Мастер фиолетовых идей
Шрифт:
– Я конструирую модель нового города.
– У нас и так переизбыток городов, разве нам нужны еще?
– Такие, как этот, да, - бледные губы старика растянулись, а в глазах появился живой блеск.
– Какие?
– Города на воде. Они помогут освоить обширную территорию, занятую океаном. А значит, они решат вопрос перенаселения планеты, - в его голосе звучала гордость, смешанная с предвкушением чего-то грандиозного.
– Ваше Святейшество, - грустно отозвался Ашери.
– Это все - лишь плод Вашего воображения. Штормы смоют города, даже если Вам удастся заставить их плавать. Зачем Вы тратите драгоценные силы на этот абсолютно нереальный проект? Не гневайтесь на мои вольные рассуждения, я просто сильно беспокоюсь о Вас. Вы ведь тяжело больны.
– Какой же?
– седая бровь на худощавом лице выразительно поднялась.
– Простите за откровенность, Ваше Святейшество, но Вы практически не бываете на заседаниях Совета, Вы перестали руководить страной. И, что самое ужасное, Вы не желаете принимать лекарства! С такими темпами мы в очень скором будущем можем лишиться своего главы, - Ашери грустно вздохнул, украдкой наблюдая за эффектом, произведенным его вдохновенной речью.
– Нельзя изменить ход истории, - спокойно проговорил старец.
– Все мы смертны. Другой вопрос, зачем мы вообще приходим на этот свет? У каждого ведь есть свое особое предназначение, ты никогда не задумывался над такой простой истиной?
– он улыбнулся.
– Находясь здесь, в этой лаборатории, я могу принести гораздо больше пользы, чем сидя в ложе Совета.
– Но, Ваше Святейшество… - хотел было возразить гость, однако старик перебил его, продолжая.
– Ашери, ты ведь мой заместитель. Неужели ты не в состоянии заменить меня в Совете?
– получив в знак согласия утвердительный кивок, переходящий в традиционный поклон, он совсем другим, приказным тоном сказал: - Вот и отправляйся, дела государства требуют твоего внимания.
Ашери, повинуясь его распоряжению, медленно вышел за дверь. Когда он, сидя на заднем сиденье большой черной машины, отъезжал от стен лаборатории, на лице его блуждала странная улыбка, отблески которой тонули в его черных, словно бездонная пропасть, глазах.
Охота на расу Энай, обвиненную во всех смертных грехах, к большей части которых они не имели ни малейшего отношения, была в самом разгаре. Вернее даже не в разгаре, а в кульминационной точке, так как охотиться, по большому счету, было уже не на кого, но зато охотников и им сочувствующих в конфедерации развелось невероятное множество. Остатки расы провозглашенной межгалактическими преступниками номер один, тщетно пытались избежать несправедливой подчас кары, однако рано или поздно меч потерявшего совесть правосудия настигал их, превращая в руины.
Год назад подбитый военной эскадрой конфедерации корабль одного из Энай на полном ходу вошел в синий коридор, наличие которого, к счастью для раненого беглеца, было тайной для его преследователей. Оказавшись в вихре стремительно мчащихся частиц, корабль едва не погиб из-за нарушенной выстрелами противника защитной оболочки. Окончательно разбитый, с потерянным управлением и травмированным телом, Эн-Джи 829 посадил груду металлолома, когда-то бывшую его транспортным средством, на единственный незастроенный островок суши в море перенаселенной аборигенами планеты. Спалив часть черного леса, гигантский инопланетный корабль вонзился в землю, застряв там навсегда. Когда красный от поднятой пыли дым рассеялся, взглядам любопытных предстал огромный блестящий диск, край которого торчал из холма, переливаясь в ярких лучах светила всеми цветами радуги.
А через несколько часов на борт погибшего судна взошел высокий седой старик, за могучими плечами которого свисали два белых, покрытых перьями крыла. Они волочились по гладкому полу коридоров, когда этот странный, спокойный и уверенный в себе абориген расхаживал по кораблю. Он был здесь главным, Эн-Джи не сомневался в этом, следя сквозь окуляры встроенных повсюду камер, за передвижениями надменного гостя. Оставалось загадкой, каковы намерения этого крылатого исполина.
