Мать наследницы

Эванс Алисия

– Ева...
– вздохнул он, прикрыв глаза, и сердце девушки оборвалось. Это не слухи. Он уезжает.
– Так нужно, мой ангел. Пойми.

– А я?
– по щекам покатились слезы. Удержать их было невозможно. Даже воцарение брата отошло на второй план. Еву волновал лишь Рагнар. Как она будет жить без него? Без ласкового взгляда, без его нежных рук, без теплых губ.
– А я.?

– Ты должна жить без меня, - подойдя к девушке, бастард обнял её, прижав к своей груди. Её плечи вздрагивали от рыданий, в душе образовалась огромная рана.

– Ты ведь обещал, что не оставишь меня, - плакала Ева.
– Говорил, что мы всегда будем вместе.

–

Я ошибался, - признал Рагнар.
– Прости меня, моя красавица. Нам не быть вместе. Ты не будешь счастлива рядом с бастардом.

– Откуда ты знаешь, как я буду счастлива?!
– вскричала царевна, с силой вырываясь из объятий.
– Скажи мне правду! Я не нужна тебе, да? Ты никогда не любил меня?

– Ева, я люблю тебя, - заверил её Рагнар спокойным и тихим голосом.
– Люблю, поверь мне. И именно поэтому я должен уехать. Ты царевна, дочь.
– он осекся, чувствуя, что затронул очень щекотливую тему.
– Ты достойна лучшего. Ты не должна связывать свою жизнь со мной. Я знаю, сейчас тебе кажется, что это любовь, но, поверь, пройдет несколько лет, и ты поймешь, что это наваждение. Первое чувство, но не настоящая любовь.

Рагнар хотел сказать что-то еще, но Ева не позволила. Не выдержав, она бросилась из комнаты, чувствуя подступающую истерику. Боги, как же ей больно! Грудь разрывалась от рыданий, перед глазами стояла непроглядная пелена. За что он с ней так? Сказал бы прямо, что разлюбил, что не желает быть с ней, но вместо этого Рагнар прикрылся словами о том, что это она его не любит. Глупость. Ложь. Бред.

Ева сама не заметила, как накинула на себя чары невидимости, скрывшись ото всех на свете. Ей так хотелось спрятаться от мира, что магия сама сплелась в нужное заклинание, укрыв свою хозяйку плащом. Девушка выбежала в сад. В то самое место, где они с Рагнаром встречались по ночам, наслаждаясь поцелуями и нежностью друг друга. Теперь ничего этого не будет. Любовь умерла, её убили. Опустившись на лавку, что спряталась в зарослях кустарника, Ева дала волю слезам. Выплакав все глаза, она судорожно вздрагивала, вгоняя воздух в грудь.

Неожиданно раздался жалостливый писк. Опустив голову, царевна с удивлением увидела, что о ноги ей трется Стаф. Нечасто он приходил к ней при свете дня. Пес жалобно скулил и, запрыгнув на скамейку, попытался лизнуть девушку шершавым розовым языком.

– Фу, перестань, - выдавила она, отворачиваясь от собаки. Поддавшись порыву, сгребла животное в объятия и прижала к себе, зарывшись носом в густую черную шерсть. Стаф -единственный, кто никогда не предаст. Животное просто не знают, что можно поступать также подло, как люди. Им можно верить, можно доверить свою душу. А людям нельзя. Люди предают.
– Спасибо тебе за то, что любишь меня, - всхлипнула Ева, прижав собаку покрепче.
– Спасибо.

Глава 31

В ответ на благодарность пес уткнулся мокрым носом в нежную щеку девушки, показывая, что понял её. Нужно возвращаться. Скоро её хватятся, начнут задавать вопросы. Наверняка родители заняты Арханом, но уж брат быстро заметит отсутствие сестры. Накинув чары невидимости осознанно, Ева вернулась в свою комнату. Там, на её постели, прямо посередине сидела милейшая детская игрушка - кукла. Золотистые волосы, нежное детское лицо, очаровательное персиковое платье. Рядом с игрушкой лежал сложенный лист бумаги. Развернув его, Ева прочитала: «Прости меня еще раз.

