Мастер Исхода
Шрифт:
— Думаешь, Маххаим испугались? — Говорков заметно повеселел.
— А хрен их знает, господин учитель. Не уверен, что стоит подходить к ним с человеческими мерками. Я вполне допускаю, что эти твари — прожженные индивидуалисты и каждый из них в отдельности не имеет ни малейшего желания подохнуть за родные подземелья. А ведь напади они на нас даже всей толпой, кому-то я точно голову снесу. Или вот на него посмотри, — я кивнул на Рыбу. — Прислать ко мне можно было кого угодно, а прислали его. Почему?
— Понадеялись, что ты не станешь убивать его сразу, а сначала выслушаешь.
— Ничего
Говорков поглядел на дружелюбное лицо Меченой Рыбы…
— Не верю, — сказал он.
— Зря. Это же программа. Я о ней знаю, потому что покопался у него в мозгу, а самому парню о ней знать необязательно. И включиться она должна была, как только я подставлюсь.
— Была?
— Само собой. Я его уже «разминировал». Вернее, я на это надеюсь. Но могу и ошибаться. Потому держать его при себе мы не станем.
— Рыба, — я перешел на местный язык. — Ты сделал, что требовалось. Держи-ка! — Я сунул ему мешочек с чешуйками. Немного побольше того, что когда-то передал мне он.
— Держи — и плыви домой. Ты сделал все, что требовалось.
Меченая Рыба взял мешочек, встал… И заколебался.
— Мне бы хотелось тебе помочь, — сказал он. — Если я могу…
— Не можешь, — я тоже встал и подтолкнул его к лодке. — Поспеши, друг мой. Я хочу видеть тебя живым!
Рыба понял. Коснулся рукой груди — и уплыл. Надеюсь, что именно домой. Рыба с самого начала показался мне сообразительным парнем.
— Вот и славно, — сказал я, глядя, как уменьшается его парус. — Теперь — с тобой, Михал Михалыч. Хочешь составить мне компанию?
— В децеребрировании? — Говорков улыбнулся, но улыбка вышла кривая. — Хочу. Но сначала ты должен мне объяснить, что это такое!
— Легко! Это когда тебе отрезают голову. И специальной ложкой выскребают мозги.
— Я это уже видел, — улыбка вмиг потухла. Мне не следовало напоминать: он действительно это видел.
Хотя и не знал, зачем это делается. А я знал. Теперь, покопавшись в мозгу Маххаим. Когда одна тварь кушала мозги другой, это была просто-напросто технологическая процедура передачи информации. Я и раньше слыхал, что такое бывает. Правда, на уровне червяков, не выше.
А вот с какой целью кушали человеческие мозги местные каннибалы, я не знал. Вероятно, с ритуальной…
В отличие от меня Говорков отсутствием эмоций не страдал.
— Ты можешь остаться, — заметил я, глядя на его удрученное лицо.
Говорков мотнул светлой челкой. Он взял себя в руки:
— Я иду с тобой, Володя. Чувствую: тебя не отговорить, а в одиночку у меня нет шансов спасти остальных. Кроме того, я тебя уже неплохо знаю: не тот ты человек, Мастер, чтобы взять на себя роль овечки на заклание.
— В корень смотришь, — похвалил я. — Если удача нам улыбнется, то децеребрировать на этом празднике жизни будем мы.
Глава пятидесятая
Жертвоприношение
Мой план был прост, как тяпка. Проникнуть в подземелье, добраться до зала с трехглазым кумиром, дождаться, пока оборотни соберутся там с целью отправления культа, — и начать их резать. Перебить всех, вывести из подземелья несчастных женщин и троих (по информации Говоркова) уцелевших мужчин, взять власть над городом-ярмаркой, добить тварей, бродящих вне подземелья, а затем железной рукой начать построение счастливого нового мира.
Жажда власти и государственного строительства кипела во мне. То есть я отдавал себе отчет, что это — обратная сторона той Силы, что вошла в меня после убийства одиннадцати Маххаим, но — плевать! В целом путь выбран правильный.
О том, что будет со мной после того, как я прикончу несколько сотен оборотней, и о том, сколько после этого деяния останется во мне человеческого, думать не хотелось. Выбора-то все равно нет.
В пещеру мы проникли уже проверенным путем: Мишка — по реке, остальные — через дырку в своде.
Притопленного Мишкой оборотня в озере не оказалось. Либо выбрался, либо кто-нибудь скушал.
Засим мы наведались в «инкубатор».
Здесь уже прибрались: разбитые яйца заменили целыми. Числом одиннадцать штук. Видимо, последний резерв.
На сей раз при кладке имелась охрана. Четверо черных. Один из четверки (как я узнал позднее) оказался шаманом, способным к ментальному контакту с Маххаим, но, когда я спустил на черных Лакомку, подать сигнал тревоги шаман не успел. Лакомка прикончила его первым. Пара секунд — и в моем распоряжении три трупа и один пленник, полностью деморализованный, а следовательно, подготовленный к допросу.
От него я узнал и о шамане-покойнике, и о том, что на свои моления оборотни собираются регулярно. Один раз в день.
Что касается пленных колонистов, то женщин Маххаим держат в одной из пещер (дорогу пленник был готов указать по первому требованию), а всех мужчин убили.
Тут он ошибся. Не всех. Говорков-то жив.
Еще я узнал, что оборотней в подземельях — видимо-невидимо (пленник умел считать только до двадцати), зато ящеров всего одиннадцать. Все — самки. Держат их взаперти и кормят, в основном, рыбой.
В вопросе пленник разбирался, потому что относился к команде, которая занималась обслуживанием динозавров.
Пленника я оставил в живых — вдруг пригодится. Связал качественно и уложил в соседнем коридорчике. Яйца бить не стал. Если удастся справиться с тварями, яички мне самому пригодятся. Провести импринтинг я смогу не хуже Маххаим. А если меня убьют, остальное уже не имеет значения.
Устроить засаду я решил прямо в зале с трехглазым истуканом. Там было достаточно места, чтобы остаться незамеченными. От ментального сканирования себя и своих спутников я прикрою, а запах мы отбили, выкупавшись в горячем источнике. Учитывая, что в самом зале тоже пованивало сероводородом, маскировка должна была сработать. Оставалось дождаться прихода оборотней и начала их действа. То бишь слияния. Потом в дело вступает Мишка и отрывает головы трем-четырем Маххаим. Затем подключаемся мы с Лакомкой и убиваем находящихся в шоке тварей, пока не останется ни одной. Работа грязная, тяжелая, но вполне выполнимая.