоть какой–то собеседник.
Лариска рассказывала байки из своей журналистской жизни, потом они, как всегда, поспорили с Сашкой, могут ли СМИ быть по–настоящему независимыми. Это была их любимая тема для дискуссии, и порой они даже начинали яростно спорить, размахивая руками, но потом все равно мирились, махнув на разногласия. Вот и сейчас…
— Когда ты ни от кого не зависишь, ты можешь писать о том, что тебе больше нравится, — Сашка активно жестикулировал, а я во все глаза смотрел на его бокал, из которого в любой момент могло выплеснуться шампанское. — И твердо отстаивать свою позицию, быть справедливым.
— А на что, друг мой? — усмехнулась Лариска, тряхнув гривой волос. — Кто будет платить тебе за твою творческую свободу? Пойми, наконец, что свободной прессы не существует — ты либо обслуживаешь властные круги, либо примыкаешь к оппозиции, которая сама хочет во власть и лишь поэтому озабочена справедливостью. И платит тебе за то, что ты можешь помочь своим боевым пером.
— А как же музыкальные журналы? — не сдавался Сашка. — Или компьютерные? Или литературные?
— Везде есть редакционная политика, — терпеливо объясняла наша подруга, и Ден продолжал завороженно смотреть на нее. — В литературном журнале ты не будешь писать о своих любимых поэтах. Тебе придется делать обзоры на коммерческую литературу, потому что за них платят деньги — те самые, на которые ты печатаешь свой журнал.
— Хорошо, но ты всегда можешь перейти в интернет, в Телеграм, в конце концов, — Сашка даже вспотел, доказывая Лариске свою правоту. — Там тебя никто не будет цензурировать…
— Ой, да ладно! — засмеялась девушка. — Какая наивность! А зарплату ты людям из чего платить будешь?
— Из рекламы, — у Сашки был такой вид, будто он достал козырь из рукава.
Но Лариска снова лишь прыснула со смеху.
— Ага, все прям так и будут стоять в очереди рекламироваться на никому не известном сайте свободных голодных художников, — язвительно сказала она.
Дискуссия, как
Движение через холл было затруднено, новые зрители все прибывали и прибывали. Значит, и вправду аншлаг. А потому портал должен получиться хорошим и крепким. Еще бы Глафире подольше его удержать…
— ТЮЗ сегодня тоже играет премьеру, — Артемий Викторович по–прежнему шел впереди, не оборачиваясь. — Слышали?
— Если честно, нет, — ответил за нас обоих Денис, лавируя между почетными гостями театра, разодетыми по случаю премьеры в историческом здании в смокинги и вечерние платья. Кажется, я даже видел в толпе губернатора с мэром…
— Гонгадзе поставил ее в самый последний момент, — режиссер увильнул в сторону, галантно пропуская Валентину Гребешкову, грузную даму–депутата Государственной Думы от нашего региона. — Передвинул дату, когда узнал, что мы и вправду будем ставить «Вишневый сад». Шуму наделал в прессе!.. Но объяснил это новаторским подходом — мол, ТЮЗ удивлял и будет удивлять, не расслабляйтесь. Правда, весь тверской и даже окрестный бомонд все равно у нас…
Кажется, Виктория во время нашего неудачного свидания рассказывала о новом спектакле — они репетировали «Пустоту» о серых офисных буднях. Пьеса довольно известная, но в Твери у нас ее никто еще не ставил. Видимо, Гонгадзе решил стать пионером и наверняка рассчитывает получить «Золотую маску», вот и взялся за нее. Но при этом дату премьеры Виктория называла точно не сегодняшнюю. Интересно, зачем Капитану такие резкие перестроения? Какой в них смысл? Как мне уже неоднократно подчеркивали, театральные кланы — конкуренты, но не враги. А если бы его премьера перебила нашу? Я невольно представил полупустой зал, несработавшая антисцена — аж кулаки невольно сжались.
Да нет, вряд ли Гонгадзе рассчитывал на что–то подобное. Все–таки на нашей стороне возвращение в историческое здание, это действительно информационный повод, недаром здесь даже столичные гости решили засветиться — та же Гребешкова, от которой обычно ни слуху, ни духу. Да и зритель у нас, откровенно говоря, отличается — наш театр достаточно консервативен, потому и называется академическим. А Иванова в этих кругах любят — на его постановки и в обычные дни билеты нужно покупать заранее, потом ничего не будет. Значит — тут я задумался — интерес ТЮЗа должен быть не с этой стороны портала, а с той. Вот только в чем именно он заключается? Надо будет, как вернемся, попробовать выяснить у Виктории.
— А чем это нам грозит? — между тем уточнил Денис, показав мне, что порой вместо того, чтобы гадать, можно просто задать вопрос.
— Особо ничем, — пожал плечами Артемий Викторович. Мы как раз покинули шумный многолюдный холл и направлялись сейчас к комнате с антисценой. — Даже если встретимся с той стороны — хоть порталы и открываются случайно, все же такое возможно — то ничего страшного. Просто будет немного проще отбиться от хутхэнов в случае чего.
— А еще, — неожиданно хихикнула Элечка, — ваш носатый друг начнет кричать, что мы за ним следим и хотим украсть его сокровища.