Маяк. Ученик
Шрифт:
По пути вниз я прошел мимо своего кубрика и проверил что нитка на месте — зажата дверьми и больше не задерживался. Прошел три поста охраны — тут все строго и спустился в машинное отделение, точнее свернул в коридор рядом, нашел неприметный люк, один из многих и, повернув хитро расположенный рычаг — открыл его. Рядом никого не было, я постоянно проверяю запах, так что даже оглядываться не стал и пролез через люк, закрыв его за собой. Крутая лестница вела вниз. В пространство под машинным отделением. Это уже нижние палубы, не патрулируемые и отданные крысам и нечистым на руку людям.
Света здесь почти не было. Две, три лампочки на коридор вот и все. Пришлось ждать, пока глаза привыкнут к темноте.
Хеморецепция уже сигналила мне, что недавно здесь прошел человек. Мы разминулись минут на пятнадцать. Это хорошо. Встретиться здесь с незнакомцем, точно так же как и я скрывающим свое лицо в тени — не самая удачная идея. И точно. Я прошел несколько коридоров, свернул в одно место, которое хотел обследовать еще вчера и нашел еще свежую лужу крови на полу. Замер. Принюхался. Тела не было. Или тот кто пострадал выжил, перевязал себя и сумел уйти или… Даже думать не хотелось о другом, но писк огромных крыс, что брызнули в стороны когда я подошел… И их бусинки красных глаз следящих за мной из темноты… Все это вызывало подспудный страх. Тьфу. Померещится же.
Под пищание крысюков провожающих меня в спину плотоядными взглядами я пошел дальше, но далеко не ушел. Мне снова помешали. На этот раз шум. Навстречу мне шло несколько человек. Они болтали и голос не понижали, а так могут себя вести только те, кто считает себя хозяевами этих мест. Пришлось прятаться. Ползти по трубам, что ветвились по стенам коридоров вверх, под потолок и там залечь за одним из паропроводов. Горячий, зараза! Обжегся, когда прикасался.
Поерзав, я начал следить за происходящим сквозь щели между близко расположенных труб.
Прошла минута и эти люди оказались подо мной, и я смог услышать часть их разговора, а не только бубнеж, который и не разобрать толком.
— На кого сегодня ставки выше?
— На Кулака. Он вернулся из лазарета. Там его подлатали и теперь он злой как морской демон.
— Почему так?
— За молчание и лечение — маг лекарь выставил ему такой счет, что и ты не рад будешь.
— Ха! Он сам виноват. Подставился под удар того новичка, младшего лейтенанта.
— Откуда ему было знать, что новенький владеет фокусом укрепления тела?
— В этом вся прелесть. Темные лошадки всегда интересны зрителям.
Они отошли достаточно далеко и все что я снова слышал это неразборчивое бормотание. Болтали они о подпольной арене, хотя я подозреваю, что она скорее полуподпольная. Слишком уж многие о ней знали. Туда даже есть спуск на лифте, с верхних, пассажирских палуб для состоятельных гостей. И деньги там крутятся немыслимые. Все в доле. Думаю даже капитан. А дерутся на арене обычные солдаты — на кулаках и маги-офицеры. О-о, мне удалось пару раз пробраться в ряды зрителей. Это было очень познавательно. Я планировал посетить арену еще не раз, но позже. Сегодня
Казалось я зашел в тупик, но запах отпечатка ладони на ржавом листе металла, что преграждал мне путь говорил о другом. Тайна.
Я попробовал толкнуть внешне выглядевшую монументальной переборку. Ничего. Напрягся. Еще. Еще немного. И неожиданно она сдвинулась с места достаточно легко. Положившись на хеморецепцию, я проскочил в образовавшуюся щель. Хлоп, и переборка встала на место, испугав меня хлопком.
С этой стороны тайной двери был установлен механизм запирания. Я покачал головой. Серьезно здесь все устроено.
Запах не соврет. Я близко от большого скопления людей. Человек двадцать не меньше. Очень интересно. Это то, о чем я думаю?
— Ам-ма, Ам-ма, Ам-ма, — бубнили люди, стоявшие на коленях перед статуей какого-то мерзкого существа с множеством щупалец и склизкой, белесой кожей. — Ам-ма, Ам-ма.
Сектанты! Не коренные жители Океании, а те самые аборигены, о которых мне говорили.
Темно. Меня не видно. Я прячусь за углом и наблюдаю.
— Ам-ма, Ам-ма…
Чем дольше это продолжалась, тем плотнее становился воздух в этой молельной комнате. Я думал это чудачество, но оказалось, кто бы ни был этот Ам-ма, он реален и отвечает на их молитвы. Надо убираться отсюда.
В статуе скапливалось злое напряжение. Нетерпение.
— Ам-ма, — начали подносить ему подарки аборигены.
Я скривился. Кто бы сомневался. Все эти «божки» требуют за чудеса кровь. Вот и этому, Ам-ма накидали какой — то требухи из кишок под ноги. И статуя ожила. Жадно хватала щупальцами, что ей предлагают, и пихала в рот.
Я замер, чувствуя внимание Ам-ма к тем, кто стоит перед ним на коленях. Его ненасытный взор. Как бы он меня не заметил. Я даже дышать перестал, но пронесло.
Удовлетворенный поднесением, божок наелся и испустил из себя волну скверны! Вот дрянь!
Я в страхе отшатнулся, но к моему счастью до меня эта волна не дошла и закончилась на последних рядах молящихся. Больше всех получили те, кто сидел ближе к статуе, но и последним рядам тоже что-то перепало. Скверна осела в них. Так с ходу не разобраться, но зная, как устроены все эти культы, можно с уверенностью сказать, что здесь сейчас происходил аналог ритуала усиления. Эти люди что-то получили. Может стали чуть сильней. Может, видят теперь лучше. Не важно. Нужно провести тысячи таких ритуалов, чтобы это стало заметно.
Проблема в том, что скверна несет в себе характерные эманации силы этого Ам-ма. Его взгляд на жизнь. Тварь, которой поклоняется это племя аборигенов выглядит жутко, и ощущения от него… бр-р-р-р, мороз по коже. А это значит что и люди, согласившиеся принять в себя скверну, изменятся. Не сразу, но их привычки, характер, все будет меняться.
Глупцы.
Больше мне здесь делать нечего и я поспешил на выход из молельни. Время еще было, и я продолжил изучать нижние палубы. Спустился еще на один уровень вниз и закашлялся. Дышать здесь было тяжело. Воздуха мало и он спертый.