Мастерская по наковальне новых душ

Sax Nikol

– Рен, нам пора. Аве уже на небосводе, это знак.

– Да, я почувствовал.

Рени и Рози поспешили из лесной чащи на поляну полной людей-исполинов, освещенных ночным сиянием Аве.

Рози из Династии Шепот Леса. Исполин Рода Цветов

Глава 16

Раздался стук в дверь.

– Да, войдите, – сказал мужчина в большом кожаном кресле серого цвета.

В темный кабинет, заставленный непонятными статуэтками и антикварными вещами,

вошла судья Агния, по совместительству мама Евы. Первое, что бросалось в глаза в этом угрюмом месте, – это длинный стол красного дерева, во главе которого сидел упитанный мужчина с залысинами на голове. Он то и дело приглаживал маленькой расчёской оставшиеся несчастные волосинки и нервно протирал носовым платком капли пота со лба. Его серый костюм-тройка, который явно был ему мал, сливался с кожаным креслом так, что розовощекое лицо директора было единственным ярким пятном в этом помещении.

– Добрый день, Кондрат Касьянович, – вежливо поприветствовала Агния сидящего человека во главе стола, имеющего должность директора школы.

– Добрый, – все так же нервно протирая лоб, отвечал мужчина. – Вы, должно быть, мама Евы Безродных?

– Да, я Агния Безродных, мы с вами утром общались по телефону.

– Да-да, припоминаю. Помнится, вы судья?

– Вы правы.

– Мне нравятся люди, которые, как мы с вами, стоят на страже нашего общества. Вы присаживайтесь, судья, – указал он маленькой пухлой ладонью на кресло, стоявшее в начале огромного стола.

Агния уверенным шагом прошла к одному из кресел и уже хотела сесть, как вдруг директора нервно прокричал:

– Только не так близко, в самый конец стола, если можно, – все так же показывая своей ручонкой на кресло, стоявшее в противоположном направлении от него. – Аллергия, понимаете ли, вы уж извините.

Не подав вида, судья прошла к предложенному месту почти у самого выхода из кабинета. Отодвинув кресло на нужное ей расстояние, она села.

– Судья Агния, вот что я хотел обсудить, – вздохнул необъятный мужчина. – Успеваемость вашей дочери. Я не сомневаюсь в том, что она смышленая девочка. Скажу более, я поначалу даже был снисходителен из-за сложившейся ситуации в вашей семье. Но более я терпеть не могу. Её вечное непослушание, дерзость учителям, своеволие. Я перечислил только часть жалоб, поступающих от учителей. Их намного больше. А самое ужасное, что у нее на все есть свое мнение. Вы только представьте эту дерзость: иметь своё мнение и открыто его высказывать! Это немыслимо, чтобы ребёнок делал замечания учителям! В нашей школе так не принято, учитель – это закон, и его слово неоспоримо…

– Уважаемый директор, я не сомневаюсь в вашей компетенции как педагога. Но как судья скажу, что нет таких законов, которые не подлежали бы оспариванию или рассмотрению с другой точки зрения. Законы составляют люди, а им свойственно ошибаться.

– Допускаю, что в вашей сфере деятельности возможны исключения. Хотя вы как судья должны понимать, что процветание нашей системы напрямую зависит от соблюдения её законов и беспрекословного подчинения им. Иначе придет анархия, ели каждый будет мнить себя правым и считать, что его мнение важно!

– Боюсь, в этом вопросе я не могу с вами согласиться, – сухо ответила Агния. – И как такое явление системы как закона относится к моей дочери и её успеваемости?

– Закон в нашем случае – это «Устав» школы, где прописано, что каждый ученик должен беспрекословно внимать словам учителей, ибо так он достигнет почёта и уважения в обществе. Но Ева своим непослушанием не только противоречит «Уставу», но и портит рейтинг всей школы в глазах министерства образования. Вы посмотрите на все дипломы и грамоты, какими я был награжден! – чуть пристав из-за стола, сказал потный директор, указывая на стену, увешанную от потолка до пола деревянными рамками. – И не просто так, а за вклад в общество, за новых примерных его членов!

