Мастера детектива. Выпуск 12
Шрифт:
— И все–таки я не вооруженный бандит, Жинетт.
— Ламбер тоже им не был. Знаешь, как погиб Ламбер?
— Читал в газетах. Несчастный случай на воде неподалеку от Испании. Что–то случилось с яхтой.
— И ты этому поверил, Луи?
Я пожал плечами. Тогда это показалось мне несколько странным, но ведь никаких других версий не было. Она продолжала:
— Мы держали яхту неподалеку от Монпелье, где вы с Ламбером прежде складировали оружие, доставляемое на фелюгах [57] с Гибралтара и из Северной Африки. Примерно раз в год он в компании старых друзей выходил на яхте
57
Фелюга — небольшое парусное или моторное промысловое судно.
58
Танжер — город на севере Марокко, порт в Гибралтарском проливе.
Я лишь невыразительно покачал головой.
— В газетах написали, что он попал в шторм, — тихо продолжала она. — Конечно, он ведь был графом и, кроме того, героем Сопротивления — вот они и подыскали для него шторм. Очень любезно. Но, как видишь, даже для него нашелся последний дракон.
Немного помолчав, я заметил:
— Я занимаюсь этим не из спортивного интереса.
— Возможно… но тогда зачем?
— Потому что меня наняли. Это моя работа.
— Так кто же ты теперь? Ты так и не стал адвокатом?
— Нет, так и не стал. После войны я еще поработал в посольстве в Париже…
— Ты работал там на Британскую секретную службу. — заметила она с легким укором. — Все мы это знали.
— Черт возьми, да знаю я, что все вы знали. Потому и ушел в конце концов в отставку.
— Но, Луи, мы считали, что со стороны Лондона было очень любезно заслать шпиона, которого все мы знали и любили. — Она изобразила вежливую улыбку. — Извини… продолжай, пожалуйста.
— Да, собственно, и продолжать–то нечего. Я располагал здесь обширными связями. Был досконально знаком с европейскими законами, а поскольку я числился в штате сотрудников при торговом атташе, ко мне обращались с различными вопросами по проблемам, связанным с бизнесом. Таким образом, я стал кем–то вроде коммерческого агента: свожу людей друг с другом, консультирую их, выполняю кое–какую легальную работу.
— А также и кое–какую нелегальную?
— Нет. — Я закурил, потом спохватился и предложил ей сигарету. Она покачала головой. — Нет, в этом нет необходимости. Ведь существует множество услуг, которые адвокат не может или же не желает оказывать — и совсем не обязательно они выходят за рамки закона… Черт возьми, да во всей Европе законно даже убить человека, пытающегося убить вас. Однако вы почему–то нанимаете адвоката, чтобы он сделал это за вас.
— И тогда–то некто призывает на помощь месье Кейна и месье Ловелла?
— Если не найдет кого–нибудь получше.
Она печально улыбнулась.
— Лично я уверена, что месье Маганхард нанимает самых лучших спецов для участия в своих битвах.
Я
— Жинетт… нас с Харви наняли, чтобы помочь Маганхарду остаться в живых. Бернара наняли, чтобы его убить. Это разные вещи, и разница чертовски велика.
— Даже когда речь идет о человеке вроде Маганхарда?
Я сердито покачал головой.
— Тебе не нравится Маганхард. Прекрасно — мне и самому он не слишком нравится. Но в данном случае его дело правое. Он не пытается никого убить однако кто–то пытается убить его. И, если бы мы с Харви не оказались рядом, сейчас он уже был бы мертв. Исходя из всех обстоятельств, я и принял такое решение.
— Ты не принимал этого решения.
— Не знаю, — медленно отозвался я. — Может, и принимал. Возможно, посчитав, что мы с Харви сумеем доставить его к месту назначения в целости и сохранности, тогда же я пришел к выводу, что, если мы не поедем, он не доберется туда живым. Став однажды таким, как я, уже невозможно отступить. Это само по себе уже решение.
— Да, — тихо заметила она, не глядя на меня, а уставившись куда–то вдаль. — Да… ты решил, что ты, и только ты, сумеешь победить этого дракона. И следующего тоже. И следующего. Поэтому ты никогда не отступишь и в один прекрасный день наконец встретишь своего последнего дракона.
— Я профессионал, — жестко заметил я. — Когда Ламбер отправился в плавание на своей яхте, он действовал как любитель — ведь в течение пятнадцати лет он занимался выращиванием винограда. Окажись я на той яхте, она либо не отправилась бы в плавание, либо не затонула бы.
— О да, — задумчиво кивнула она. — Да, к тому времени он был любителем. И, наверное, мог отступить в сторону и никуда не отправляться.
Тут она посмотрела на меня, все так же печально улыбнулась и сказала:
— Я убила Ламбера.
— Ты сошла с ума, — резко бросил я.
— Нет. Я могла бы его остановить. Но сочла себя не вправе вмешиваться, решила, что это не мое дело. Кроме того, я считала, что с ним ничего такого никогда не случится — по крайней мере в этот раз. Возможно, в следующий… но, наверное, я думала, что следующего раза никогда не будет. Понимаешь? Я тоже способна мыслить как бравый стрелок. Я могла бы остановить его… но отпустила. Значит, я его убила.
Я постарался придать своему лицу как можно более бессмысленное выражение.
Она медленно произнесла:
— Итак, я ошиблась. Может статься, и не только в этом… Я вышла замуж за Ламбера, потому что верила, что, если буду с ним, война для меня закончится. А с тобой… едва ты перестал быть Канетоном, как тотчас же поступил в Секретную службу. Для тебя война не закончилась.
Я рассеянно кивнул. Может, так оно и было.
— Тогда я не понимала, что сама должна была позаботиться о том, чтобы война закончилась. Я должна была остаться с тобой и помочь тебе закончить твою войну. — Она пристально посмотрела на меня. — А ведь я хотела этого, Луи, хотела.
Лицо мое окаменело. Не каждый день единственная женщина, что–то значившая для вас, говорит вам, что ошиблась, выйдя замуж за другого — и, возможно, также намекает, что еще не все потеряно. Такое случается раз в жизни, да и то — если повезет. И именно в тот самый день, когда вас ангажировали, чтобы доставить в Лихтенштейн богача, увиливающего от уплаты налогов.
Я покачал головой.
— В первый раз ты действительно ошиблась. Насчет меня… Я бы бросил все эти игры с людьми вроде Маганхарда или же…