Матриархия
Шрифт:
– Не рипайтесь, спокойно. Все хорошо, - проговорил Ашот.
– Мы же гости, - выдавил Рифат.
– Мы гости!
– Гости-шмости, - шмыгнул носом Ашот.
– Двигайте. Ну!
У него в руках снова, как у фокусника появилась веревка. Он отдал нож Вагану и подошел к Рифату. Тот протянул руки и наступил мне на ногу.
Я хватил Ашота по лицу, и он завалился навстречу заревевшему братцу-жирдяю. Рифат выхватил другой нож, а я подумал, что хозяин мог бы действовать более осмотрительно и не оставлять на кухне тесаки.
Но вряд
Вокруг шеи обвилась веревка и я захрипел. Рифат махнул рукой, блеснуло лезвие. Брызнула кровь, горячая какая-то, хоть чай заваривай. И соленый привкус во рту, сразу тошно стало.
Рев жирдяя не прекращался, заорал еще кто-то. Брызнуло осколками разбитое окно.
Я поднял треугольник стекла и заткнул им визг сальной морды, прямо в слюнявый рот ткнул.
Снова кровь, яркие звезды посыпались из глаз, потекло из носа. Я хорошенько приложился затылком, кухня провернулась, и несколько мгновений на потолке крутилась патефонная пластинка, я даже услышал характерный треск.
Повеяло свежим воздухом. И тормошит меня кто-то.
– Вставай... Их там целая орава!
– он дергал меня за плечи и капельки слюны летели мне в лицо, а я не понимал, чего хочет Рифат. Где мы и зачем так орать?
Потом граммофонная пластинка растаяла, и я увидел потолок, в желтоватых грибах и трещинках. Рифат пропыхтел и усадил меня, облокотил о стенку.
– Ты слышишь меня?
– Рифат хлопает по щеке.
– Ау, Рома! Ты меня понимаешь?
Я заворочал языком и тут наткнулся взглядом на Ашота, с перерезанной глоткой. И на жирдяя, с исполосованным лицом. В животе у него чернела дыра, а губы еще шевелились. Вот вздулся и лопнул бордовый пузырь.
– Возьми! Да слышишь ты меня или нет?
– Слышу...
– я машинально принял рукоять ножа. В черепе металлический шарик прокатился, от стенки к стенке, грохоча.
– Что такое?
– Там во дворе... черные. Я дверь закрыл...
– что-то затрещало.
– Слышишь, фигачат?
Только сейчас, сквозь шум крови в ушах, я услышал гортанные вопли и присказки на неведомом языке.
Поясницу запекло. Стигматы, стигматы. На мгновение я снова оглох и механический лязг металла (или микрофон это включили микрофон) проткнул иглами мозг.
Вот уже я на ногах. Рифат тащит меня за собой через весь дом, на горло давит тошнота. Наступил на что-то мягкое, врезался в дверной косяк плечом.
В руку вцепились зубы, и я завизжал по-бабски, даже не понял сначала, чей это крик. Потом вновь споткнулся, и уже Рифат вскрикнул, а темная масса перекатилась по полу, подвывая и скуля.
– Иди сюда, поближе...
– раздался в темноте голос Мариам, и тошнота навалилась с удвоенной силой.
Глава 13
Сплошные лабиринты, полные затхлой темноты и разложения. Ничего толком не видно, в каждую пору кожи
Еще одна комната, чуть подсвечивается голубыми нитками. Свет пробивается из щелей в окнах. Рифат дернул дверцу шкафа, и нас приняло пыльное, застарелое нутро, полное растертой в порошок моли.
Мы залезли в шкаф.
Я почувствовал себя полным придурком.
– Зачем мы сюда...
– пробормотал я и ойкнул. Сел, тронул локтем заднюю стенку и дикта задребезжала, почище листа металла. Невозможно не услышать.
– Они во дворе. Семейка эта... Визжат.
– И мы будем прятаться от них здесь?
– закашлялся я.
– Тихо ты... А что делать? Там их человек десять! Не считая детей.
– Человек десять?
– поперхнулся я.
– Ты... Я ведь ему не поверил.
– Я тоже. Если бы не еда... Блин.
Голоса, голоса. Как в детстве, когда играли в прятки. Топот за стеной.
Они нас ищут. Сейчас найдут Ашота и Вагана, и тогда семейка нас точно прикончит.
– Как думаешь, - шмыгнул носом Рифат, - они на самом деле... каннибалы? В доме столько запахов намешано, что я сначала не понял, - шепнул Рифат.
– Все, тс-с...
Мы замолкли. Кто-то сопит, нюхает. Втягивает воздух ноздрями, как собака.
И я догадывался, кто это.
Заскулил. Потом опять пришепетывание Мириам. После грохот, стук - прямо за стенкой. В шкаф ударили: «бтум!». Я еле сдержал возглас, седце колотится так громко, что ОНИ просто не могут не слышать.
Проклятый дом!
Сейчас бабку (Глафира, так он сказал?) я вспоминал даже с умилением. Вот бы вновь очутиться в той ванной, а после убраться из поселка ко всем чертям.
– Алануэ? Вазмекитэ, амгн? Ублюдки, макэтн! Инч, Мариам, Гарик, идзем!
Хоть я и не знал армянского, общий смысл фразы я все-таки уловил. Шорк-шорк. Опять заскулил «пес». Мариам лопочет.
Мы теперь отсюда никогда не выберемся, что ли?
Человек десять, и откуда они взялись?
Сплошные вопросы...
И я на минуту обо всем забыл. Что мы нам нужно найти Олю и Юрца, что мир сошел с ума и что ЭТОТ ДОМ - часть общего безумия.
Черт его знает, каннибалы они или нет, но я хотел поскорее вырваться из этого гадюшника.
Сердце и не думает успокаиваться. Пот печет глаза. Голоса отдалились, вроде затихло все. Прямо под окном вдруг хрипло залаял пес, и снова кто-то крикнул на армянском.
Мы так и сидели молча. Ждали чего-то, боясь даже шептаться.
Безвыходное положение.
В таких ситуациях, когда от тебя ничего не зависит... Может, зря мы забились сюда? Хотя я тогда вообще ничего не соображал.
Подо мной целая лужа пота, мокро сидеть.
Если бы мне кто-нибудь пару месяцев назад сказал, что я буду спасаться от банды армяшек, то я бы повертел пальцем у виска. А если бы с нами была Оля?.. Если бы она не успела спрятаться?
А вдруг... нет, таких совпадений не бывает.