Маска красной смерти
Шрифт:
— Люди умирают, — его голос испуганный.
Мне нравится, что он не притворяется, будто не боится смерти.
Мы пересекаем улицу к бывшему кирпичному заводу, который теперь клуб Морг.
— Это место не принадлежит принцу, — объясняет он. — Верхние комнаты, вероятно, не будут сегодня открыты в связи с его указом, но подвал всегда работает.
Уилл ведет меня по узкой лестнице вниз и через деревянную дверь, которая окрашена в красный.
Внутри, темная и прокуренная комната, заполненная телами. Я стою немного позади Уилла, когда
Мой пульс ускоряется, когда кто-то жестикулирует мне, предлагая таблетки. Я игнорирую предложение. Мне необходимо полностью отдавать себе отчет, хотя моя голова уже начала пульсировать.
— Так это конкурент Клуба Распущенность, — говорю я, пытаясь переключить его внимание на себя, вместо дна стопки.
Тела давятся, здесь переполнено. Голые плечи и руки, видимые над открытыми вырезами платьев, напоминают мне о накидке в переулке. Я не позволяю себе думать о девушке на входе. Это легко — достаточно сказать, что все эти люди живы. Они воняют потом и страхом смерти.
Бармен толкает еще пару напитков по стойке, и я быстро хватаю один. Я пригубляю алкоголь. Он обжигает. Не могу поверить, что Уилл пьет столько этой гадости, еще и так быстро.
Мои глаза выхватывают парочку в углу. Девушка ногами обхватывает парня, двигаясь вместе с ним, но затем я замечаю, что они носят свои маски. Каким-то образом поцелуи стали более интимными, нежели все остальное.
Уилл просматривает комнату. У нас с ним не так много времени вместе, и я хочу уйти из этого места.
Молодой мужчина приближается, появляясь из дыма. Его очки отражают огоньки сигарет, которые курят люди позади нас.
— Успешно? — спрашивает Уилл.
— Да. Но ты мне должен. Ты пьешь?
Я распознаю Кента, парня, который таинственным обрзаом встречался с моим отцом, и который спас меня от яда принца. Я не уверена, что хочу, чтобы он видел меня здесь и сейчас с Уиллом.
Уилл бросил немного денег на барную стойку и положил свою руку на мою. Мой взгляд переместился на пару в углу. Голова девушки отброшена назад. Завидую ее энергии. Она не думает о людях вокруг нее, в этой ужасной клаустрофобичной комнате. Я готовлюсь к зрительному контакту, связи, как в тот раз во время дождя с девочкой. Но ее взгляд проходит мимо моих глаз. Похоже на удар в лицо.
Уилл скользит рукой по моим плечам, но менее уверенно, чем обычно.
— Мы собираемся подняться на крышу, — шепчет он. — Идем, — его торопливость передается мне.
Трое из нас поднимаются на пять лестничных пролетов. Уилл обнимает меня на первом пролете, и его рука что-то делает с волосами у основания моей шеи. Это делает мои колени слабыми, что очень мешает подниматься.
И вот мы на крыше. Уилл ведет меня к огромной корзине, достаточно большой для нас обоих. Это знаменитый воздушный шар района Разврата.
— Мой
— Ну, тогда ты должна сделать это ради него,— мягко говорит Уилл. Это полная противоположность того, как я поступала после потери Финна. Идея жить ради Финна чуждая и увлекательная.
Кент обходит вокруг воздушного шара, останавливаясь, чтобы осмотреть что-то.
— Веревка, удерживающая его, присоединена к шкиву. Если захотите снизиться, нужно будет выпустить часть воздуха, иначе я потяну шар вниз сам. У вас пятнадцать минут.
На крыше есть что-то еще. Что-то огромное, под гигантским бежевым брезентом, которое выглядит как палатка, за исключением того, что она перевязана.
Кент видит, что я смотрю на это и вспыхивает.
— Что это? — спрашиваю я.
— Просто эксперимент, — говорит он. Я распознаю тон. Такой же у отца, когда он на половине чего-либо. Когда он не уверен, заработает ли идея, и не готов об этом говорить.
Я стою неприлично близко к Уиллу, и знаю, что должна сделать шаг назад, но не могу даже ради соблюдения приличий.
— Это Кент, — говорит Уилл. — Он постоянный житель этого шара.
— Приятно познакомиться, — нет причин указывать, что мы уже знакомы.
Я не протягиваю руку для пожатия. Мы перестали это делать годы назад, в связи с заражением, обе мои руки на рубашке Уилла, прижатые к нему, словно, если я отпущу, он может испариться.
Кент дарит мне кивок.
— Приятно,наконец, познакомиться, — он играет, как и я. — Уилл о тебе говорил.
— Ты готова? — спрашивает Уилл.
Он ждет моего ответа, а затем поднимает меня в корзину и забирается следом. Воздушный шар поднимается достаточно быстро, что на мгновение я пугаюсь. Уилл откашливается.
— Весь день я думал о выражении твоего лица, когда ты уходила. Знаешь, маска Генри все еще работает. Но ты выглядела такой потерянной. Такой безнадежной.
Я не хочу говорить, что значит быть потерянной или безнадежной.
Крыша клуба уже далеко под нами. Я могу увидеть гавань и ее огни. Толпы людей спешат туда.
Мой желудок болит, прямо как тогда, когда мы с Финном катались на качелях в парке. Из-за всплесков надежды еще труднее жить с отчаянием.
— Однажды я подумал, что никогда не встречал никого настолько суицидального. Но у тебя есть причины. Вот почему я забрал тебя домой.
— Вместо того, чтобы оставить меня умирать?
— Вместо того, чтобы оставить в дверях госпиталя. Я видел, как ты изменилась. Тогда, утром, словно весь свет погас.
Я плачу. Я не заслуживаю счастья. И если я его обрету, то не смогу сохранить. Город сверкает сквозь мои слезы. Я их вытираю тыльной стороной ладони.
— Здесь так спокойно, — шепчу я.
— Да, — он откидывает темные волосы с лица. — Мы можем снять маски. На такой высоте это безопасно.
Я не осмеливаюсь спросить, уверен ли он, потому что если он будет колебаться, я не смогу совладать с нервами и рискнуть.