Майами
Шрифт:
Льюис Геллер казался довольным, действительно довольным. Он присел на край стола, который вполне мог служить посадочной площадкой для вертолета, и гадал, как бы ему соединить эту неожиданную встречу с ланчем в «Четырех Сезонах». В глазах китов издательского дела это будет нечто. То, что Льюис Геллер явился к ланчу вместе с Кристой Кенвуд, будет у всех на языке… В этой отрасли она стала чем-то вроде легенды, когда ее книга была продана почти за миллион. Все подумают, что они обсуждают продолжение. И вот, когда он заполучит ее таким образом и представит всем, как свою «старинную и любимую приятельницу», рейтинг Льюиса Геллера моментально поднимется выше облаков. Он поправил свой безупречно повязанный галстук и стал дожидаться, когда Криста скажет свое слово.
— Льюис, мы ведь друзья. Я никогда не исчезала
Льюис прекрасно знал, что такое работа, пока не стал фигурой в издательстве «Твентит Сенчри Букс». Теперь же работали другие, а он только щелкал бичом и продумывал «стратегию», то есть всякую заумную чушь, которая в основном заключалась в изобретении внятных объяснений для хаоса в бизнесе.
— Знаю, знаю, — пробормотал он вежливо, стараясь сделать вид, что помнит, каково это — изматываться на работе. — Мы все суетимся и заколачиваем баксы, а все самые важные вещи в жизни — друзья, дети, любовь — отодвигаются и отодвигаются на задний план, пока совсем не сгорают. — Он засмеялся. Удалось ли ему намекнуть, что его брак с Рондой оказался неудачным? Он надеялся, что удалось. Ведь никогда не знаешь, что на уме у красивой женщины. Насчет этого Фрейд не ошибся, чего не скажешь об остальном.
— В чем я действительно нуждаюсь, Льюис, так это в твоем совете.
— Чего бы это ни стоило, он твой. — Раскинув руки, он продемонстрировал, насколько открыт для нее.
— Я хотела бы поговорить с тобой о Питере Стайне.
— Питер Стайн. А что с ним такое? Он сидел с тобой на книжной ярмарке, не так ли? С тех пор я не встречал его. Кажется, я говорил, что однажды он обошелся со мной грубо. Колючий ублюдок, тебе не кажется?
— Я прекрасно понимаю, что ты имеешь в виду, — прочувствованно согласилась Криста. — Но мне хотелось узнать другое, что тебе известно про его издательские дела. Я имею в виду, удачно ли он продает свои рукописи, хороший ли у него издатель.
Льюис напустил на себя лукавство.
— А ты не будешь возражать, если я поинтересуюсь, зачем это тебе понадобилось? — спросил он.
Криста поглядела на него в упор.
— Я люблю этого колючего ублюдка.
— О, Господи! Силы небесные, я вовсе не хотел вторгаться в твою личную жизнь. Влюбиться в Питера Стайна! Ну и ну!
Не было ясно, доволен ли Льюис Геллер, поражен или разочарован. Видимо, всего понемножку.
— Так что вы оба теперь… в определенных отношениях, как обычно пишется в колонке сплетен? — Льюис всячески старался не затрагивать личную жизнь. Но имел он в виду: «А Стайн тоже тебя любит?»
— Полагаю, что да, — ответила Криста, сопроводив свои слова улыбкой, которую ей хотелось сделать смущенной. — Но дело вот в чем, Льюис. Питер просто блестящий ум, но в бизнесе абсолютно безнадежен. Ты ведь знаешь, что у него даже нет агента.
— Да, мне это известно. А еще он не берет аванса. И прочно связал себя с «Уорлдом». С издателем у него прекрасные отношения. Конечно, «Уорлд» хорошее издательство. Старомодное. Корректное. Не ахти какое процветающее, едва сводит концы с концами, выжимая апельсин до последней капли… мягко говоря.
Льюис настроился на деловой лад. Он уже знал, что последует дальше. Бизнес-ланч в «Четырех Сезонах» у него получится.
— Я даже не предложил тебе кофе, Криста! Как невежливо с моей стороны. — Я забыл о хороших манерах, сраженный твоей красотой.
