Майами
Шрифт:
— Так ты думаешь, что мог бы удвоить тиражи?
— Надеюсь. По крайней мере, мне хотелось бы рассчитывать на это.
— И если он теперь зарабатывает у «Уорлда» около восьмисот тысяч за книгу, вы могли бы удвоить это до миллиона шестисот и гарантировать ему это авансом.
Льюис рассмеялся.
— Не совсем так, Криста. Видишь ли, такое увеличение продажи возможно пока что только по приблизительным оценкам. Это то, на что мы рассчитываем. Мы не в состоянии дать какие-то гарантии.
— Но ведь у «Твентит» не так уж и много лауреатов «Пулитцера», разве не так? — возразила Криста. — Действительно, сколько?
Льюис поперхнулся. И почему красивые женщины имеют репутацию глупых? Те, которых он знал, были все востры, как лезвия бритвы. А Криста явно оказалась еще острей.
— Вообще-то ни одного, — ответил он, засовывая палец за ворот.
— Ну, а если у вас окажется Питер Стайн, то будет один. А если он у вас будет, то к вам могут прийти еще и другие, коль скоро лед тронется, образно говоря.
— Да, все это неплохо.
— А неплохие вещи стоят денег, не так ли?
— Да, ты права. «Твентит» будет очень рад заполучить себе кого-то в ранге Питера Стайна. — Льюис кисло улыбнулся.
— И с этой точки зрения он действительно стоит миллиона шестисот авансом, разве не так? Пожалуй, даже больше.
— Послушай, Криста, мы говорим пока все лишь в условных цифрах. Я хочу сказать, что я хоть и возглавляю «Твентит», но у меня есть еще и коллеги. Требуется все это обсудить…
— Постой-ка, Льюис, — возразила Криста. — Я припоминаю, что мы как-то обедали с тобой, и ты сказал мне, что у тебя не служащие, а подстилки для ног.
— Да что ты, я не мог этого сказать, — Льюис неловко улыбнулся. После третьего «мартини» он всегда так говорит. Это одна из его излюбленных шуток.
— Ты точно говорил, — настаивала Криста. Она не улыбалась. Настала пора быть жесткой. — Вообще-то, Льюис, я просто так заскочила к тебе. «Твентит» и в самом деле не согласуется с Питером, как ты понимаешь. Но ведь есть и другие издательства, которые по своей литературной репутации стоят где-то посередке между «Уорлдом» и «Твентит». И раз ты считаешь, что не можешь дать никаких серьезных обязательств, то мы поищем других.
— О скольких книгах может сейчас идти речь? — быстро спросил Льюис.
— Возможно, о трех, — ответила Криста, видя, что он слабеет.
— Прикидочно четыре с половиной?
— Прикидочно пять миллионов долларов.
— Как насчет ланча? — внезапно спросил Льюис. — В это время я обычно отправляюсь в «Четыре Сезона».
— Я составлю тебе компанию.
43
Лайза Родригес барабанила в дверь фешенебельной квартиры в «Парк Сентрал», словно во врата ада. Открыла ей служанка.
Лайза Родригес положила руку
Мери Уитни сидела за столом у окна. Она завтракала. Она подняла кверху брови при виде нежданной гостьи, продолжая пить кофе маленькими глотками.
— Ты, сука трепаная! — завизжала Лайза. — Сука!
Сжав кулаки, она бросилась к столу. По какой-то причине она остановилась на границе личного пространства Уитни.
— Немножко рановато для таких громких слов, — сказала Мери.
— А трахаться тебе было не рано, а? Не рано? — завыла Лайза, набирая децибелы.
— Я догадываюсь, что ты имеешь в виду ту… э… «встречу», которой Роб и я наслаждались в конце удивительного недавнего вечера, — сказала Мери Уитни, позволяя улыбке злобно промелькнуть в углах рта. — В салоне моего лимо действительно было немного тесно, но мне кажется, что в тех условиях каждый из нас с честью выполнил свои обязанности. Хотя вполне может быть, что в будущем мне придется сделать его немного подлинней. Лимо, я имею в виду.
— Ты купила его, сука. Купила своими вонючими деньгами.
— Так оно и есть, дорогая моя. Ты совершенно права. Для этого деньги и нужны. Для покупки вещей.
Лайза увлеклась своим собственным гневом. Ничего подобного она прежде не испытывала. Ей открылся целый новый мир ярости, красных туманов, адреналиновых ураганов, бурлящих, кипящих котлов злобной ненависти. Вид одного этого мог бы обратить большинство людей в камень. Однако, Мери Уитни осталась бесстрастной.
— Ты заплатила… ты действительно заплатила миллионы долларов, чтобы трахнуть моего парня. — В ее словах звучало недоверие. Произнесенные вслух, они заставили этот ужасный акт казаться еще ужасней.
— Не так уж и много миллионов, — заметила Мери с издевательской улыбкой. — И мне было за что платить, как тебе известно.
— Но он ведь мой! — завыла Лайза.
— Конечно же, дорогая, я не сомневаюсь в этом. Я просто взяла его ненадолго взаймы. Да и кстати, я первая нашла его. Тебе ведь известна пословица: «Что имеем не храним, потерявши плачем».
— Я убью тебя за это, — прошипела Лайза, скрипя зубами в перекошенном рту. Глаза ее сузились от ненависти.
— Мне всегда хотелось отбыть из этого мира с треском, — заявила Мери, ничуть не испугавшись.
Лайза бешеным взором оглядела комнату. Как ей поднять ставки? Перейти ли ей сейчас к рукопашной? Или нанять бомбардировщик? Мери казалась неплохо Защищенной. Тут требуется только прямое попадание.
— Бедняга Роб, — прорычала Лайза. — Его едва не тошнило. Уж и не знаю, что ты там с ним вытворяла, но, видимо, самым тяжким испытанием для него было, когда ты разделась.
Пятно, вспыхнувшее на скуле Уитни, зарегистрировало попадание.
— Лайза, в самом деле, у меня нет ни времени, ни желания сидеть тут целый день и выслушивать твой поток сознания. Есть ли что-нибудь конкретное, что ты хочешь сделать?