Мастер иллюзий

Демченко Антон Витальевич

Уснул я почти моментально. Просто закрыл глаза и провалился в беззвучную черноту.

* * *

— Меня не интересуют отговорки и объяснения. — Мерный голос хозяина кабинета отзывался в ушах его собеседника, грохотом гвоздей забиваемых в крышку его личного гроба. — Я хочу знать, какая сволочь посмела поднять руку на моего человека!

— Но фигурант не состоит… — Второй гость попытался было что-то сказать, но первый его одёрнул.

— Фигурант находился под вашим присмотром. Вы отвечали за его безопасность. И вы же его упустили. — Отчеканил возвышающийся над столом хозяин дома. В серых глазах полыхнула ярость. — Я хочу знать, кто раззявил на него пасть!

— У нас нет ответа на этот вопрос. — Тихо проговорил спутник

гостя, так неосмотрительно нарвавшегося на гнев старика. — Пока нет. Капитан Орвар, проводивший захват фигуранта, погиб в перестрелке.

— Какой перестрелке? — Прищурился хозяин дома.

— Предположительно, под Ростовом его пятёрке не повезло нарваться на РДГ. Итог: четыре двухсотых в группе Орвара, включая самого капитана, и три трупа в противостоявшем им отряде. Что странно, все трое — европейцы, тест крови показал происхождение двоих из Италии, третий — выходец из Валлона и Фландрии. Какие-либо документы или идентификаторы отсутствуют. Вооружены по стандартам Рейха, никаких отметок, вроде татуировок или приметных родинок на телах нет, по нашим базам подобные личности не проходили. Запрашивали смежников, у них тоже пусто. — Ответил тот же гость. — Военные явно не предполагали, что диверсанты валахов окажутся так далеко от нынешнего театра боевых действий, но этого инцидента хватило, чтоб их встряхнуть. Сейчас, спецы роют носом землю в поисках других групп, на усиление «особнякам» уже выслан полк внутренней службы и две роты «волкодавов». Окружные начальники в курсе дела. С введением военного положения, реестровых казаков собрали в съезжих частях, сейчас из них формируются охотничьи команды и сеть охранных разъездов. К сожалению, из-за этого же режима мы не можем действовать на территории Области с прежней эффективностью. Полномочия военных с лихвой перекрывают наши.

Хозяин кабинета молча выслушал доклад, морщины на его лице разгладились, и даже взгляд больше не обещал всех мук Ада, но докладчик, в отличие от своего облегчённо вздохнувшего спутника, не обольщался. Он слишком хорошо знал старика, чтобы понимать, разнос ещё не окончен, это только небольшой перерыв, «глаз» урагана, можно сказать. И не ошибся.

— Чудесно. Захватчик сдох, парень сбежал. Надо было отправлять его с первой волной эвакуации, а не слушать ваши заверения. «Нет возможности залегендировать необходимость скорого отъезда!». Ну вот, время второй волны, легендировать отъезд необходимости нет. Как нет и самого фигуранта. — Заговорил старик и, бросив короткий взгляд на второго гостя, неожиданно грохнул кулаком об стол. — Я к вам прислушался, и что теперь?! Где искать мальчишку в разгар боевых действий, и как вы собираетесь это делать, «не имея возможности действовать на территории Области с прежней эффективностью»? Будете ждать, пока не утихнет буча?! Так могу вас заверить, ждать придётся очень долго! Крым пылает, тысячи неупокоев ежедневно горят, как спички. Мамалыжники уже заняли Бессарабию и встали у Днестра под вопли о защите мирных жителей от порождений Ада, а их покровители в Порте только и ждут, когда мертвяки выплеснутся за пределы полуострова, чтобы присоединиться «к священному походу против поднятой богомерзкими колдунами нечисти». Военное положение пока распространяется только на Область Войска Донского, Херсонское и Подольское воеводства. Но такими темпами, государь вскоре введёт его и на Кавказе. И как прикажете искать нашего фигуранта в этом хаосе?!

Часть IX

В пампасы

Глава 1

Выспаться мне не удалось, и виновата в том не жёсткая лавка, на которой я отлежал себе бока, а очередной допрос, на который меня выволокли из камеры через три часа после того, как я, наконец, смог уснуть.

