Мастера детектива. Выпуск 2
Шрифт:
– В отношении кого?
– Когда я последний раз говорил с Гороном, – сказал Дермот, не удостаивая ее ответом, – у него на руках были два отличных козыря. С них и надо было идти. Первый – допрос с пристрастием Иветы Латур, от которого он многого ждал. А второй – тот факт, что одно лицо, рассказывая о событиях той памятной ночи, допустило заведомую ложь. Так какого же дьявола он бросил оба козыря в мусорную корзинку и арестовал Еву? Нет, это уж не моего слабого
– Спросите у него самого, – предложил адвокат. – Вон он к нам идет.
Аристид Горон, несмотря на озабоченный взор, любезный и щеголеватый, как обычно, поигрывая тросточкой, шествовал по направлению к ним походкой монарха.
– А! Добрый вечер, мой друг, – чуть–чуть виновато приветствовал он Дермота, – вы, я вижу, уже из Лондона.
– Да, и застаю тут прелестную ситуацию.
– Весьма сожалею, – вздохнул мосье Горон. – Но правосудие есть правосудие. Вы согласны? Позволительно ли далее спросить, для чего вам понадобилось так срочно лететь в Лондон?
– Для того, – ответил Дермот, – чтоб выяснить мотивы, какими руководствовался подлинный убийца сэра Мориса Лоуза.
– Пфу! – вырвалось у мосье Горона. Дермот повернулся к метру Соломону.
– Мне необходимо переговорить с префектом полиции. Мисс Лоуз, вы простите мою невежливость, если я попрошу вас оставить меня с этими господами?
Дженис поднялась с величайшим самообладанием.
– Мне исчезнуть или как?
– Ну что вы. Сейчас мосье Соломон вас догонит и проводит к вашим родственникам в ратушу.
Он обождал, пока Дженис, действительно рассердясь, или валяя дурака, покинула прелестный уголок, а затем обратился к адвокату.
– Вы могли бы, мой друг, передать кое–что Еве Нил?
– Постараюсь, во всяком случае, – пожал плечами метр Соломон.
– Хорошо. Так скажите ей, что я переговорю с мосье Гороном и надеюсь, что не далее как через два часа ее отпустят на свободу. А вместо нее я предлагаю передать в руки правосудия подлинного убийцу сэра Мориса Лоуза.
Все умолкли.
– Это все из–за коки с соком? – крикнул наконец мосье Горон, отчаянно взмахнув тросточкой. – Ну и ну! Прошу меня сюда не впутывать, слышите!
Адвокат тем временем откланялся. Он двинулся по фойе, словно галеон под тугими парусами. Они видели, как он остановился и что–то сказал Дженис. Он предложил ей руку, она ее отвергла, после чего они вместе покинули фойе и затерялись в толпе. Затем Дермот опустился на мягкую скамью и открыл портфель.
– А вы не присядете, мосье Горон?
– Нет, мосье, я не присяду, – грозно отвечал префект.
– Ну, перестаньте! Учитывая,
– Фу!
– Почему бы не расположиться поудобней? Может, нам чего–нибудь выпить?
– Ладно! – проворчал мосье Горон, несколько смягчаясь и усаживаясь на скамью рядом с Дермотом. – Разве что на минутку. И выпьем по рюмочке. Раз вы так настаиваете, мосье, я выпил бы коку с соком… то есть виски с содой.
Дермот заказал.
– Вы удивляете меня, – начал он с коварной обходительностью. – После столь поразительной операции, как арест мадам Нил, вы почему–то сидите здесь вместо того, чтобы припирать ее к стенке вопросами. Почему вы не в ратуше?
– У меня дела тут, в гостинице, – ответил мосье Горон, барабаня пальцами по столу.
– Дела?
– Да, – ответил мосье Горон, – мне позвонил доктор Буте и сказал, что мосье Этвуд пришел в себя и можно порасспросить его, разумеется, в разумных рамках…
Заметив довольное лицо Дермота, префект снова вскипел.
– Так вот что, – сказал Дермот, – мосье Этвуд скажет вам в точности то же, что собираюсь сказать я. Это и будет недостающим звеном в цепи доказательств. И если без всякого давления с моей стороны он подтвердит мои слова, вы согласны выслушать мои показания?
– Показания? Какие еще показания…?
– Минутку, – прервал его Дермот. – Зачем вам понадобился этот поворот на сто восемьдесят градусов и арест Евы Нил?
Мосье Горон ему рассказал.
Прихлебывая виски с содовой, префект во всех подробностях объяснил ему свои соображения. Хоть у мосье Горона был сейчас не очень–то веселый вид, Дермоту пришлось признать, что подозрения префекта и роковая убежденность следователя мосье Вотура не лишены некоторых оснований.
– Значит, – пробормотал Дермот, – она вам так и не сказала… Она не повторила вам того, что вырвалось у нее сегодня утром, когда она буквально умирала от усталости после бессонной ночи. Она не сказала вам ту единственно важную вещь, которая доказывает ее невиновность и виновность другого лица.
– Что именно?
– Слушайте! – сказал Дермот и щелкнул застежками портфеля.
Когда он начал говорить, стрелки замысловатых часов на стене показывали без пяти минут девять. В пять минут десятого мосье Горон начал беспокойно ерзать. Еще через десять минут уныло затихший префект умоляюще воздел руки к Дермоту.
– Мне опротивело это дело, – простонал он, – мне оно осатанело. Только–только что–то начинает проясняться и – бац! – все оказывается наоборот. И так без конца.