— Что ж, благодарю, Льюис. — Он заказал кофе по селектору. — Я полагаю, что могу говорить о готовности Питера все изменить.
— А он тоже так считает? — осторожно спросил Льюис, стараясь не обнаруживать своей крайней заинтересованности.
Криста поглядела ему прямо в глаза.
— Да, — солгала она.
— У него ведь нет агента, а ты очень ловкая в бизнесе дама, и ты сказала себе: «Почему бы мне не пойти и не навестить моего старинного приятеля Льюиса?»
Криста улыбнулась. Ее улыбка была сочтена за согласие, на что она и рассчитывала.
Льюис подошел к окну, распахнув полы пиджака. Затем повернулся лицом к Кристе.
— В самом Деле, ни для кого не секрет, что издательский бизнес, которым заняты парни из «Уорлда» — не самый выгодный для Питера Стайна. Тебе ведь известно,
Он осторожно поглядел на Кристу. Пока все говорилось обиняками. Но они могли говорить и более прямо.
— Именно это я и имела в виду, — сказала Криста. — Они держат его на минимуме. Они не стараются продать побольше. Они ездят на нем, не прилагая собственных усилий. Вот они сидят и рассуждают: «Мы продали столько-то экземпляров последней книги, и предыдущей тоже, так что давайте напечатаем снова столько же, потому что столько книг Стайна покупают». Минимальный оборот. Минимальные хлопоты. Предсказуемые доходы где-то на минимуме.
— Ты хорошо это сформулировала. Так происходит все время. Для них он хлеб с маслом. Для такого издательства, как наше, он мог бы стать икрой с шампанским.
— Значит, «Твентит» может быть заинтересовано в Питере?
— Ну, публикация это еще полдела. Мы не любим наступать кому бы то ни было на пятки. Мы не любим переманивать авторов… впрочем, да… весьма.
Льюис Геллер просто лопался, с трудом скрывая свое возбуждение. «Твентит» было асом и хищником в издательском деле, и по стилю своей работы стояло от «Уоргда» так же далеко, как черт от благодати. Для издателей из «Твентит» книги были просто товаром, который они пропихивали так же настырно, как мыло. В издании популярной беллетристики они занимали первое место, потому что платили самые высокие гонорары самым популярным авторам, и тут же бессовестно надували их, а их книги сопровождали крикливой рекламой. Из-за этого лишь немногие «качественные» авторы числились среди их постоянных партнеров. Гиганты от литературы обходили их подальше, и это начинало уже беспокоить издательство. Ему отчаянно требовалось повысить свою престижность. На утреннем заседании в тот день это стало основным предметом для дискуссий. И вот, вероятно, Питер Стайн знал, что Криста Кенвуд поехала к Льюису. И это означало, что в принципе у него не было серьезных возражений против «Твентит», если он когда-либо решится разорвать свой союз с «Уорлдом». В это трудно было поверить, впрочем, как и во многое другое. Быть может, гордый лауреат «Пулитцера» нуждался в деньгах, чтобы финансировать свою новую подружку. Криста не казалась дешевой. Льюис никогда и не видел женщины, которая одевалась бы дороже, чем она. И она не похожа на женщину, которая согласилась бы провести остаток своей жизни в Ки-Уэсте. Ей нужны были путешествия. Первоклассные отели. Самые лучшие. То же самое и в одежде. Дешево одеваться она не захочет. И если Питера Стайна придется убедить, чтобы тот поступился принципами, это влетит в немалую сумму.
Вопрос заключался в том, какова могла быть эта сумма.
— Ты мог бы дать мне хотя бы в общих чертах, прикидочно, что могло бы предложить Питеру ваше издательство? — поинтересовалась Криста.
Льюис улыбнулся, а глаза его сузились.
— Трудно сказать без предварительных расчетов. Но… не знаю… допустим, у него в «Уорлде» получаются сто пятьдесят тысяч в твердой и, ну, семьсот в мягкой. Если все представить именно так, то я абсолютно уверен, что «Твентит» может издать его где-то около трехсот тысяч в твердой, и я буду весьма разочарован, если он не сделает полтора миллиона на американском рынке. Разумеется, все это осуществимо на хребте большой, большой рекламной кампании.