Матриархия
Шрифт:
– Почему моя?
– А чья еще?
– Он скрылся в пещере, в нашем коллекторе, и забубнил уже оттуда: - Ты нарисовал ее в первый же день. И многоэтажка, не забывай!
– гремели и позвякивали котелки. Мне показалось, что за нами кто-то следит, из-за деревьев как будто.
Может лесник, в силки которого попал Рифат.
Хотя ловушку мог оставить и тот мертвый приятель, которого мы отдали на съедение крысам. И теперь что? Его дух хочет отомстить?
Даже самому противно. Как мы только
Человек способен на многое. У каждого есть достаточный запас прочности, который поднимает голову в экстремальных ситуациях. Так что... может через пару месяцев, я буду с сожалением вспоминать несожранных крыс. Как вот Рифат сейчас сигареты.
– Как думаешь - они нас ищут?
– Рифат закинул рюкзак за плечи, подтащил ветку ко входу в нашу резиденцию. Хотя тот, кому нужно убежище, конечно, увидит дыру.
– Ищут? На черта мы им? Ты схуднул, кстати. И борода совсем уж как у Саддама.
– Да иди ты, - фыркнул Рифат.
– У тебя зато клочки какие-то. Тебе сколько лет-то?
– Двадцадть один, что ли... Я уже сам забыл. У Оли это, День рождения же скоро. Или прошел уже...
– я потер глаза и в висок отдалась боль. И шепот.
Шепот со всех сторон. Накатывает, накатывает... деревья, везде деревья... Нужно спрятаться...
Земля поменялась с небом местами. Я увидел королеву-в-маске очень ясно. И вдруг мелькнул рисунок, который я сделал вчера: мост, составленный из людей. На этот раз я прорисовал его четко, в другой перспективе. Тени черные, штриховка уверенная. Лица видны, лица...
Среди них и мое и Рифата. Гигантский мост, сплетенный из людей, бедняги держатся друг за друга, а запястья и щиколотки вдобавок перетянуты путами, вроде бельевых веревок.
Потом мелькнули импровизированные кресты, сколоченные из старых электрических столбов. Такие, рогатины стояли раньше, детьми мы их называли «чертовыми воротами».
Мертвецы, с вывалившимися языками.
(днесь будешь со мной в аду)
– Что такое? Ау, Рома!
– надо мной Рифат. Голос режет по ушам, как простуженный собачий лай.
– Все... хорошо, - прокряхтел я, пытаясь встать. Уцепился за шершавую, мозолистую ладонь Рифата.
– Нормально...
– Ага, я вижу, - кивнул он.
– Дай бог, что это слабость после болезни.
– Так и есть, - я сплюнул кислую слюну.
– После болезни. Башка... Раскалывается. И... они нас ищут, думаю.
– Ты...
– Рифат быстро облизнул нижнюю губу.
– Ищут? Опять видения?
– Да.
– У меня только во сне... Это похоже на... ну как после поджога поля. Помнишь, мы это самое, - Рифат покрутил пальцами, - блевали.
– Помню. Непохоже. Я вижу все четко, но картинки быстро сменяются, сложно фиксировать. Знаешь, бывает, когда комп перегружен
– Так, что ты видел-то?
– выпытывал Рифат. Сейчас наоборот, я сам чувствовал себя насекомым, которое разглядывает в микроскоп какой-нибудь натуралист или профессор. У Рифата прямо глаза горят, а под ними - фиолетовые тени. Щетина только подчеркивает, насколько осунулось лицо: убери бороду и ничего не останется.
Представляю, как дерьмово выгляжу я.
– То же самое: отрывки, отрывки. У тебя ведь тоже - везде сцены кастрации? И зал, с троном.
– Нет, зала не было. Зато меня растягивали на какой-то штуке...
– он поморщился... А потом вроде как подвесили, и тоже, знаешь, мышцы рвались под тяжестью собственного тела.
Я помолчал, вспоминая кресты.
– Не все мои видения сбываются. Младенец-осьминог нам пока так не попался, - я хлопнул помрачневшего Рифата по плечу.
– Ладно, мы здесь целый день, что ли будем? Темнеет-то теперь позже! И день пасмурный. Пошли.
Я лишь проверил, что Рифат не забыл блокнот - сумасшедший, понятно, - а остальное меня мало волновало. Потому что все, что нам нужно, мы найдем по дороге. Это же архитипический образ, по Юнгу - дорога. И когда дорога снится, значит...
– Тсс-с, - Рифат прихватил меня за рукав.
– Не слышишь, что ли?
– Нет, - шепотом ответил я. Тут же ледяная клешня пощекотала желудок. На мгновение опять что-то засвистело в ухе, и во рту появилась сухость - верный предвестник судорог и обморока. Того самого, как после поджога.
Листья расплываются. Кора дрожит на деревьях, и стекает вниз по стволам, как расплавленная пластмасса.
Рифат разевает рот, как рыба. Вспоминаю День Первый, как мы тогда влезли в машину Юрца, как удирали, как бестолково колесили по городу. Ненастоящие события, как будто происходили и не с нами.
И вообще - происходили? Кто скажет?
– За деревьями. Кажется ОНИ, - прошептал Рифат.
Кора снова нормальная, листья тоже, во рту сухо. Рифат увлек меня на непросохшую почву, за кусток.
Теперь я слышу, как идут. Один сторожно так, поводит головой из стороны в сторону. Поблескивают круглые глаза, у одного вместо носа - шланг.
Тот самый тип, в противогазе. Это он закидал дом каннибалов коктейлями Молотова. Только... Друзья они или враги? Слишком уж четко встают в сознании те крики.
Остальные, как и Противогаз, в одежде маскировочного цвета, на ногах крепкие ботинки. Но все-таки форма не совсем уставная, да и походка тоже. Короче, от ребят веет отнюдь не армией. Хотя, кто знает, какая сейчас армия, если весь этот хаос до сих пор продолжается.