Мастера детектива. Выпуск 2
Шрифт:
Он не успел даже крикнуть. Он стоял спиной к лестничному колодцу, левой рукой едва держась за перила, и пятки его выступали за край ступеньки. Он отпустил перила, пошатнулся, злобно выругался и шагнул вниз, как раз на злополучный прутик. Она еще успела разглядеть потрясенное, нелепое выражение его лица, а через секунду он уже летел вниз.
Глава 5
Шум, произведенный телом, пролетевшим шестнадцать ступенек крутой лестницы и шлепнувшимся внизу головой об стенку, казалось бы, может
Но Ева потом вспомнила, что шума почти и не было. Может быть, она ожидала куда большего грохота, а может быть, ее просто оглушил шок. Между тем моментом, когда Нед полетел вниз, и тем моментом, когда она, задыхаясь, склонилась над ним, как ей показалось, прошла всего лишь доля секунды.
Она не замышляла никакого зла. И ей в голову не приходило, что такую хорошенькую, милую женщину, сочетающую прекрасные манеры с более чем достаточной привлекательностью, вообще можно заподозрить в зловещем умысле. Она, разумеется, чувствовала, что живет под угрозой скандала. Но никогда не пыталась разобраться в том, по какой причине эта угроза неотступно висит над нею.
Ева пришла в себя. Она не сомневалась, что убила Неда Этвуда. В нижнем холле было так темно, что она споткнулась о распростертое тело. Вот и подходящее заключение кошмара, и впору открыть дверь, позвать полицию, и дело с концом. Она чуть не зарыдала от облегчения, когда предполагаемый труп шевельнулся и заговорил:
– Что это ты вытворяешь? Зачем столкнула меня с лестницы?
Волна облегчения подступила и прошла, как позыв к тошноте.
– Ты можешь встать? Ты не расшибся?
– Конечно, нет. Просто ударился. Так в чем дело, я спрашиваю?
– Ш–ш–ш!
Он поднялся на четвереньки и раскачивался, пытаясь встать на ноги. Голос у него, правда, звучал почти как обычно, только не совсем уверенно.
Склонясь над ним и помогая ему встать, Ева провела ладонью по его лицу, и по волосам и в ужасе отдернула запачканную в крови руку.
– Ты расшибся!
– Пустяки! Просто ударился. Плечо болит. Господи, ну и шлепнулся я. Послушай–ка, зачем ты меня столкнула?
– У тебя все лицо в крови! У тебя есть спички? Или зажигалка? Зажги–ка!
Он ответил не сразу.
– Кровь это у меня из носу. Я чувствую. Как–то странно. Нос я вроде не расшиб. Зажигалка у меня есть. Ну вот.
Вспыхнуло крошечное пламя. Пока он искал носовой платок, она взяла у него зажигалку и подняла повыше, чтоб его разглядеть. Кажется, все в порядке, только волосы спутаны и выпачкан плащ. Из носу у него шла кровь. Еву передернуло, когда она увидела кровь на своей руке. Он без труда остановил кровотечение и сунул носовой платок в карман. Потом подобрал с пола помятую шляпу, обмахнул с нее пыль и нахлобучил на голову.
Нед дулся и недоумевал, это было ясно.видно по его лицу. Он то и дело облизывал губы, сглатывал слюну, будто пробуя на вкус что–то непонятное. Он тряс головой и поводил плечами, проверяя, не больно ли. Он сильно побледнел, а голубые глаза его сосредоточенно сощурились.
– Ты правда в состоянии идти?
–
– Странно. Очень даже странно. Ну ладно, хватит. Хотела укокошить, так хоть выпусти меня отсюда, ради Христа.
Да. Нед Этвуд верен себе. Ужасный призрак прошлого… А ведь она–то, дура, подумала было…
Они молча прокрались на кухню, к черному ходу. Ева отперла английский замок. Несколько каменных ступенек поднималось в садик, обнесенный высокой каменной стеной. Отсюда по задворкам можно было выйти к бульвару Казино.
В полной тишине скрипнула дверь черного хода. Сонный теплый воздух пахнул в лицо запахом мокрой травы и роз. Дальше, над крышами, каждые двадцать секунд вспыхивал и гас луч маяка. Оба мгновение помедлили у каменных ступеней, ведущих в сад. А от парадного тем временем донесся гул голосов, возвещающий о том, что уже прибыла полиция.
Она приникла к самому его уху и шепнула:
– Нед, погоди–ка. Ты ведь хотел мне сказать, кто…
– Спокойной ночи, – галантно произнес Нед Этвуд.
Он рассеянно и небрежно чмокнул ее в губы, и она почувствовала запах крови. Он приподнял шляпу, повернулся, покачиваясь, поднялся по ступенькам и уже ровной походкой пересек двор и вышел на улицу.
Окликнуть его Ева не решилась, хоть так переволновалась, что теперь у нее вырвался какой–то сдавленный стон. Она только взбежала по ступенькам, спотыкаясь о конец снова развязавшегося кушачка, и отчаянно размахивала руками, но ничего этого Нед не заметил. Понятно, что в таком состоянии она не услышала, как щелкнула задняя дверь.
Наконец–то он ушел, значит, опасность миновала. Можно облегченно вздохнуть. Можно не бояться разоблачения. Так думала Ева.
Но радоваться было рано. Смутный страх не отпускал Еву. Ее не на шутку напугал Нед Этвуд. Из насмешничающего шалопая и повесы, каким она всегда знала его, Нед вдруг, будто по волшебству, обратился в неприступного и жутковатого чужака. К утру–то все бы, наверное, наладилось… Однако…
Ева глубоко вздохнула. Она спустилась обратно по ступенькам, взялась за дверную ручку и застыла. Дверь была заперта.
У всякого из нас иногда выпадает один прекрасный (верней, ужасный) день, когда все идет вкривь и вкось, а отчего – неизвестно. С женщинами это приключается куда чаще, чем с мужчинами. Скажем, вы собираетесь жарить яичницу на завтрак и роняете на пол яйца – казалось бы, пустяк, но для женской души это просто мука. Потом вы разбиваете что–то в гостиной. У вас буквально все валится из рук. Хозяйственные неурядицы и неполадки, неделями дремавшие, как змеи во время холодов, все, как одна, вдруг просыпаются и жалят. И раз уж даже самые что ни на есть неодушевленные предметы словно одержимы злыми духами, так что же вам еще остается, как только в отчаянии восклицать: «За что? Ну что я такого сделала?» Подобные чувства испытывала и Ева, безнадежно дергая дверную ручку.