Матабар
Шрифт:
— Зачем? — удивился Ардан.
— Ребятам покажу. Они не верят.
Ардан выдвинул ящик стола и среди прочих бумаг отыскал синие корочки диплома об окончании « 17ой сельской школы Западной Пригорной Губернии, г. Эвергейл». Для того, чтобы получить черные корочки — свидетельства идеального табеля с максимальными балами не хватало всего-лишь:
— Проклятая музыка, — прошипел парень, глядя на то, как в ряд стройных десяток вплелась четверка по музыкальным искусствам.
Ну что поделать, если в силу своеобразного взросления, Арди
Поднявшись из-за стола, Ардан подошел к двери и, повернув латунную ручку, открыл. С порога на него смотрели теплые глаза мальчика, которого впору было бы называть юношей. Удивительное дело — кровь Матабар в Эрти спала крепче, чем уставший лесоруб после затянувшейся смены. Но это когда вопрос касался магии или каких-то особенно тонких, сакральных материй.
А так…
К одиннадцати годам Эрти вымахал под метр восемьдесят, правда в плечах оказался узковат. Причем настолько, что мама шутила, что вместе с тряпьем для пугала она может сшить и два сезонных комплекта одежды для младшего сына. А если добавить сюда бледную кожу и вечно нездоровый блеск глаз, вызванный малокровием, то неудивительно, что иногда дети пытались дразнить Эрти «живым мертвецом».
Сам же Ардан к своим семнадцати застыл на отметке почти ровно в два метра, а в плечах оказался немногим шире Келли, который, в целом, не считался обладателем особенно выдающейся конституции. Но такой комплекции вполне хватало, чтобы в салунах и на фермах у Ардана никогда не возникало проблем если приходилось спорить с ковбоями или другими работниками. Когда заканчивались словесные аргументы, те не особо лезли использовать аргументы физические.
— Держи, — протянул аттестат Ардан. — Вернешь на празднике.
Эрти выхватил корочки и тут же спрятал в нагрудном кармане рубашки.
— А ты пойдешь? — удивился Эрти. — Ты же обычно их пропускаешь.
— А в этот раз не пропущу, — подмигнул Ардан. — Кстати, как там Кена?
Эрти прищурился — явно имел свои мысли на счет услышанного, но промолчал.
— Мама взяла её к госпоже Ефросии на примерку, — ответил он после короткой паузы. — Папа в патруле.
Ардан слегка вздернул бровью.
— Опять на железной дороге?
Эрти кивнул.
— Вроде они еще в начале сезона переловили всю банду Талкона, — протянул Арди.
— Говорят — не всю, — пожал плечами Эрти. — Во всяком случае, в том месяце горела лесопилка в Кривом Бору. Подозревают, что не всех добили и теперь оставшиеся мстят губернии.
Арди только покачал головой. В последние годы он так много времени уделял изучению звездной магии, что мало обращал внимание на события внешнего мира. После окончания школы и сдачи итоговых экзаменов, Арди обнаружил в своем расписании сразу несколько неожиданно освободившихся часов. График на ферме Полских у него уже давно устоялся, а что до дальнейшей своей судьбы, то…
— Тебя дедушка звал, — Эрти вернул брата обратно в бренную реальность.
—
— Как и всегда, — вздохнул младший брат. — хуже.
Ардан едва слышно выругался на языке Фае. Нет, все в доме Келли, включая самого шерифа, прекрасно знали, что с каждым прожитым днем дедушка лишь приближался к тому моменту, как отправится к своей «Хозяйке». Он буквально на глазах уменьшался в росте, увядал телом и уже даже твердый взор кристально чистых глаз некогда могучего и мудрого охотника обмяк и померк.
Арди взъерошил густую копну волос брата и, закрыв за собой дверь, направился вниз по лестнице.
— С тебя половина, — бросил он через плечо.
— Чего?
— Половина, Эрти, — повторил Ардан, после чего коротко улыбнулся и добавил. — с той суммы, которую ты на спор выиграешь у этих бедолаг.
Эрти недовольно нахмурился и поскреб затылок.
— Иногда меня жутко бесит эта твоя особенность, — прогудел младший брат. — подмечать все детали.
Признаться, Ардана иногда тоже раздражала эта привитая ему с детства черта. Она приносила куда больше проблем, чем пользы. Взять хотя бы тот случай, когда их отпустили после первого урока и ему приходилось целый час выдумывать различные поводы для Невия и Кевина, чтобы те не пришли домой раньше срока и не застали мать с почтальоном.
Арди помахал брату и, схватив куртку, вышел на крыльцо. Легкие тут же наполнились свежим, еще по-весеннему прохладным и немного влажным ветром, пришедшим из цветущих прерий. Запахи сотен диких полевых цветов едва не вскружили голову охотнику… или теперь лучше — начинающему волшебнику?
Солнце уже поднялось в зенит и улицы Эвергейла приветствовали жителей непривычным шумом и гомоном. Сегодня, в день фестиваля, даже самые жадные из начальников выделили своим работникам выходной, не говоря уже о том, что в городок стекались люди с окрестностей и даже из самого Дельпаса.
В итоге на улицах Эвергейла и яблоку упасть было негде, а в салуне и таверне в день фестиваля зарабатывали столько, сколько порой не приносил и целый сезон.
— Напоминает о доме, — едва слышно проскрипел голос, похожий на стон мертвого дерева в особо ненастную погоду. — Непонятно почему, но напоминает.
Дедушка говорил на языке Фае, а Арди… Арди старался не смотреть в его сторону. Ему было тяжело видеть на месте того, кого всегда считал несгибаемым дубом — сморщенного, облысевшего старика с пергаментной, прозрачной кожей, покрытой уродливыми бородавками и черными пятнами. Когти уже давно обломались, зубы во рту повылетали, а уши обвисли, как у пса.
Несколько одеял и плед укрывали деда; уже почти полгода, как тот отказывался возвращаться в дом. Так он и сидел на крыльце, качаясь в кресле. Ел, если кормили. Пил, если поили. И почти не разговаривал. Лишь смотрел куда-то на северо-восток. Арди сперва думал, что в сторону Алькадских пиков, но потом понял, что дедушка смотрит дальше — за заснеженные вершины и степенные облака. Куда-то, лишь в ему ведомые дали.
— О старой Алькаде? — так же на языке Фае спросил Ардан.
Дедушка причмокнул трескающимися, вспухшими губами.