Мастера детектива. Выпуск 1
Шрифт:
– В чем дело? – взволнованно спросила Флора. – Не уходите, майор Блент. Он может остаться, не правда ли? – обратилась она к инспектору.
– Как вам угодно, мисс, – сухо сказал инспектор, – но я бы предпочел задать вам эти вопросы наедине; думаю, так будет лучше и для вас.
Флора пристально поглядела на него. Я заметил, что она побледнела. Она повернулась к Бленту:
– Я хочу, чтобы вы остались. Пожалуйста. Я очень вас прошу – независимо от того, что намерен сообщить мне инспектор, я хочу, чтобы вы тоже услышали это.
Рэглан пожал плечами:
– Ну,
Флора вопросительно посмотрела на Пуаро, он кивнул.
– Мадемуазель, когда несколько дней назад мы все сидели за столом, я умолял вас быть со мной откровенной. То, чего не говорят папе Пуаро, он узнает сам. Скажите правду. Поймите, я хочу вам помочь. Вы взяли эти деньги?
Наступило молчание. Потом Флора заговорила:
– Мсье Пуаро прав. Я взяла эти деньги. Украла. Я воровка. Да, жалкая, мелкая воровка. И я рада, что вы это знаете, – все эти дни я жила как в бреду, как в каком–то страшном сне… – Она села и закрыла лицо руками, голос ее дрожал. – Вы не представляете себе, как тяжела была моя жизнь здесь: вечная необходимость изворачиваться, лгать из–за счетов, обещать заплатить, обманывать – как я противна себе! Это нас и сблизило с Ральфом – мы оба слабы! Я понимала его и жалела – я и сама такая, – мы не умеем стоять на своих ногах, мы жалкие, презренные существа! – Она поглядела на Блента и вдруг топнула ногой: – Почему вы так смотрите на меня, как будто не верите? Да, я воровка! Но, по крайней мере, я не лгу сейчас. И я вовсе не юная бесхитростная простушка, какой, по–вашему, полагается быть девушке. Вы, конечно, больше не захотите меня видеть. И пусть! Я себя ненавижу, презираю! Но одному вы поверить должны: если бы, сказав правду, я облегчила положение Ральфа, я бы ее сказала. Но с самого начала я понимала, что это будет только хуже для него, увеличит улики, а моя ложь ему не вредила.
– Ральф, – сказал Блент, – понимаю, всегда Ральф.
– Ничего вы не понимаете, – как–то надломленно и беспомощно сказала вдруг Флора, – и никогда не поймете. – Она повернулась к инспектору: – Я признаюсь во всем. Мне были необходимы деньги. В тот вечер я совсем не видела дядю после обеда. А по поводу денег – делайте со мной что хотите! Хуже уже все равно не будет! – И, закрыв лицо руками, она выбежала из комнаты.
– Значит, так, – сказал инспектор тупо, явно не зная, что делать дальше.
– Инспектор Рэглан, – вдруг спокойно заговорил Блент, – эти деньги были вручены мне самим мистером Экройдом для особой цели. Мисс Экройд к ним не прикасалась – она лжет, чтобы помочь капитану Пейтену. Я готов показать это под присягой. – И кивнув, он вышел.
Пуаро кинулся за ним и задержал его в холле.
– Мсье, умоляю вас, одну минутку.
– Что такое, сэр? – хмуро и нетерпеливо спросил Блент.
– Дело в том, – торопливо заговорил Пуаро, – что ваша выдумка меня не обманула. Деньги взяла мисс Флора, но с вашей стороны это было благородно… Мне это понравилось. Вы быстро соображаете и быстро действуете.
– Весьма признателен, но ваше мнение меня не интересует, – холодно прервал его Блент и хотел уйти, однако Пуаро, не обидевшись, удержал его за рукав.
– Нет, вы должны меня выслушать. Тогда за столом я говорил о том, что вы все что–то скрываете. Так вот: я с самого начала знал, что скрываете вы. Мадемуазель Флора… Вы ведь любите ее всем сердцем. И полюбили с первой минуты, как увидели, не так ли? Нет, будем говорить об этом! Почему в Англии о любви упоминают так, будто ее надо стыдиться? Вы любите мадемуазель Флору и стараетесь скрыть это от всех. Прекрасно, так и следует, но послушайте совета Эркюля Пуаро – не скрывайте ее от мадемуазель Флоры!
Блент на протяжении этой речи несколько раз пытался уйти, но последние слова, казалось, приковали его к месту.
– Что вы хотите сказать? – спросил он резко.
– Вы думаете, она любит капитана Пейтена, но я, Эркюль Пуаро, говорю вам: нет! Она согласилась на брак с ним, чтобы угодить дяде и спастись от невыносимой жизни здесь. Оней нравится – между ними большая симпатия и взаимопонимание, но любит она не Ральфа Пейтена.
– Что вы мелете, черт побери! – воскликнул Блент. Я заметил, как он покраснел под загаром.
– Вы были слепы, мсье! Но пока на капитана Пейтена падает подозрение, она не может отречься от него – эта малютка умеет быть верной друзьям и долгу.
Я почувствовал, что мне пора вмешаться, чтобы помочь благому делу.
– Моя сестра говорила мне на днях, – сказал я, – что Флора совершенно равнодушна к Ральфу. А моя сестра никогда не ошибается в такого рода вещах.
Но Блент не обратил никакого внимания на мои слова. Он смотрел только на Пуаро.
– Вы действительно так думаете?… – Он умолк в растерянности.
Он был из тех людей, которым не всегда легко облечь свою мысль в слова. Пуаро этим недостатком не страдал.
– Если вы сомневаетесь, спросите ее сами, мсье. Или теперь… после этого случая с деньгами?…
– Вы можете предположить, – сердито фыркнул Блент, – что я поставлю ей это в вину? Роджер всегда был тяжел в денежных делах. Она запуталась и боялась сказать ему. Бедная девочка! Бедная, одинокая девочка!
– По–моему, мадемуазель Флора прошла в сад… – задумчиво пробормотал Пуаро, взглянув на стеклянную дверь.
– Я был неслыханным болваном, – сказал Блент отрывисто. – Странный у нас произошел разговор – как в какой–нибудь скандинавской пьесе. Но вы хороший человек, мсье Пуаро. Благодарю вас. – И, пожав руку Пуаро так, что тот скривился от боли, Блент вышел через веранду в сад.
– Не таким уж неслыханным, а просто влюбленным болваном, – заметил Пуаро, осторожно растирая руку.
Глава 20
Мисс Рассел
Инспектор Рэглан перенес основательное потрясение. Рыцарская ложь Блента обманула его не больше, чем нас. На обратном пути он не переставая жаловался: