Маскарад любовных утех
Шрифт:
– Я бы на ее месте убежала подальше от «Крота», – проговорила я. – И работать в Мишкине тоже бы не стала. Из вашего рассказа понятно, что в смерти Юлии и Клавы скорее всего виновна Ирина Леонидовна. Во всяком случае, Оля может так думать. Вы спрашиваете, зачем ей посылать отравленный пирог Горской? Да чтобы лишить жизни добрую фею поселка, которая убила двух жен отца и сделала так, что все, включая родного отца, считали ее преступницей. Вот и ответ на ваш вопрос – месть.
– Это все ваши выдумки! – вспыхнула Николаева.
– Пирог приобрела в пекарне девушка в эксклюзивном
Тамара Федоровна вскочила.
– Я уже говорила: на улице был мороз, а покупательница явилась в одном пуловере. Куда она дела верхнюю одежду? Нет, похожий свитер надела другая женщина, чтобы подставить Олю. Баба в курсе событий в «Кроте», задумала убить Ирину и опять подвести под удар мою бедную девочку. Неужели не понятно? Ищите того, кому насолила Горская. Того, кто узнал в воспитательнице садика Кутю!
Выйдя на улицу, я села в машину, доехала до парковки у супермаркета, остановилась и позвонила Костину.
– У меня море новостей.
– Аналогично, – ответил Володя. – Давай, начинай.
Я рассказала ему все, что узнала от Тамары Федоровны, услышала его новости и спросила:
– Что делать станем?
– Надо будет еще кое-что разузнать, потом поговорить с Горской. Зададим ей пару вопросов, – решил Костин. – Теперь про Анну Беляеву, продавщицу из пекарни. Как ты знаешь, она укатила в Белоруссию на свадьбу. С тобой Аня откровенничать не стала, я позвонил в Минск, у меня там приятель есть. Вот люблю белорусов! Все у них четко, оперативно. Скажут «сделаем», и готово. Молодцы! Ребята в момент скатались к Беляевой, она им рассказала, что замороженный пирог с черникой купила стройная девушка в розовом свитере с аппликацией в виде белой кошки. На ней была шапка, низко надвинутая на лоб. Лица продавщица не разглядела. У Анны сильная дальнозоркость, а в тот день она разбила очки. Когда симпатяшка вошла, Беляева уставилась на прикольный свитер, лицо покупательницы не разглядывала. По мере того как клиентка приближалась, у Беляевой перед глазами все расплывалось, поэтому она не может описать лица бабы. Но голос молодой, звонкий.
– Вова, – остановила я Костина, – мы с тобой уже об этом говорили. И это я тебе рассказывала про покупательницу в свитере и шапке, про ее фигуру и голос, только про дальнозоркость продавщицы не знала. Мне Беляева о проблеме с глазами не сообщила.
– Правда? – растерялся Костин. – Хм, заработался я совсем. Ты домой?
– Да, устала, – зевнула я.
– Сразу лечь спать у тебя не получится. – Костин вдруг хохотнул. – Минут десять назад я звонил в коттедж, трубку сняла Киса.
– А где Роза Леопольдовна? – спросила я.
– Я задал тот же вопрос, – еще сильнее развеселился приятель. – Девочка ответила: «Фира принесла домой новую мышку и положила ее тете Розе на колени. Няня закричала, Фира испугалась и описалась. Сейчас тетя Роза капли Саган пьет, а я мышку в домик к Фросе посадила. Теперь они семья, мама Фрося и папа пока без имени. Скоро у них дети будут». Лампа, а что такое капли Саган?
– Представляю, в какой восторг придет
– Нет, – засопел Володя.
Я завела мотор машины.
– И почему меня это не удивляет? Глупый вопрос, француженка ведь писала не пособия и статьи по криминалистике. Моя подруга Марина Кабулова давным-давно вычитала где-то, что Саган в момент стресса наливала в чай десять капель коньяка. Не знаю, правда ли романистка так поступала, но мы с подружками взяли ее рецепт борьбы с расшалившимися нервами на вооружение. Как-нибудь обрати внимание на то, что у нас в баре есть пипетка.
– Так я ее сто раз видел. Все спросить хотел, зачем она там, потом решил, что ты себе алкоголь в нос закапываешь, – захохотал Костин.
– Можешь ржать сколько угодно, – хмыкнула я, – но десять капель хорошего коньяка на чашку чая или кофе действуют лучше, чем успокаивающие лекарства. Важно точно отмерить дозу: именно десять капель. Меньше можно, главное, не больше. И не каждый день принимать, а только в случае необходимости. Эй, ты почему молчишь?
Я посмотрела на трубку. Нет сети. Тамара Федоровна не солгала – в «Кроте» бывают проблемы с сотовой связью. Я как раз в поселок въехала, и телефон умер.
Через неделю в девять утра мы с Костиным позвонили в дверь дома Горской.
– А мы гостей не ждем, – весьма невежливо заявила Марфуша, высовываясь наружу.
– У нас не дружеский визит, – возразил Володя, – надо поговорить с Ириной Леонидовной.
Из недр дома раздался голос хозяйки:
– Кто там, дорогая? Кому-то нужна моя помощь? Пусть проходят.
– Идите уже, – пробурчала домработница. – Покоя от вас нет! Ботинки снимите, нечего полы пачкать.
Не обращая внимания на ворчание прислуги, мы с Костиным двинулись в столовую, где нас с невероятным радушием приветствовала пожилая дама.
– Замечательно, что заглянули! Как раз к завтраку! Марфа, сделай капучино. Марфа, ты куда подевалась?
– Тута я, – звонко отозвалась горничная, – в подвал за зернами лазила.
– У меня восхитительная арабика, – затараторила хозяйка, – прежних лет, не современная дрянь.
– Спасибо, уже напились с утра, – живо отказалась я, косясь на пачку красно-белого цвета, которую Марфуша держала в руках. Если память мне не изменяет, такие упаковки с кофе выдавали в заказах в Москве в начале восьмидесятых прошлого века.
– Садитесь, дорогие, – суетилась Ирина Леонидовна. – Ну? В чем проблема?
Со двора раздалось бибиканье.
– Кто-то приехал, – отчего-то занервничала Горская. – Марфа, глянь!
Домработница протяжно вздохнула и ушла. Костин вынул из портфеля папку.
– Ирина Леонидовна, вы слышали о сайте «Салон “Бабочки”»?
– Нет, – удивилась Горская. – Я не владею компьютером.
– А Светлана Сорокина, подруга Зинаиды Калининой, владелицы кафе, упомянула в разговоре со мной, что ее сын видел, как вы в магазине самый лучший ноутбук приобрели, – сказала я. – Мальчик вам от всей души позавидовал.