Знаю, ты злишься на меня, но

знай: любовь к тебе будет всегда жить в моем сердце. Мы не можем быть вместе. Я рожден, чтобы учиться и учить других, вся моя жизнь связана с Академией наук. Я не хочу заставлять тебя погружаться в то, что не создано для тебя. Я знаю, что ты обязательно встретишь свою судьбу, а мне остается только хранить воспоминания о тебе в своем сердце. Я люблю тебя, Евангелина.

P.S. Это я сломал твою куклу в детстве. Прими мои извинения».

Текст письма закончился, но сил плакать больше не было. Душу наполнила странная горечь. Она больше не разъедала сердце, но оставила чувствительный след.

***

– Архан, неужели ты и вправду готов занять трон?
– допытывалась я, наблюдая, как сын готовится к коронации.
– Тебе ведь всего шестнадцать. Как отреагирует знать? Не будет ли восстания?

– Матушка, перестаньте,- устало вздохнул юноша.
– Габриллион своими решениями обидел многих вельмож, за него никто не вступился. В конце концов, я ведь не убил его, а всего лишь отослал. А вот как поступить с Серпентой, я еще не решил.

– Я выслала Серпенту из дворца как только узнала о том, что травит царя, - вздохнула я, вспоминая те давние события.
– Перестав получать яд, он отступил на шаг от края пропасти, но его здоровье подорвано. Зачем ты устроил все это, сын?
– с сожалением вздохнула, хоть и понимала, что ничего уже не исправить.
– Он бы умер через пару лет, а ты бы законно занял трон.

– Матушка, я бы не занял этот трон законно, потому что вы прекрасно знаете, что я не имею на него прав, - без упрека произнес Архан.
– Народ этого мира скоро поймет, что я не человек. Так будет лучше. Я смещу правящую династию. Отныне этим миром будут править потомки Драконов.

– Ты пытался превращаться?
– спросила я. Когда Архан был маленьким, он на наших глазах превратился в крылатого ящера, но во взрослом возрасте ничего подобного у него не получалось.

– Пытался, ничего не выходит, - хоть сын и пытался говорить спокойно, но я чувствовала, что этот факт задевает его.
– Я чувствую в себе искру дракона, но она как будто заблокирована, недоступна. Надеюсь, со временем получится. А где Ева, матушка?
– нахмурился царевич, вспомнив, что давно не видел свою сестру.

– У себя, - ответила я.
– Ты сказал, что она перенесла попытку похищения очень легко. Я её еще не навещала, - совесть неприятно уколола в грудь. С этой коронацией, допросом и прочими проблемами я не успела зайти к дочери.

– Поверьте, никакой травмы у Евы нет, - хохотнул Архан.
– Посол пострадал сильнее.

– Когда ты успел научить ее так драться?
– не без одобрения в голосе спросила я. Никогда не замечала за Евой бойцовских навыков.

– Пару лет назад, - дернул плечом сын.
– Матушка, помните, вы говорили мне о вашем друге-князе?

– Да, - я не поняла, к чему он задал этот вопрос сейчас, перед своей коронацией.

– Он ведь еще не уехал со своей дочерью?

– Нет, но собираются в путь сразу после коронации...

– Ни в коем случае, - очень серьезно возразил Архан.
– Он пусть едет, а дочь остается при дворе.

– Зачем?
– опешила я. Что за глупости? Зачем ему Дорофея? Я общалась с этой девочкой, и выглядела она весьма печальной. Князь говорил, что дочь очень скучает по дому.

– Она должна остаться, - напряженно ответил Архан, явно чувствуя себя некомфортно от моих вопросов.