Мастер Ядов
Шрифт:
— Не ф этот раз. — недовольно зашипела я. — Передай гофподину Митрону, фто меня некоторое фремя не будет ф дерефне. Когда фернусь, я к нему сама приду.
— Ты куда-то уходишь? Надолго? — уточнил Вереней, крепко сжимая заветный котелок.
— Нефколько дней. Мофет, недель. — растопырив пальцы, чтобы не порезаться о собственные ногти, ответила я. — Фелье от похмелья принимать беф фанатифма. Пять капель на одного фелофека. Дейфтфует ферез пятнадцать минут. Запомнил?
— Запомнил, ведьма. Спасибо. Бывай. — кивнул кузнец и лихо побежал через кусты в чернеющую даль.
— А как же праздник? — хором спросили темная магия и молодой господин.
Я медленно повернулась к ним, рассерженно скрежеща зубами. Казалось бы, в подобном случае инстинкт самосохранения должен подсказать людям, что лучше близко не подходить, но это был явно не наш случай. Промозглый осенний ветер взметнул ввысь опавшие листья, а солнце вдруг скрылось за одиноким облаком. И даже несмотря на то, что монстр я шепелявый, эмоции были переданы верно:
— Мудрость фекоф глафит, фто нефелательное дело тем скорее факонфится, фем быфтрее оно нафнется. Теперь, когда фы фнаете, кто я такая и фто я не Милайла, я могу отпрафиться ф путь и спасти того челофека, ради которого фы сюда заяфились. А когда фсе закончится, мы с фами больфе никогда не уфидимся! И не дай фам боги ефе хоть раз до меня дотронуться!
— Нет. Я не могу. Это выше моих сил. Такая милая сова, дай обниму! — за считанные секунды преодолев разделяющее нас расстояние, обхватил меня руками и прижал к себе господин. Еще и щекой потерся о макушку. — Ну как это "не увидимся"? А если ты по мне соскучишься? Что ж тебе теперь страдать молча, что ли? Нет-нет, ни в чем себя не ограничивай. Я разрешаю. Честно. А на счет "дотронуться", так я же ради тебя стараюсь, это что-то вроде аванса. Понимаешь, у меня сейчас нет одного миллиона, а тебя явно в детстве родители мало обнимали. Ты ведь поэтому так шипишь?
— Это не я. — зловеще протянула я, видя, как за спиной молодого господина в полный рост встала шанди, раскрыв белоснежный капюшон и обнажая острые клыки, не меньше моих.
— Чуется мне, одна из вас рано или поздно его загрызет за смелость. — с умильной улыбкой вздохнула Тан.
— Точно не ты? — уточнил молодой господин.
— Если фы немедленно не уберете сфои руки, то и я тофе. Фафа наглость не знает граниф, гофподин Дорн! — негодовала я.
— Мофно просто Эртан. — отклонившись чуть назад, заглянул мне в глаза мужчина и лучезарно улыбнулся.
— Он ефе и дразнится! — искренне возмутилась я, упираясь ладонями в его грудь и вырываясь.
— Я не специально. — все с той же улыбкой честно ответил он, выпуская меня из рук с легким вздохом. — Это как-то само вышло, не дуйся. Вещи собирать будешь?
— Только если фы пообефаете, фто не будете распускать руки! — грозно прошепелявила я.
— Ты ж моя прелесть, хорошо, не буду. — покладисто сообщил он, странно улыбнувшись. — Но только пока ты снова не начнешь учить меня хорошим манерам. Договорились?
— Да я фообфе с фами разгофарифать не буду. — задрала я нос и ушла в дом. Уроки мои ему не нравятся, видите ли. Спасибо еще сказать должен. Нахал.
Это кого еще тут родители мало обнимали! Хм… Возможно, что обоих.
Сверкая грозным взглядом, я стремительно вошла в дом. Руки немного подрагивали от переизбытка эмоций, и от него же я никак не могла вернуться к человеческому обличию. А с такими когтями много не соберешь вещей. Поэтому я решила прибегнуть к дыхательной гимнастике. Если она не поможет, прибегну к унынию. Но это крайний случай. Закрыв глаза, я стала ритмично дышать: два коротких вдоха через нос, два коротких выдоха через рот. А после глубокий вдох, ненадолго задержать дыхание, и медленный шумный выдох.
— Лин-Лин, просто признайся, что он тебе нравится. — сладко напевая, стала виться вокруг меня темная магия, мешая сосредоточиться на спокойствии.
Признаюсь.
— Чтооо?!! — выкатив глаза до носа, проорала Тан.
Маленькая тьма, я имею достаточно жизненного опыта, чтобы точно знать, что я чувствую. Самообман — не мой метод. Во все века люди сходились во мнении, что с сердцем сложно заключить договор, но это не значит, что разум должен следовать за сердцем. Эта симпатия совершенно иррациональна и до добра не доведет.
— П-почему? — еще больше опешила темная магия.
Посмотри на него, Тан. Внимательно посмотри. Мужчина — господин и хозяин в своей семье. Он должен быть источником добродетели, наставляя и жену, и детей. Он — пример для них. Господин Дорн же… Одно его неосмотрительное питание незнакомыми ягодами чего стоит. Я уж не говорю о его неподобающем поведении с посторонней барышней. В нем есть задатки, я не спорю. Возможно, он не обделен талантами. Но зрелости ему еще предстоит достичь. А до тех пор… Как избавиться от этих когтей?!
— Погоди с когтями, я не поняла сейчас. — замахала руками, пытаясь вернуть назад наш разговор маленькая тьма. — Он балбес, и поэтому мы с ним дружить не будем. Так?
Так.
— Но он все равно тебе нравится, даже вот такой? — уточнила она.
Я, по-твоему, статуя, что ли? Даже слепой бы увидел ту бездну обаяния, идущую от молодого господина. Он испорченный, но не гнилой. Если судьба будет к нему благосклонна, он станет прекрасным человеком. Когда-нибудь. В обозримом будущем. Может быть. Но это совершенно не наше дело. Смею тебе напомнить, что мезальянс неприемлем. Я уже рассказывала тебе, чем он обычно кончается.
— О каком мезальянсе речь?! Мы известны на всю галатику! — с пылом ответила Тан.
— Нафла фем гордиться. — фыркнула я, наблюдая, как ногти уменьшаются в размерах, а прядь темных волос на плече постепенно становится светлой.
С улицы не доносилось никаких странных звуков, поэтому я со спокойно совестью принялась собирать вещи. В дорогу я решила взять только самое необходимое, ведь это не переезд, а недельное путешествие, после которого я вернусь назад. Расстелив на столе ткань, я стала собирать узелок. Белье, платье, умывальные принадлежности, полотенце и цисяньцинь. Последний в узелок не помещался, поэтому я завернула инструмент в другую ткань. Ну, вот и все, кажется. Окинув свое жилище последним взглядом, вздохнула я. Как-то неспокойно было у меня на душе.