Мастер ветров и закатов
Шрифт:
– Ну да, – признался я.
– Люди, на мой взгляд, придают слишком большое значение своим нарядам, – укоризненно заметил буривух. – И при этом совершенно забывают приносить с собой угощение. Вот чего я никогда не пойму!
– Прости, – покаялся я. – В следующий раз непременно приду с пирожными.
– А когда наступит следующий раз? – взволнованно спросил Куруш. – Мне не придется ждать еще шесть лет?
– Не придется, – твердо пообещал я. – Я к вам надолго.
– Тогда ладно, – согласился буривух. И важно добавил: – Я беспокоюсь не столько о еде, которой у меня достаточно, сколько о соблюдении установившихся традиций.
Кто
– Кстати, сэр Шурф совершенно напрасно придирался к твоей работе, – вдруг сказал Джуффин, все это время внимательно меня разглядывавший. – Отличная вышла старуха. Сколько времени на нее убил?
– Примерно полчаса. До Кофиных темпов мне пока далеко.
– Да, неблизко. Но для начинающего ты довольно быстро справился. Что, честно говоря, удивительно. Ты всегда легко учился сложным вещам и намертво застревал на пустяках. Даже камру варить толком так и не выучился. Несмотря на наши с Мабой нечеловеческие усилия.
– Просто у меня не было мотивации. Какой смысл возиться, когда можно в любой момент получить готовую, наилучшего качества? Да еще и кофе из Щели между мирами достать. Так что камра – не проблема. Зато все остальное…
– Что ты имеешь в виду?
– Всю остальную Очевидную Магию, которая теперь разрешена законом. Я же на самом деле очень мало умею, ты знаешь. Просто не успел выучиться. Вечно находилось что-нибудь более важное. И ты говорил: «Это ерунда, потом, успеется». И теперь на фоне бурно колдующих горожан я буду выглядеть довольно бледно. Плакала моя былая репутация. И твоя заодно. Все же знают, что я твой протеже. Внебрачный сын мятежного Магистра, собственноручно съеденного тобой живьем без соли, или сперва убитый, а потом воскрешенный демон-людоед с дальней окраины Вселенной – что там еще обо мне поначалу болтали? И вдруг такое позорище.
– Не преувеличивай, – отмахнулся Джуффин. – Нужным вещам я научу тебя очень быстро. А всему остальному… Да тоже могу, конечно. Но, честно говоря, сомневаюсь, что ты захочешь выступать с фокусами на площади Побед Гурига Седьмого.
– Это, конечно, вряд ли. Но я предпочитаю не выступать с фокусами только потому, что этого не хочу. А не потому, что не умею. Существенная разница.
– Твоя правда, – внезапно согласился он. – Собственно, я и сам, когда перебрался в Ехо, не успокоился, пока не освоил кучу местных трюков, по большей части совершенно бесполезных. Просто чтобы не иметь ни одного слабого места, даже воображаемого. И с чего я взял, будто ты должен быть мудрее меня? Ладно, тогда готовься к тому, что я превращу твою жизнь в… – И он умолк, задумавшись.
– В ад? – подсказал я.
– Вообще-то я вспоминал, в каком из наших Орденов жизнь послушников была особенно невыносимой. Водяной Вороны? Или все-таки Решеток и Зеркал? Но ладно, ад так ад. Пусть будет, как ты хочешь.
У сэра Джуффина Халли всегда был легкий, сговорчивый характер. Этого у него не отнять.
Для начала он научил меня избавляться от ставшей ненужной маски. Это оказалось немногим сложней, чем умываться. Но чтобы закрепить успех, мне приходилось снова и снова менять внешность. И это я, конечно, тоже делал сам. Никаких поблажек. Сказать, что с меня сошло семь потов, означало бы сильно приуменьшить трудности. Зато получалось у меня все быстрее и эффектнее. Под конец я был по-настоящему доволен результатом. И при этом совершенно забыл, зачем собственно явился в Дом у Моста. Даже не спросил, соберутся ли все наши на вечернее совещание, или мне придется ловить их поодиночке. Просто вылетело из головы.
Если в это трудно поверить, попробуйте, стоя перед зеркалом, максимально достоверно и технично нарисовать у себя на лбу любой воспроизведенный по памяти пейзаж, одновременно громко декламируя пословицы и поговорки на каком-нибудь малознакомом языке. Когда вам покажется, что вы уже неплохо справляетесь, начинайте повторять про себя таблицу умножения. Нет-нет-нет, ни в коем случае не прекращая рисовать и декламировать. В том и соль.
И так хотя бы пару часов кряду. Без перерывов на перекур. Причем не потому что ваш суровый учитель запрещает сделать паузу в занятиях, а потому что вы сами не вспомните о такой возможности. Ибо – напоминаю – вместо мыслей у вас в голове детали далекого пейзажа, иностранные поговорки и таблица умножения. Ну или, как в моем случае, новые, не вызубренные еще толком заклинания. Тоже не сахар.
Когда в кабинет Джуффина вошел сэр Кофа Йох, я как раз благополучно избавился от очередной фальшивой физиономии, на создание которой ушли мои последние силы. Даже немного жаль было с ней расставаться. Особенно с роскошным орлиным носом, из которого могло бы получиться отличное орудие убийства, так он был велик и остер. Собственный нос, невнятный и безобидный всегда казался мне совершенно неподходящим аксессуаром для физиономии человека, который вынужденно, по долгу службы притворяется могущественным колдуном. И, по идее, обязан выглядеть соответствующе.
Но ничего не поделаешь, надо – значит надо. Собрав волю в кулак, я отменил великолепный нос и все, что к нему прилагалось. И уже изготовился рухнуть в кресло, причитая: «Что ж я маленьким не сдох», – но не тут-то было. Дверь распахнулась, вошел Кофа и уставился на меня со смесью неодобрения и любопытства.
Вообще-то я ожидал, что он обрадуется. И даже открыл было рот, чтобы спросить: «Какого черта вы не восторге от чудесного возвращения такого прекрасного меня?» Но Кофа заговорил первым.
– Не самая удачная идея, – сказал он Джуффину. – Я, конечно, рад, что вы наконец перешли от слов к делу и отыскали нового сотрудника. И заранее не сомневаюсь в многочисленных достоинствах этого молодого человека, если уж на него пал ваш выбор.
На этом месте он умолк и отвесил мне поклон церемонный и одновременно иронический. Так старейшие придворные, заставшие еще деда нынешнего Короля, приветствуют молодых фаворитов, на которых делают тайные ставки, собираясь по вечерам в узком кругу ровесников: ну и сколько этот у нас продержится? Думаете, два года? Возможно, вы правы, но я буду снисходителен к молодежи и поставлю на полдюжины лет. Ну что вы смеетесь, жизнь удивительная штука, еще и не такое бывает.
Все, что я мог сделать в такой ситуации, – вспомнить дыхательную гимнастику, которой меня в свое время изводил сэр Шурф Лонли-Локли, жестокий деспот, злодей, тиран и, вероятно, сатрап. Что бы ни означало это слово. Однако приходится признать, что практическая польза от его занудных вдохов и выдохов с лихвой окупает страдания ученической поры. То есть в какой-то момент вдруг обнаруживается, что дыхание действительно успокаивает. А спокойствие – это такое удивительное мистическое состояние, находясь в котором, можно делать немыслимые вещи. Например, молча ждать дальнейшего развития событий. Очень долго! Иногда целую минуту.