Мастера детектива. Выпуск 1
Шрифт:
Пуаро помолчал, наблюдая за дымком своей сигареты. Потом заговорил – мягким, вкрадчивым тоном, производившим странное впечатление, так он был не похож на его обычный быстрый говорок.
– Возьмем человека – обыкновенного человека, не помышляющего ни о каком убийстве. Но у него слабый характер. Долгое время эта слабость не проявляется – может даже никогда не проявиться, и тогда он сойдет в могилу уважаемым членом общества. Но предположим – что–то случилось. У него затруднения… Или он узнает секрет, от которого зависит чья–то жизнь. Первым его поползновением будет исполнить свой гражданский долг. И вот тут–то проявится
39
Безусловно (фр.).
Он замолчал. Мы сидели словно в оцепенении. Не берусь передать, какое впечатление произвели на нас его слова. Его беспощадный анализ, ясность его видения испугали нас обоих.
– Потом, – продолжал он негромко, – когда опасность минует, он станет опять самим собой – нормальным, добрым. Но если понадобится – он снова нанесет удар.
Каролина наконец пришла в себя.
– Вы говорили о Ральфе, – сказала она. – Может, вы правы, может, нет, но нельзя осуждать человека, не выслушав его.
Зазвонил телефон. Я вышел в переднюю и снял трубку.
– Слушаю, – сказал я. – Да, это доктор Шеппард. – Минуты две я слушал, потом коротко ответил и повесил трубку.
Вернувшись в гостиную, я сказал:
– Пуаро, в Ливерпуле задержали некоего Чарлза Кента. Его считают тем незнакомцем, который был в «Папоротниках» в тот вечер. Меня вызывают в Ливерпуль для его опознания.
Глава 18
Чарлз Кент
Полчаса спустя Пуаро, инспектор Рэглан и я уже сидели в вагоне ливерпульского поезда. Инспектор был возбужден.
– Хоть в шантаже разберемся, – говорил он с надеждой. – Это прожженный тип, насколько я понял по телефону. К тому же наркоман. С ним хлопот не будет. Если откроется хоть какой–нибудь мотив, нет ничего невероятного в том, что он убил мистера Экройда. Но в этом случае почему скрывается Ральф Пейтен? Все это какой–то запутанный клубок. Между прочим, вы были правы, Пуаро: оказалось, что это отпечатки пальцев мистера Экройда. Мне эта мысль тоже приходила в голову, но я от нее отказался как от маловероятной.
Я усмехнулся про себя. Инспектору явно не хотелось признаваться, что он сплоховал.
– А этого человека еще не арестовали? – спросил Пуаро.
– Нет, задержали по подозрению, – ответил Рэглан.
– А что он говорит?
– Почти ничего, – с усмешкой ответил инспектор. – Видать, стреляный воробей. Не столько говорит, сколько ругается.
В Ливерпуле, к моему удивлению, Пуаро ожидал восторженный прием. Старший инспектор Хейз, оказывается, работал когда–то с ним и, видимо, составил преувеличенное впечатление о его талантах.
– Ну, теперь, когда приехал мсье Пуаро, мы быстро во всем разберемся! – весело сказал он. – А я думал, вы ушли на покой, мсье.
– Ушел, ушел, мой добрый Хейз. Но покой – это так скучно! Вы представить себе не можете, как однообразно и уныло тянутся дни.
– Пожалуй, представляю. Значит, вы приехали взглянуть на нашу находку? А это доктор Шеппард? Как вы думаете, сэр, вам удастся его опознать?
– Не уверен, – сказал я с сомнением.
– Как вы его задержали? – осведомился Пуаро.
– По описанию, которое нам прислали, хотя оно и мало что давало. У этого типа американский акцент, и он не отрицает, что был вблизи Кингз–Эббота в тот вечер. Но только спрашивает, какого черта мы лезем в его дела, и посылает нас куда подальше.
– А мне можно его увидеть? – спросил Пуаро.
Старший инспектор многозначительно подмигнул:
– Я рад, что вы здесь, сэр. Вам все можно. О вас недавно справлялся инспектор Джепп из Скотленд–Ярда, он слышал, что вы занимаетесь этим делом. А вы не могли бы сказать мне, где скрывается капитан Пейтен?
– Думаю, что пока это преждевременно, – спокойно ответил Пуаро, и я закусил губу, чтобы сдержать улыбку: он неплохо вышел из положения.
Побеседовав еще немного, мы отправились посмотреть на задержанного. Это был молодой человек лет двадцати трех. Высокий, худой, руки дрожат, волосы темные, но глаза голубые, бегающий взгляд. И ощущение большой физической силы, но уже идущей на ущерб. Раньше мне казалось, что человек, которого я встретил, кого–то мне напомнил, но если это был действительно он, значит, я ошибся. Этот малый не напомнил мне никого.
– Ну, Кент, встаньте, – сказал Хейз. – К вам посетители. Узнаете кого–нибудь из них?
Кент угрюмо посмотрел на нас, но ничего не ответил. Его взгляд скользнул по нашим лицам и задержался на мне.
– Ну, что скажете, сэр? – обратился Хейз ко мне.
– Рост тот же. По общему облику возможно, что он. Утверждать не могу.
– Что все это значит? – буркнул Кент. – Что вы мне шьете? Выкладывайте. Что, по–вашему, я сделал?
– Это он, – кивнул я. – Узнаю его голос.
– Мой голос узнаете? Где же вы его слышали?
– В прошлую пятницу перед воротами «Папоротников». Вы меня спросили, как пройти туда.
– Да? Я спросил?
– Вы это признаете? – вмешался инспектор Рэглан.
– Ничего я не признаю. Пока не узнаю, почему меня задержали.
– Вы эти дни не читали газет? – впервые заговорил Пуаро.
Глаза Кента сузились.
– Ах вот оно что! Я знаю: в «Папоротниках» пристукнули какого–то старикашку. Хотите пришить это мне?