Мастер печатей. Том 3
Шрифт:
— Ты права, это очень странно, — подтвердил я, запоминая неожиданно пришедшую информацию, а также отмечая, что мой и Лерин источники были в полном порядке и никакой потери дополнительной энергии я не ощущал. — У тебя мобилет с собой? — поинтересовался я, выводя ее из задумчиво-отрешенного состояния. Она кивнула, доставая его из кармана брюк. — Звони этой Черновдовиной и скажи, что я требую с ней встречи. Если откажется, передай, что я обещал в этом случае впервые посмотреть на красоты столицы, попутно вычищая и сжигая дотла ее курятник. Место и время я сообщу за два часа до встречи через тебя, поэтому всегда будь на связи.
Разговор оказался довольно коротким. Передав дословно все мои слова, Светлана получила заверения в том, что паучиха согласна на все мои требования, после этого тут же отключая вызов. Видимо, она ждала подобного развития событий и соответственно этого звонка. Ну что ж, нужно будет решить, где и как организовать встречу, чтобы это было выгодно исключительно мне. Кивнув ей, я вышел из кабинета, оставляя девушку одну размышлять о случившемся только что разговоре.
В академии было пусто и тихо. Мои шаги эхом отражались от стен, унося звуки далеко вперед. Даже как-то непривычно было видеть академию без единого студента. Выходя наверх в лицевой мир, я увидел, как закрываются ворота, а вход в академию покрывает сложная сеть защитных чар. Довольно странно, ведь та же Светлана все еще находилась внутри, насколько мне было известно. Скорее всего, внутрь ведет еще один вход, скрытый от общей массы учащихся.
Из машины, припаркованной рядом со входом, вышел один из знакомых мне охранников, работающих в моем доме.
— Ваше благородие, Валерия Николаевна попросила вам передать, что она находится в поместье графа Сапсанова, — сказал он, открыв передо мной дверь.
— Андрей Николаевич там? — спросил я, садясь в теплый прогретый салон.
— Насколько мне известно, они уехали вместе с Валерией Николаевной. Подробности мне не известны, — ответил водитель, трогаясь с места.
— Давай тогда в поместье, — отдал я распоряжение, надеясь застать главу рода Сапсановых у него дома, чтобы переговорить с глазу на глаз.
Быстро добравшись до поместья, я зашел внутрь, оглядываясь по сторонам. На воротах, как и при входе в дом, меня никто не остановил, хотя никого из прислуги и охраны я не знал. Дом выглядел точно так же, как в последний раз, когда был здесь. На элементарный, хотя бы косметический ремонт Андрей явно не желал тратить ни времени, ни средств. Все те же трещины на стенах, подпалены на полу и потолке. И выглядел как-то пусто и неуютно, словно тут давно никто не жил, хотя народу в поместье было, на удивление, довольно много. В холе и коридорах мне встречались многочисленные родственники, которых я помнил еще со времени своей свадьбы, удивляясь, что они все так и не покинули этот гостеприимный дом.
Добившись ответа от третьего по счету остановленного слуги, где, собственно говоря, находится хозяин этого жилища, я направился к кабинету главы рода. О том, чем занималась моя супруга мне никто так и не ответил. Сложилось чувство, что с уходом дворецкого все пошло наперекосяк и никому не было абсолютно никакого дела, что творится в поместье. Да и слуги все были молодые.
Дверь кабинета была открыта. Постучавшись, я ее приоткрыл, увидев Андрея, сидевшего за столом и корпевшего над какими-то бумагами. Весь кабинет был уставлен коробками разного размера, два больших сейфа выставлены в центре комнаты, а из мебели остались только два стула и письменный стол. Пара слуг, подошедших к кабинету, извинившись, оттеснили меня в сторону и, взяв в руки по паре коробок, не торопясь вышли в коридор, вяло о чем-то переговариваясь, больше не обращая на меня внимания.
— Что у тебя тут происходит? — тихо спросил я у встрепенувшегося на мой голос Андрея, после чего он отложил папку в сторону и поднялся на ноги.
— А на что это похоже больше всего? — улыбнулся он, подходя ко мне ближе. — Переезжаю. Надоело мотаться туда-сюда по десять раз за день, когда понадобится подписать всего лишь пару бумажек. А у тебя как раз очень удобная для работы библиотека, я сам Валерии помогал ее обустраивать пару месяцев назад. Всегда верил, что ты вернешься и снимешь с ее хрупких плеч эту тяжкую ношу управленческого дела, — приобнял он меня за плечи, глядя на сейф, стоявший прямо перед нами.
— И получившийся из библиотеки новый кабинет достанется тебе, — подытожил я, на что Андрей ничего не ответил, только многозначительно хмыкнул, продолжая разглядывать свой собственный сейф. — Чего твоя родня до сих пор делает в поместье? — спросил я, глядя, как очередные коробки выносят наружу.
— Ждут официального оглашения завещаний, — поморщился он. — Через два месяца наш юрист зачитает перед всеми родными вверенные ему бумаги с последней волей всех братьев Сапсановых. Таковы правила нашего рода. Вот и сидят, окончательно превращая мое поместье в гнездо кишащих змей на краю бассейна с крокодилами, в борьбе за столовый сервиз и серебряные ложечки. А ты чего здесь забыл?
— За Лерой приехал, да поговорить с тобой хотел, — ответил я, закрывая перед носом вновь появившихся слуг дверь и накладывая запирающие чары и печать тишины на кабинет. — Где она, кстати?
— Разбирает комнату матери, которую отец превратил в некий храм памяти о ней. Думается мне, что с тем упорством, с которым она взялась за поиски какой-то очень нужной для нее вещи, она решила превратить комнату в пустое место, покрытое каменной крошкой, — покачал он головой, отходя от меня и садясь за стол. — Можешь считать нас неблагодарными детьми, но трепета перед платьями покойной и ее личными вещами мы, в отличие от отца, не испытываем. Так что, это надолго, — махнул он рукой.
— Хорошо, дадим ей поразвлечься, — я сел напротив, ощущая, как озноб постепенно меняется жаром во всем теле. Ну, с этим я справлюсь достаточно легко. Пустив по телу леденящее пламя, я ощутил впервые за несколько часов какое-то облегчение, от чего даже в голове прояснилось. — У меня к тебе есть просьба, мне нужен дирижабль на несколько дней. — Сразу перешел я к делу, решив именно таким образом добраться до Ангарска, где находился склад старика Манулова. — Не хочу, чтобы кто-то знал о том, куда я направляюсь.