Мать-Земля
Шрифт:
Поцелуй Смерти заметил, как чуть-чуть разгладились черты видука, а в его серых глазах заплясали теплые, благожелательные искорки. И понял, что выиграл партию. Коричневые губы Сан-Фриско тронула едва заметная улыбка.
– Сан-Фриско, что говорит тебе голова по поводу загрузки? – почти с нежностью спросил видук.
– Она считает, что не хватает нескольких тонн радиоактивных минералов, а сердце говорит, что надо немедленно взлетать.
– Экипаж и пассажиры на борту?
– Голова приказывает проверить…
Помощник быстрыми шагами направился к двери каюты и исчез в коридоре.
– Похоже, ты добился своей цели, колдун, – сказал видук.
– Я лишь скромный служитель посланницы Гареса…
– Конечно… – Видук
– Вы не пожалеете о своем решении, – поклонился капитан. Сан-Фриско вернулся через несколько минут.
– Голова и сердце готовы к старту, видук! Ни одного бета на борту.
– Тебе остается лишь проводить наших двух гостей из клана крыс… Если только твое проклятое сердце не подсказывает тебе, что их надо забрать с собой!
Огненный поток из сопел залил стартовую площадку. Бетазооморфы, которые, несмотря на неоднократные предупреждения, доносившиеся из динамиков астропорта, не ушли к административному зданию, были в долю секунды обращены в прах.
Остальные, толпившиеся в зале ожидания и коридорах, увидели, как огромный корабль вырвался из объятий Ут-Гена. Рев стартовых двигателей разрывал им души и барабанные перепонки. Космический гигант уносил сына солнца, ребенка, который умел разговаривать с гиенами. Улетала их безумная надежда, врата в лучший мир захлопнулись, источник метаморфоз иссяк. Гарес вновь бросал их на произвол судьбы.
Они следили за полетом корабля, пока тот не растворился в сером небе, пока не растаяли клубы белого дыма, отброшенного соплами. Только тогда они рассыпались по улицам Глатен-Бата и бросились в таверны, чтобы забыть о горе в море шена. Но были среди них и такие, кто обозлился на крыс пустыни. Они захватили резиденцию капитана и отомстили, перебив охранников, женщин и детей.
Когда астропорт вернулся к привычному спокойствию, служащие выпустили Годована и колдуна из подземной обсерватории, куда их спрятали люди видука Папиронды. Обычно там находились техники астропорта, следившие за посадкой судов. Попасть туда можно было по лестнице в одной из опор корабля.
Колдун долго созерцал красноватый диск Гареса, едва светившийся сквозь серую пелену. Он окинул взглядом взлетную площадку, усеянную обгоревшими, скорчившимися трупами.
– Пошли посмотрим, не слишком ли пострадала резиденция от этих бедняг, – пробормотал он.
– Спасибо за твое упрямство, колдун! – сказал Годован. – Благодаря тебе у нас скоро будет работа. Осталось только уговорить Грара и его ликаонов уступить нам концессию…
– Ядерная колдунья заботится о всех своих детях…
Глава 8
Первые скаиты-стиратели появились во время властвования сенешаля Гаркота в 16 году великой империи Ангов. Работая в тесном сотрудничестве с инквизиторами, они получили задание стирать некоторые данные в мозгу человека и заменять исходную информацию на отобранные церебральные импланты. Вначале они преследовали чисто религиозные цели: множество еретиков, отступников, схизматиков, язычников и преступников избежали муки огненного креста, приняв импланты крейцианства. Однако вскоре стирателей начали использовать в целях, не имевших никакой связи с религией. Им поручалось устанавливать зачатки любви в мозг женщин и мужчин, которых хотели подчинить, специальные шпионские программы или программы устранения соперников… Стиралось воспоминание о любимом человеке в голове женщины или мужчины, которых заставали на месте
– Следуйте за мной, ваше преосвященство.
Фрасист Богх и его мыслехранители устремились вслед за сопровождающим в темный лабиринт коридоров епископского дворца в Венисии. Кардинал дрожал от ледяной влажности, царившей в воздухе. Он сожалел, что прислушался к аргументам своего личного секретаря, брата Жавео Мутева, который убедил его согласиться на тайную встречу с высшими чиновниками викариата. Он опасался, что сунул палец в механизм, который затянет его внутрь машины и перемелет. Многочисленные заговоры, ткущиеся в закоулках дворца, постоянно наполняли его неприятными ощущениями. В отличие от многих себе подобных, он не был заговорщиком. Кроме того, эта ночная прогулка в чреве гигантского здания лишала его удовольствия побродить по улицам Романтигуа, исторического квартала столицы империи Ангов, пропитаться невероятной нежностью второй ночи и ощутить сладкие поцелуи ветра.
Бесконечные сессии чрезвычайного конклава, на который были приглашены пять тысяч кардиналов Церкви Крейца, в том числе и правители малых планет, оставляли мало времени на удовольствия. Их всех заперли в гигантском амфитеатре конклавов на заре первого дня до заката второго. Им приносили легкие закуски прямо на место, а отлучаться разрешали лишь по естественным надобностям. Получив кодированное приглашение, Фрасист Богх невероятно обрадовался, что вновь увидит Сиракузу, и поклялся себе, что использует пребывание в имперском городе на изучение всех его уголков. Он так и не смог удовлетворить это свое желание во время учебы в Высшей школе священной пропаганды.
– Еще долго? – недовольным тоном спросил он у викария, шедшего впереди.
Его гид, черный и мрачный паук, не счел нужным обернуться и ответить. Коридоры с неровными стенами и сводами становились все уже, грязнее и влажнее. Они напоминали Фрасисту отвратительный климат Ут-Гена, а именно это он не хотел вспоминать с момента, когда материализовался на Сиракузе. Он без особых надежд ждал, что, учитывая его молодость, администраторы дворца вскоре снимут с него обязанности правителя Ут-Гена и поручат новую работу на других мирах. Почему бы не на Маркинате, его родной планете? Маркинат, где он видел муки дамы Армины Вортлинг, Маркинат, где была изранена его душа, Маркинат, где он наконец сможет бросить вызов терзавшим его призракам и победить их.
Он слышал шуршание бурнусов мыслехранителей, задевавших вытоптанные плиты. Резкий свет ламп, отстоящих друг от друга на тридцать метров, выхватывал многочисленные ниши и округлые отверстия в стенах, ведущие в поперечные галереи. Как все здания, возведенные четыре тысячи пятьсот лет назад по старому стандартному календарю, епископский дворец был наполнен параллельными проходами, и немногие знали все ответвления лабиринта.
Викарий остановился перед боковой металлической дверью с кодовым замком. Он извлек из кармана черной накидки ключ, набрал серию из десяти цифр на клавишах стержня, а потом замка. Дверь распахнулась с ужасающим скрипом петель.