Вторая «беседа» оказалась хуже первой. Нудные, повторяющиеся вопросы, непрекращающийся психологический прессинг и «активная электростимуляция откровенности», вымотали меня до невозможности. Не пытка, конечно, но нечто близкое. От плававшей в уставшем сознании мути, раскалывалась голова, и даже периодические удары током оказались не в силах развеять туман, застилавший так и норовивший уплыть в забытье, разум. Но, в конце концов, допрашивавший меня капитан, очевидно поняв, что его собеседник уже неспособен адекватно отвечать на задаваемые вопросы, и вот-вот уснёт прямо на «дыбе», невзирая на прошивающие его тело электроразряды, закончил это издевательство. Рука офицера коснулась кнопки на столе и ввалившиеся в допросную, конвоиры, исполняя его приказ, отцепили меня от карабина и потащили обратно в камеру. Ну, хоть не заставили самого тащиться по коридору, изображая букву «зю».

Правда, великодушия мордоворотов хватило ненадолго, точнее, ровно до того момента, как перед нами распахнулась дверь моих «апартаментов». Один из конвоиров снял с меня наручники, а другой в ту же секунду ткнул кулаком в спину, отчего в камеру я влетел головой вперёд и едва успел выставить руки перед собой, чтоб не пропахать бетонный пол носом. Глухо грохнула захлопнувшаяся дверь, и из меня словно вынули стержень. Изрядно ободранные ладони заныли и упиравшиеся в пол, руки подломились, отказываясь удерживать тело на весу.

Честно говоря, в тот момент я был готов уснуть даже на холодном бетоне, а потому единственной реакцией на тот факт, что меня кто-то ухватил за плечи и, довольно аккуратно приподняв над полом, втащил на тёплую полку, стало тихое «спасибо», перешедшее в долгий зевок, после чего я самым наглым образом отрубился.

Удивительно, но проснулся я отдохнувшим и чувствовал себя очень неплохо. И почти тут же осознал, что у меня появился сосед… довольно громко храпящий сосед, надо заметить. Интересно.

Я окинул взглядом устроившегося на полке у противоположной стены человека, вчера оказавшего мне добрую услугу. Да-да, я прекрасно помню, как он затаскивал моё безвольное тело на лежак, за что ему большое человеческое спасибо. Боюсь, если бы не его помощь, сейчас я чувствовал бы себя куда хуже.

Добрым самаритянином оказался высокий и тучный, небритый господин в измятом, но явно недешёвом костюме, о чём свидетельствовал блеск ткани брюк и свёрнутого в валик, подложенного под голову вместо подушки, тёмно-серого пиджака. Будить сокамерника я не стал, пусть отсыпается, пока есть возможность. Если то, как обращались здесь со мной, стандартная форма поведения, то бедолаге лучше встретить грядущие проблемы во всеоружии… то есть, хотя бы выспавшимся.

Долго разлёживаться нам никто не позволил. Не прошло и получаса, как в камере вспыхнул притушеный на ночь плафон, и полки, без всякого предупреждения, дрогнув, убрались в стены. Я еле успел скатиться с уезжающего из-под меня лежака, а утвердившись на ногах, увидел насупившегося сокамерника, стоящего посреди помещения и недовольно глядящего на стену, в которой скрылась его «постель».

Покачав головой, «самаритянин» надел помятый пиджак, недавно служивший ему подушкой и, тяжко вздохнув, перевёл взгляд на меня.

— Ну, здорово, что ли, сосед. — Кивнул он. — Вчера ты был явно не в форме, так что я не стал тебя беспокоить. Ольгерд Свенельдич Барн.

Потоки нашего обоюдного внимания столкнулись, вызвав у обоих определённое удивление.

— Ерофей Хабаров. — Произнёс я, справившись с собой.

— А ты не так прост, а? — Ухмыльнулся Барн.

— Да и вы, уважаемый не лаптем щи хлебаете. — Буркнул я в ответ.

— Это точно. — Не стирая улыбку с лица, кивнул мой собеседник, и тут же сменил тему. — Давно здесь?

— Со вчерашнего дня. — Скривился я.

— О… а по твоему виду я решил было, что ты здесь просидел все три дня. Аккурат с тех пор, как полицейское управление заняли «особняки». — Покачав головой, произнёс Барн и окинул меня сочувствующим взглядом. — Уж больно паршиво выглядишь.

— «Особняки», как вы их назвали, постарались. — Я покрутил головой и тяжело вздохнул. — Послушайте, Ольгерд Свенельдич, может быть вы сможете объяснить, что происходит в городе? Откуда здесь взялись эти хваткие ребята, и какого чёрта они заняли управление полиции?