Мавритания
Шрифт:
Колодезной водой можно напоить стадо, но корма она не заменит. В периоды катастрофической засухи не только высыхают мелкие колодцы, но и погибает растительность. Изможденные животные падают от жажды и голода, людям и их стадам грозит гибель. Стоянки приходится переносить далеко на север, на возвышенности Адрара, где на большой высоте благодаря очень холодным ночам образуется обильная роса. Для диких животных, которые живут там, роса — единственное питье, вполне достаточное для поддержания жизни. Росой спасаются и верблюды. Ночью они слизывают ее капли, осевшие на камнях и утрамбованной земле. Роса в этой сухой зоне, проникая в почву, не дает погибнуть всей растительности. Хотя опа и очень скудная, но зато не зависит от осадков. Даже в самые засушливые годы можно рассчитывать на росу.
Таким образом, наряду с Рекой, болотами, временными озерами и колодцами ночная роса — также источник влаги. Это красноречивое свидетельство того, какую ценность для Мавритании представляет вода.
По понятиям кочевников, использовать воду для мытья — непростительное расточительство, и даже омовение, предписанное религией, производится несколькими каплями, а чаще всего — просто песком или глиной. Жестокая засуха, постоянно дующий в бруссеветерок совершенно высушивают и проветривают тело, одежду, снаряжение, палатку с ее содержимым, а выброшенные за пределы лагеря нечистоты быстро превращаются в пыль. Даже погибшие животные в этой зоне не успевают разлагаться. Стоянки простерилизованы солнцем и ветром.
В пустыне самым большим достоинством, которому учат с детства, является умеренность и умение обходиться без воды. Мальчики чуть старше десяти лет, выпив мисочку молока, отправляются ранним утром со стадом коз пли группкой верблюдов и весь день странствуют с ними по испепеляющей жаре. Они не берут с собой ни еды, ни питья и только после заката солнца, преодолев порой многие километры, возвращаются в лагерь, где их ждет такая же миска молока или зрика.Жаловаться на жажду здесь не принято. Каждый, наоборот, стремится проявить стойкость и умение обходиться минимальным количеством жидкости. Женщины, оставшиеся в лагере, также не злоупотребляют питьем, поскольку нередко воду приходится привозить издалека. Однажды во время нашего путешествия мы видели женщину с двумя осликами, навьюченными бурдюками. Она сказала нам, что раз в неделю проделывает этот путь из лагеря к колодцу, который находится на расстоянии около 20 километров.
Встречавшиеся но дороге пастухи всегда просили воды. Иногда из палаток выбегали женщины с маленькими чайниками (они есть в любой мусульманской семье и служат в основном для омовения и приготовления чая) и тоже просили у нас немного воды. Как-то я сняла крышку с такого чайника, чтобы налить в него воды из канистры, и увидела на дне остатки грязной жидкости. Я хотела ее вылить, прежде чем наполнить чайник чистой водой, но бедуинка подскочила ко мне и схватила за руку. Она не могла допустить такого расточительства. Ничего не оставалось как налить чистую, свежую воду в грязный чайник.
Ночью, когда мы находились в районе Шингетти, сильный порыв ветра зашелестел брезентом «лендровера», а на нас, спавших под открытом небом, посыпался песок. Ветер налетел и ушел, но нас не покидало чувство неясной тревоги. Мы так до утра и не сомкнули глаз. Звезды погасли, воздух стал тяжелым и душным, а на такой высоте, да еще ночью, чувствуешь себя как-то непривычно. Утром мы увидели, что небо на востоке обложили тучи. Наших проводников и жителей ближайшей палатки охватило волнение. Они все время посматривали на тучи и говорили только о дожде. Наш товарищ но путешествию и проводник Сиди Моктар из племени регейбат сказал нам, что юго-восточный ветер называют «ветром негра». Когда-то очень давно была страшная засуха. Вождь одного лагеря, в котором не хватало воды, приказал своему черному рабу взять бурдюк и отправиться на поиски. Через два часа раб вернулся, правда, с пустой гырбой,но с известием, что подул ветер, который обязательно нагонит тучи и принесет дождь, поэтому не нужно искать воды. Действительно, в тот же день после полудня пошел проливной дождь, с тех пор ветер с юго-востока и получил свое название. Он обязательно приносит дождь.
Этот день поистине был необычным. И хотя у нас с собой был запас в несколько десятков литров воды, мы поддались общему настроению радостного ожидания. Увы, на этот раз «ветер негра» обманул надежды. До вечера ничего не произошло, и утро следующего дня снова приветствовало нас голубым небом и зноем. Но это маленькое происшествие открыло мне глаза на то, что для этих людей значит дождь, как горячо они его желают, как бесконечно ждут, какое ощущение вызывает ожидание дождя.
