Мастерица провокаций, или Одной ночью перечеркнуть все в жизни мужчины

Шилова Юлия Витальевна

Забежав за дом, я посадила Ленку на землю, а сама подошла к углу дома и осторожно выглянула.

– Вот черт, досиделись…

Подъехала старая иномарка, из нее высыпало четверо турок, одного из которых я узнала сразу. Это был тот самый водитель, который встречал нас вместе с Экрамом в аэропорту. Подойдя к телу девушки, турки о чем-то громко заговорили и стали пинать ее ногами в надежде на то, что она еще жива и откроет глаза.

– Ленка, пошли. Умоляю тебя, пошли.

– Куда? – взмолилась совершенно

обессилевшая Ленка.

– Куда глаза глядят… Только подальше от этого дома. Бежим скорее…

Глава 10

Не знаю, сколько времени мы шли по лесу, вернее, я тащила повисшую на мне Ленку. Мне казалось, что за нами гонятся и вот-вот настигнут, но сколько бы я ни оглядывалась назад, не видела ничего, кроме леса, гор, здоровенных каменных глыб и нескончаемой череды карликовых сосен.

– Больше не могу, – с трудом прохрипела я и бросила дорожную сумку на землю. – Давай передохнем.

Подруга утвердительно кивнула и прилегла, опершись спиной на дерево.

– Сколько времени мы шли?

– Не знаю, но мне кажется, что целую вечность. Я уже сама потерялась. Хотя по солнцу, похоже, дело к обеду.

– А ты умеешь определять время по солнцу?

– Ну да. Нас, помнится, в школе этому учили. – Я присела по соседству с уродливой карликовой сосной и достала из сумки бутылку воды.

– Если ты помнишь о том, чему тебя учили в школьные годы, то у тебя просто феноменальная память. – Ленка посмотрела на бутылку и вздохнула: – У нас что-нибудь покрепче есть?

– Да.

– Тогда выставляй на стол.

– А где ты видишь стол?

– Да это я так, образно говорю. Короче, накрывай поляну. Какое счастье, что ты у меня такая запасливая.

Я погрозила ей пальцем:

– Только смотри, не переусердствуй.

– Не волнуйся. Может, боль утихнет? Ты ведь знаешь, что для меня водка что-то типа наркоза.

– Ладно, пей сколько хочешь.

Сделав несколько глотков воды, я сунула бутылку в сумку. Надо экономить воду.

– Господи, ну и забрели же мы! Здесь, наверное, не ступала нога человека, – сказала я.

– Не переживай, ступала. Сейчас нет таких мест, где бы не было людей. Здесь все же безопаснее, чем в лапах турок.

– А вдруг они нас ищут? Может, бросились следом за нами? Отомстить за смерть Экрама?

– Не бери в голову, – сказала Ленка. – Турки не такие дураки, как ты думаешь. Он не побегут за нами в горы с риском для жизни. Ради чего им рисковать? Ради того, чтобы выстрелить ровно два раза? Рисковать жизнью могут только русские. Сюда ни одного турка не затащишь. Только мы могли уйти в горы почти без воды и еды. Турки, наверное, мысленно уже нас похоронили…

– Ты так считаешь?

– А почему бы и нет? Свет, ты посмотри вокруг. Мы даже не знаем, в какую сторону идти. Куда ни посмотри, кругом лес. Вот если бы у нас был компас…

– Лен, но ты-то не считаешь нас покойницами?

– Нет. Я уверена, что мы куда-нибудь да выйдем. Только вот, как подумаю, что наступит ночь, становится страшно. Ночевать в горах удовольствие ниже среднего.

– А тут водятся дикие звери?

– Ну, насчет тигров и медведей можешь не волноваться – их здесь нет.

– Зато полно змей. Я на одну чуть не наступила. Горные козлы какие-нибудь тоже есть.

– Не знаю, не видела. Хотя если есть горы, значит, должны быть и горные козлы. А ты что, боишься животных?

– Ну как тебе сказать? Смотря каких…

Протянув мне бутылку, Ленка сплюнула кровью.

– Лен, опять плохо?

– Не знаю. Что-то мне неможется…

– Ты опять кровью плюешь.

– Да.

Я расстегнула на Ленке спортивную куртку, да так и ахнула. Повязка насквозь промокла, а это означало, что Ленка потеряла море крови. Достав чистые тряпки, я принялась ее перевязывать, стараясь бинтовать как можно туже, чтобы кровотечение наконец остановилось.

– Больно?

– Терпимо, – морщилась Ленка и слегка постанывала.

– Лен, помнишь, что ты мне обещала?

– Что?

– Обещала всеми мыслимыми и немыслимыми силами держаться за жизнь.

– А я и так держусь. Знаешь, у меня почему-то перед глазами Ника стоит. Интересно, как она там…

– В каком смысле, интересно? Ника уже на том свете, а ты на этом, а значит, должна думать о жизни.

Покончив с перевязкой, мы замолчали. Сидели вместе, но каждая думала о своем. Неожиданно я увидела какого-то экзотического жука, лениво греющегося на солнышке. Он был такой необычный, черно-красный – ну просто симпатяга. Я показала его Ленке:

– Смотри, какой красивый.

– Какой красивый. Наверное, у нас таких жуков нет. Этот местного производства. Дай я его раздавлю.

– Зачем? Жук-то здесь при чем? Он тебе ничего плохого не сделал.

– Жук меня раздражает тем, что он турецкий. Если жук турецкий, значит, по национальности он турок, – ни с того ни с сего взъелась Ленка.

– У жуков не бывает национальности. Это просто жук, и все…

Отпустив жука, я улыбнулась ему и помахала рукой.

– У него есть дом, где его ждут жена и маленькие жучки… Зачем их лишать кормильца?

– Затем, что это по меньшей мере несправедливо. Почему у одних есть кормильцы, а у других нет? Почему одних кормят с ложечки, а другие вынуждены искать пищу сами? Почему? Как идет отбор? Почему у одних все, а у других ничего?

– Потому, что мы живем не при коммунизме.

– Как несправедливо всё!

– Ты сама не раз говорила мне, что наша жизнь состоит из одних несправедливостей.