Маскарад любовных утех
Шрифт:
О беде со второй женой Андрея я от Кути узнала. Девочка прибежала на кухню, вся трясется:
– Тата, Тата, Клаве плохо! Она на газоне лежит, не встает. Я вышла в сад и ее увидела. Скорей, надо доктора позвать!
Я трубку схватила, номер набираю и одновременно на улицу лечу, Кутя со мной, рыдает. Тело в траве я издали увидела, как добрела до него, не помню. Присела около молодой хозяйки на корточки, голову задрала и вижу: открыто окно второго этажа, то самое, из которого Юля упала. Ну и началось! Милиция, вопросы, опять Константин Васильевич по участку ходит. Я Кутю в детской закрыла, никого к ней не пустила, всем заявила:
– У ребенка шок, разговаривать она с вами станет только в присутствии доктора, меня и адвоката. И не сегодня, а когда в себя придет.
Дождалась,
На следующий день Андрей вошел в мою комнату с таким лицом, что я перекрестилась, и начал раздавать указания в телеграфном стиле:
– Сложить наши с дочерью вещи. Необходимые. Уезжаем через час. Вопросов не задавать.
Я побоялась ослушаться, сделала, как он велел. Андрей забрал девочку и испарился. Ночью, в районе двух, он вернулся, меня разбудил и сказал:
– Мне Ира правду рассказала. Кутя ведь с Горской дружила, доверяла ей свои тайны. У девчонки прямо мания развилась по поводу моей женитьбы. Она решила, что я Клаву в дом привел неспроста, хотел с ней расписаться, она, мол, только прикидывалась гувернанткой, чтобы заранее с падчерицей в контакт войти. Обезумевшая девочка надумала от потенциальной мачехи избавиться на празднике, поэтому вколола яд в эклеры, а потом руку нарочно фужером поранила, чтобы самой уйти и меня увести. Подумала, все решат, что крем несвежий, вот люди и умерли. В том числе ненавистная «гувернантка». Да только Клава за столом не осталась, вместе с нами в травмпункт поехала. В общем, тогда Ольге не удалось Клаву убить. Зато сейчас она преуспела – вытолкнула ее из окна. Ирина подстригала в тот момент туи и видела и то, как Клавдия упала, и то, как через секунду со второго этажа вывесилась Кутя и плюнула вниз. Очень тяжело это признавать, но моя дочь серийная убийца. Полагаю, она и родную мать жизни лишила. Ольга больна. Сейчас девчонка в частной психиатрической лечебнице. Я уезжаю, более в «Крот» не вернусь, отправлюсь за границу, благо виза есть. Полетишь со мной в Америку?
Я отказалась. Что мне в чужой стране делать? Языка не знаю, с ума сойду от тоски по родине. Конечно, я попыталась Андрея вразумить.
– Дюша, Горская может врать. Много вопросов возникает. Например, где Кутя могла яд взять?
А он как глянул – у меня прямо язык к нёбу прилип. Зубами скрипнул и вещает:
– За домом и садом присмотрит Ира, тебе здесь оставаться не следует. Говори, где жить хочешь? Куплю квартиру в любом месте.
Я попросила домик в получасе езды от Мишкина. В Москву возвращаться не хотела, шумно там, воздух плохой.
Андрюша меня временно поселил в санатории тут неподалеку, потом на новое место перевез. Я у него еле-еле адрес интерната, где Кутя содержится, выведала. Когда он отправился в США, я сразу в больницу ринулась. С врачом поговорила, очень умный человек оказался. Долго мы беседовали, он пояснил:
– Девочка перенесла тяжелый стресс, но мы ее реабилитируем. Она будет учиться в школе, получит аттестат. А далее посмотрим по ее состоянию.
И не обманул. Оле выдали документ о среднем образовании, в нем не указано, что общеобразовательное заведение при психушке работает. Медики разрешили девочке у меня поселиться, решив, что она более не опасна.
Кутя дома сидела, на улицу не высовывалась, повторяла:
– Тата, вдруг меня кто узнает? Еще столкнусь в торговом центре с Рыбой или с Ириной Леонидовной.
Я ей отвечала:
– И что? Ты ничего плохого не совершила, бояться баб не стоит. Но они тебя не вычислят, ты из неловкой девочки превратилась в красивую девушку, выросла, округлилась, носишь другую прическу, волосы отпустила.