Однако роковая сила судьбы уже перевернула часы, и тонкая струйка песка неумолимо посыпалась вниз, отсчитывая последние мгновения
Когда дверь за спиной седовласого аборигена открылась, все восемнадцать встроенных в потолок камер бесшумно повернулись к нему. Несколько секунд колебаний, промедления, раздумий… и никаких эмоций на худом бледном лице крылатого гостя. Впалые щеки, сжатые тонкие губы, волевой подбородок и холодные, непроницаемые глаза, в которых, растапливая лед, вспыхнул огонь решимости. Он вошел в комнату, утонув в сине-зеленом свете неизвестности. Пройдя испытание, он сделал первый шаг навстречу уготовленному для него будущему. Эн-Джи был доволен уловом. Плотно затворив дверь, он вышел на контакт с незваным гостем, визит которого, тем не менее, оказался очень кстати.
Первые слова, обращенные к нему, звучали на межгалактическом языке. Выслушав речь возникшей на мониторе фигуры, визитер задумчиво покачал головой, после чего ответил так, как это было принято на его планете. Единственное, что он смог понять, это имя звездного пришельца. Но этого было вполне достаточно для приветствия, сопровождаемого легким почтительным поклоном. Так началось их тайное общение, которое вскоре переросло в крепкую дружбу.
– Это карта космических коридоров, ты должен знать ее наизусть, - попеременно появляясь в образе безликого силуэта то на одном, то на другом мониторе, говорил Эн-Джи.
– Мой народ нуждается в новых городах, - не поднимая головы от груды чертежей, разложенных перед ним, отозвался Глава совета.
– Сейчас это важнее.
Электронный собеседник перестал мелькать и, выбрав для своего окончательного местоположения тот экран, что был напротив старика, разросся на нем по пояс. Темная фигура бескрылого мужчины в точности похожего на тех клонов, которых похоронили на второй день после аварии корабля, с укором взирала на невозмутимого Старейшину, продолжавшего заниматься разработкой каркаса будущего морского города. Кроме них двоих, в лаборатории никого не было, и Эн-Джи мог говорить открыто, не боясь быть услышанным кем-то посторонним. Его существование держалось в тайне. Это было главным условием погибающего Энай. С каждым днем его уникальное сферическое тело разрушалось все больше, отсчитывая драгоценные моменты затухающей в нем жизни. Поэтому ЭнДжи торопился. Абориген, выбранный им для того, чтобы стать носителем знаний его погибшей расы, оказался неглупым и, несмотря на возраст, весьма способным существом. Он быстро освоил язык конфедерации, что сильно упростило дальнейшее общение. Впитывая в себя поток абсолютно чуждой для него информации, старик узнавал, переспрашивал, пытался разобраться… день за днем он учился, как любопытный ребенок, познавая внезапно открывшийся перед ним мир, полный неразгаданных тайн, ключи от которых были у его инопланетного наставника. Переходя от теории к практике, Глава совета начал изобретать всевозможные приспособления, способные улучшить жизнь его планеты. С технологиями Энай, новыми знаниями и необузданной фантазией у него это неплохо получалось.
– Ты способный ученик и хороший друг, - как-то слишком уж ласково начал ЭнДжи, глядя на собеседника с экрана. Все восемь камер, встроенных в потолок комнаты, развернули свои крошечные окуляры в ту же сторону.
– Но ты слишком упрям и недальновиден. Мой жизненный срок истекает, я должен успеть передать тебе максимум информации.
– Я хотел оказать тебе помощь… - Белые локоны качнулись, когда Старейшина поднял голову и посмотрел на экран.
– Мы уже обсуждали эту тему!
– голос из динамиков звучал мрачно.
– Электронные тела не подлежат регенерации, тем более в подобных условиях. Ты не сможешь мне помочь, даже при очень большом желании. Но… Я благодарен тебе за участие.