– Кондрат Касьянович, я, безусловно, рада вашим заслугам. Но считаю, что Ева имеет право голоса, когда речь заходит о ее образовании.

– Еще раз повторяю!

У ребёнка не должно быть своего мнения, так как он ещё совершенно неспособен его иметь.

После слов, которые он считал истиной, директор полез в шкаф, заваленный кучей серых бумажек.

– Да где же оно?! – суетливо копаясь в бумажках, произнес директор своими тоненькими почти не заметными устами. – А вот, нашел. Это сочинение Евы по географии. Вот прочитайте, что она тут понаписала, – бесцеремонно, почти в лицо судье он сунул лист бумаги с откопированным сочинением Евы.

Не подав вида и снова проявив снисходительность к замашкам директора, Агния внимательно прошлась глазами по строкам, написанными ее дочерью.

– Ну что? Вы считаете это приемлемым? Писать вот такие мысли? Это сочинение – полный абсурд! Что ещё раз доказывает правоту моих слов, – поглаживая себя по голове в знак довольства собой, сказал директор с нотками легкой радости в голосе.

Дочитав нестандартные мысли своей дочери, судья ответила:

– Моя дочь умная и творческая личность, судя по ее сочинению. Я считаю, что в ее высказываниях нет ничего противозаконного и вредного для нашего общества. Я говорю это как человек, стоящий на страже закона. Почему я могу сделать выводы, что она имеет полное права их излагать…

– Вы поймите! Школа – это не враг, мы хотим только лучшего для наших учеников. Взрастить из них примерных граждан для нашего общества. Чтобы Еве в будущем было легче жить в системе, ей нужно прекратить высказывать подобные вещи! В противном случае нам с вашей дочерью придется распроститься, чтобы сохранить лицо школы перед вышестоящими инстанциями.

– Я знаю свои права и обязанности, как-никак я судья. Мы обязательно подумаем над вашим предложением. А если у вас на этом всё, вынуждена прекратить наш разговор, поскольку опаздываю по важным делам.

– Да, конечно. Не смею больше вас задерживать, судья Агния. Я вам все сказал и думаю, мы друг друга поняли, – расплываясь в широкой лицемерной улыбке, сказал директор, думая, что вышел победителем в сложившемся диалоге.

– До свидания! – сказала Агния, покидая кабинет.

Глава 17

Ноа и Аве. Исполинский облик первородных душ стихии Земли из рода Цветов

Дул легкий прохладный ветерок. Аве озаряла прекрасные тела людей-исполинов. Их телесная оболочка, играя с лучами света, идущего с небес, мерцала нежно-розовыми и вишневыми оттенками. Каждый луч Аве словно снимал с оболочки исполинов их фарфоровый налет и давал жизнь каждой клеточке кожи. Шёлковая поверхность их тел была покрыта тончайшей паутинкой розовых оттенков, что напоминало прожилки флоры окружающего леса.

Лики исполинов были наполнены сиянием любви, которая находила отражение в их огромных глазах зеленых оттенков. Глубину их глаз подчеркивали волнистые ниспадающие локоны лилового цвета. А их тончайшие тела, покрытые метрами воздушной и легкой материи, кружили над лесной поляной Долины Света.

На поляне, залитой лучами Аве, появились две фигуры исполинов. Одна из фигур предстала в одеянии из тончайшей материи, собранной вокруг шеи и распадающейся книзу в виде шлейфа, вышитого объемными цветами из мира исполинов, которые вторят своим сиянием, отражая ночной свет. Вокруг шеи мантия закреплялась своеобразным воротником раф, который образовывал нежный цветок вокруг миловидного лица. Акцентом сего одеяния был каркасный корсет, имеющий фактуру переплетающихся между собой кос, рисунок которых выкладывался в форме крон деревьев. Плавные линии корсета обвивают красивые изгибы юной девы, делая их еще более утонченными. Её красивая маленькая грудь виднелась из-под одежды, что создавало иллюзию обнажённой груди. Всё это очарование обрамляет воздушная прическа из густых волос, переливающихся на свету Аве.