Все, что мы до сих пор говорили о воде, относилось к традиционным способам ее добычи. Хотя созданный в Мавритании департамент вод и лесов начал строительство глубоких колодцев и систем каналов, распределяющих воды Сенегала, в целях увеличения общего количества воды в стране и площадей обрабатываемой земли, эти меры проблему воды не решили. К деятельности правительства относится также и создание в пустыне так называемых водопоев. Согласно распоряжению департамента животноводства через определенные промежутки времени в места, известные кочевникам, развозят железные бочки с водой.
Однако по-настоящему проблема воды встала перед Мавританией, только когда она вступила на путь строительства нового государства. Возведение современных городов и промышленных предприятий, а в связи с этим и большая концентрация населения требовали уже иных, более эффективных методов добычи воды. Кроме того, так сложилось, что крупные городские и промышленные центры были сосредоточены в самых безводных районах. Именно на таких территориях находятся три крупнейших на сегодняшний день и продолжающих динамично развиваться административно-промышленных центра. Первый — столица Нуакшот, второй Порт-Этьени, который в настоящее время носит мавританское название Нуадибу. Это важный перевалочный пункт железной руды, здесь же успешно развивается рыбная промышленность. Третий центр, населенный пункт Зуэрат, построенный при вновь созданном открытом карьере железной руды около Фдерика, рассчитан на пять тысяч человек. Здесь не хватало ни колодцев, ни даже живительной росы. В современных городах должны быть водопроводы, снабжающие водой промышленные предприятия и жилые дома. Вода необходима уже в самом начале строительства поселков, хотя бы для производства бетона. В удаленных районах страны, в частности в Зуэрате, воду добывают из глубоких колодцев. На побережье бурение не дало никаких результатов. Наибольшие трудностп возникли в Нуадибу во время строительства порта, города, многочисленных холодильников и рыбозаводов. Поставка воды судами-цистернами с Канарских островов не в состоянии была решить проблему. Помочь могло лишь строительство промышленных предприятий по опреснению морской воды. Но для работы таких предприятий требовалось большое количество электроэнергии. Надо было строить электростанции, которые работали бы на топливе, привозимом из Европы и с других континентов. Конечно, все это непомерно повысило стоимость электроэнергии, а тем самым и пресной воды. Но в силу огромного торгового значения этого порта расходы полностью окупаются.
Сегодня, после многолетней напряженной работы, сооружен порт и многолюдный город Кансадо, где бесперебойно идет перевалка руды, работают рыбные холодильники и консервные заводы, а перед виллами и домами даже разбиты газоны. Успехи Мавритании доказывают, какими огромными возможностями обладает человеческая энергия, когда ей оказана материальная поддержка.
Строительство Нуакшота, Нуадибу вместе с Кансадо и Зуэратом, а также медного рудника и горного поселка в Акжужте доказало, что в Мавритании можно возводить современные города, а проблема воды не так безнадежна, как это еще недавно представлялось. Однако не следует забывать о военных действиях и стихийных бедствиях, которые способны уничтожить сооружения, подающие воду, и привести города к гибели. Жизнь в населенных пунктах прекратилась бы, людям пришлось бы их покинуть. Подвижные дюны, в которых нет недостатка, особенно в районе Нуадибу, за короткое время завладели бы покинутым городом.
Все чаще встречается молодежь, захваченная современной жизнью, мечтающая о новой Мавритании. Но старый пастух, кочующий в районе Шингетти, два сына которого отправились зарабатывать деньги на предприятие по переработке рыбы в Нуадибу, сказал мне:
— Я останусь здесь и буду пасти верблюдов, чтобы у них было к чему вернуться. Все может измениться, но роса всегда будет выпадать в горах Адрара, а верблюдица всегда будет кормить пас своим молоком.
Проблема воды увела пас далеко на север, в пустыню, занимающую 1/3 всей территории Мавритании. Пустыня начинается примерно с 18° северной широты и доходит на севере до границ Сегиет-элъ-Хамры и Алжира.
На границе Сахары, в районе Акжужта, появляются, возможно, самые живописные во всем мавританском пейзаже графито-черные горы. Над песчаной светло-золотой равниной, которая в солнечном зное становится миражем, прозрачно-голубой волнистой поверхностью воды встают и упираются в небо горные цепи и отдельные вершины, напоминающие морские вулканические острова. Раскаленная солнцем блестящая чернота этих горных вершин на фоне золотых песков, отсутствие какой бы то пи было растительности, дрожащий знойный воздух — все это производит впечатление чего-то нереального, пейзажа иной планеты. За этими горами, еще дальше на север, начинаются горы Адрара. Трудно назвать их так в привычном смысле слова. Это скорее обрывистые, скалистые пороги между отдельными этажами плато, поднимающегося ступенями к северу. Для них характерны совершенно плоские вершины и отчетливо очерченные скальные пласты — как будто все это взято из учебника по геологии. Обрывистые склоны и глубокие каньоны вблизи производят впечатление высокогорного пейзажа, но после преодоления круч мы вновь оказываемся на плоской поверхности, чтобы через несколько десятков километров снова очутиться у подножия гранитных обрывов, которые здесь называют дхар*.