Постепенно Кутя успокоилась, поступила в коммерческий вуз, где за три года готовят воспитателей для детских садов. Андрей Николаевич мне деньги на карту немалые ежемесячно переводит, мы материально не нуждаемся. Оля несколько раз пыталась с отцом по скайпу побеседовать, но тот с ней на контакт не идет. Я решила их
Николаева тяжело вздохнула и закончила повествование:
– Вот так и живем. Тихо, мы никого не трогаем, и нас никто не беспокоит. От «Крота» на рейсовом автобусе до нашего дома полчаса – минут сорок езды. Слух о том, что в кафе неподалеку от Мишкина кого-то отравили, сюда не дошел. Да мы ни с кем особенно и не общаемся. Я только с ближайшей соседкой подружилась, с Аленой Петровной. Объяснила ей: «Сын-вдовец улетел в США, у меня внучка после окончания школы поселилась». Когда Кутя в вуз попала, Алену директором садика в Мишкине назначили, и она сказала: «Оленька, смотри, как удачно сложилось, получишь диплом, придешь ко мне работать. Оклады у нас хорошие». Кутя сначала отнекивалась, не хотелось ей поблизости от «Крота» служить. Но после окончания института девочке никак в хорошее место устроиться не удавалось. Везде нужны молодые сотрудники, но с опытом, а вчерашних выпускников отфутболивают. Пришлось воспользоваться предложением Алены. Сначала Кутенька себя не в своей тарелке чувствовала, вздрагивала, когда родителей детей видела, но сейчас успокоилась. Окончательно расслабилась, когда с Марфой столкнулась.
Глава 36
– С домработницей Горской? – уточнила я.
– Точно, – кивнула Николаева. – Кутя у одной мамаши увидела пуловер с собачками, захотела купить похожий, но с кошкой, родительница ей адрес бутика подсказала. Оля себе свитер заказала, пришла его забирать, померила, вышла из кабинки в обновке и стала хозяйку лавки благодарить. И тут вваливается Марфа – притащила рваный кардиган Ирины заштопать. Горская старье хранит, у нее еще с советских лет мыло да шампунь хранятся. Запасливая чрезмерно. И платья до дыр носит. Кутя обомлела, но Марфа по ней взглядом скользнула и начала прорехи на кардигане мастерице показывать. Вот тогда, наконец, до Оли дошло: правду я говорю. Обрадовалась моя девочка очень. Раз уж Марфуша ее не узнала, значит, нечего зайцем трястись.
– Почему Андрей Николаевич именно сейчас решил дом продать? – поинтересовалась я.
Тамара Федоровна ответила:
– Он перед отъездом мне сказал: «Оформлю на тебя дарственную, особняк в «Кроте» формально твоим станет. Вдруг его спешно продать придется? Я-то далеко, а ты рядом». Помнится, я возразила ему, мол, если умру, что тогда с домом станет? Андрюша засмеялся: «Ты до ста лет проживешь. Но на всякий случай оформи на меня завещание. В «Крот» не езди, там Ирина приглядывать будет». Несколько лет Андрей ничего про участок не говорил, а в прошлом году сообщил: «Особняк продаю. Ты ни во что не вмешивайся, выдай доверенность моему риелтору, он все сам оформит. Надеюсь, на годы процесс продажи не затянется. Я специально цену ниже плинтуса опустил». Но все равно недвижимость не такая уж дешевая и не сразу ушла. У Алены Петровны сестра риелтор, она мне объяснила, что сейчас дорогие варианты зависают. Люди предпочитают дома эконом-класса, и чтобы земли было соток двадцать, иначе придется много денег тратить на обслуживание, прислугу нанимать. Еще покупатели хотят, чтобы рядом были школа, садик, магазин хороший, кафе, фитнес-центр с бассейном, СПА-салон. В пяти километрах от «Крота» находится «Ландыш», вот там все необходимое есть. А что у нас, вернее, у вас? Один клуб, в советские времена построенный. А из-за того, что «Крот» в лесу расположен, там проблемы с приемом телепрограмм, мобильная связь нестабильная. Кстати, открою секрет: в большом доме в спальнях сотовые не фурычат.
– Ясненько, – вздохнула я. – Жаль, что только сегодня с вами поговорила.
– Вчера поздно вечером я приехала из Финляндии, – пояснила Николаева. – Ездила отдохнуть – после Нового года цены на туры упали, вот я и воспользовалась. Евлампия, Кутя не пыталась отравить Ирину Леонидовну. Зачем ей это делать? Оля живет, не оглядываясь на прошлое. И она, поверьте, ни в чем не виновата, девочку оговорили. Очень надеюсь, что скоро она встретит достойного человека, выйдет замуж и будет счастлива.