Матрос Казаркин
Шрифт:
– Ой, что тут было!
– сказал Сапунов.
– Пока суть да дело, зайди ко мне на минуту,- сказал Старпом.
– Да мы еще не обнюхались как следует,- сказал Казаркин.
– Обнюхаетесь, мне на пару слов.- Старпом скрылся в своей каюте.
– Иди не бойся,- предупредил Федя.- Кэп целиком за экипаж.
Казаркин как был, с чемоданчиком и с кулем под мышкой, вошел к Старпому.
– Ну, где наш герой?
– спросил Капитан у Гулимова, стоявшего с матросами возле машинной шахты.
–
– Уже? Ну ладно, пусть ко мне зайдет, как он там?
– Вроде целый, а зубов нету. Да лицо перекосило, неровное немного.
– С лица не воду пить, лишь бы здоровье было,- сказал Капитан. Он ушел было в свою каюту и вдруг высунулся оттуда: - Вася!
– Вот он я!
– Вася, по такому поводу по праздничной разнарядке жратву, понял?
– Все ясно. А чем его кормить, Серегу-то, зубов если нету.
– Федя, чего Серега любит?
– А я и не знаю, правда. Ну чего он любит...- задумался Федя.
– Водочку любит. Для нее зубов не надо,- сказал Сапунов.
– И это правильно,- сказал Капитан,- это будет от меня.
– Значит, говоришь, все в порядке?
– задумчиво сказал Старпом, не глядя в глаза Казаркину.
– Зубов нету, а остальное в порядке.
– Зубы вставишь.
– Вставлю.
Старпом поднялся, заходил, покачиваясь, по каюте, потом остановился против Казаркина.
– Что они тебе предлагали, Сережа?
– Старпом подбирал слова.- Ну чтобы ты остался, Родине изменил?
– Ничего не предлагали,- сразу ответил ошарашенный Казаркин,- да я бы не согласился...
– Не надо, не надо. Рыба ищет, где глубже, человек - где ему лучше.
– Странно вы рассуждаете.
– А ты не учи меня рассуждать. Кто-кто, а я матроса знаю.
Казаркин сдержался, но нерв, который при всяком движении губ где-то задевало в сраставшихся мышцах его лица, дал себя знать. Казаркин сморщился от боли.
– Ну ладно, мы сейчас во Владивосток и там тебя, очевидно, спишем.
– Это почему?
– На лечение,- мягко объяснил Старпом.
– А это видно будет. Это еще неизвестно. Это и с Капитаном надо поговорить,- намекнул на заступника Казаркин.
– Поговори, Сережа, поговори. А это что у тебя?
– Да так, подарки всякие, мелочь. Курево ихнее, игрушки.
– Игрушки-то тебе зачем?
– Надо.
– За здорово живешь? Дорогие вещи-то.
– А я не знаю, мне их подарил чудак один.
– Кто такой?
– Не знаю.
– Так и не знаешь? Пришел, значит, и подарил. На тебе, дорогой товарищ из коммунистичес-кого лагеря, капиталистический подарок. А чего, пришел и подарил,- тихо засмеялся Старпом.
– Пришел и подарил,- твердо сказал Казаркин.
– Нехорошо разговариваешь, Казаркин. Плохо
– Авось ладно.- Казаркин торопливо докуривал до конца сигарету.
– Ну, игрушки ладно, а вот сигаретки ты эти мне оставь. Придем во Владивосток, там и получишь их. А то у нас уже весь "Беломор" искурили, на "Север" перешли, а ты будешь курить буржуйские. Перед коллективом неудобно.
Старпом перекладывал к себе на стол блоки с сигаретами и сам закурил одну:
– "Честерфилд", хорошие сигареты.
– Да и ваш-то "Беломор" тоже ничего,- кивнул Казаркин на стол, где лежала только что начатая пачка ленинградского "Беломора",- почище "Честерфилда".
– Ну закури, чего ты?
– Да уж я на "Север" сразу перейду.
Старпом насторожился и, нахмурив брови, примял окурок сигареты и жалобно сказал:
– Извини, Сережа, я твою сигаретку перевел. Ты уж извини.
– Да я не потому.
– А почему?
– А чтобы от коллектива не отрываться, как вы говорили. Коллективу "Север", значит и мне пусть будет "Север".
– Не нравится тебе мой "Беломор"? Не заслужил я за двадцать пять лет пачку "Беломора"? Не нравится тебе? Ты скажи прямо.
– Не нравится.
– Ну поговорили, а теперь катись отсюда! Да смотри болтай поменьше!
Серега пулей выскочил из каюты Старпома и попал прямо на Капитана, тот выдавал повару Васе две бутылки коньяку, под восторженный гул команды, сгрудившейся в коридоре в ожидании Сереги.
– Здравствуй, Казаркин!
– Здравствуйте,- не сумел улыбнуться Серега.
– Ну как там, в Америке, какая там жизнь?
– Живут, как боги! У каждого по две жены и по четыре машины! Да нельзя рассказывать, Старпом не велел!
– Ага, какой ты нагретый! Ну остынь, остынь,- улыбнулся Капитан.
– Гордей Гордеич, мне один повар блок сигарет подарил,- Сереге больно было от прораставшей на лице злобной ухмылки,- так вы скажите ему, пусть отдаст!
– Ну что ты, Сережа, опять со Старпомом! Такая радость, а вы!
– Ну я-то, я-то при чем! Навалился, допрос устроил. Родине, говорит, изменял или нет?
– Ладно, ладно, не обращай внимания, старый человек! Хватит говорить, давайте все в кают-компанию, что тут собрались, галдеть под дверями! Капитан насупился и ушел в свою каюту.
– Пошли, Сережа,- сказал Гулимов.
В кают-компании Казаркин наконец-то почувствовал себя окончательно дома, он уже забыл передрягу со Старпомом, он видел любовь к себе, видел себя в центре внимания, и, хоть и болела не привыкшая к морю голова, выступление перед внимательными слушателями Казаркин провел блестяще: