Майерлинг
Шрифт:
Мадам Ветцера вернулась после этой аудиенции в таком состоянии, что только у себя вспомнила: императрица ни слова не сказала ей о том, как и при каких обстоятельствах ушли из жизни Мария и принц.
Муки мадам Ветцера только начинались.
Во второй половине дня, когда она с минуты на минуту ожидала уведомления из Хофбурга, что ей отдадут тело дочери, высокопоставленный дворцовый чиновник нанес ей визит. Иносказательно и злонамеренно он дал ей понять, что для нее было бы благоразумнее тотчас покинуть Вену; обстоятельства смерти принца скоро будут известны всем, и можно опасаться взрыва гнева со стороны народа, обожавшего Рудольфа.
Мадам Ветцера смотрела на него не в силах что-либо понять. Тогда он объявил, что баронесса Мария Ветцера отравила принца, а затем покончила жизнь самоубийством. Для мадам Ветцера забронировано купе в вечернем поезде, отправляющемся
Онемевшая от ужаса, сраженная этим последним подлым ударом, она подчинилась. Она уедет вечером, не дожидаясь возвращения своего деверя, графа Штокау, который отправился в Майерлинг около полудня. Но бедная женщина переоценила свои силы. Почувствовав себя крайне плохо, она вынуждена была выйти из поезда в Рейфлинге, где и провела ночь. Утром следующего дня, в четверг 31 января, вернулась в Вену, где граф Штокау рассказал ей все, что узнал в Майерлинге. Принц и Мария умерли от двух револьверных ран; нельзя было и вообразить, что Мария убила принца. Все говорило за то, что, напротив, Рудольф сначала застрелил Марию, а потом пустил себе пулю в висок. Как бы то ни было, графу не позволили войти в замок и увезти тело племянницы.
Лишь позже стало понятным возмутительное поведение чиновника, посланного Хофбургом. Там опасались, что мадам Ветцера сама отправится в Майерлинг требовать останки дочери. Было решено заставить ее покинуть Вену в тот же день. Мы видели, как высокий чиновник выполнил свою презренную миссию. Хотелось бы верить, что он один ответственен за то, каким способом ее осуществил.
Между тем, мадам Ветцера продолжала ждать из Хофбурга позволения похоронить дочь. Как и император, она была верующей, как и он, желала церковного отпевания Марии. Кто позаботился о ее бедном ребенке? Чьи руки обрядили ее в последний путь? Кто был рядом с ней в пустом замке? Эти вопросы, остававшиеся без ответа, разрывали ей сердце.
После полудня граф Штокау вернулся с поручением от императора. У него было письмо наследного принца, обращенное к баронессе. Перед прочтением она должна была дать слово вернуть письмо графу, который возвратит его императору.
Дав обещание, она получила конверт. Только адрес был написан рукой принца. В конверте она обнаружила три письма от Марии, датированные 29 января: одно – для матери, два других – для брата и сестры.
В первом говорилось:
„Дорогая мама, прости меня за то, что я сделала… Я не могу сопротивляться любви… Хочу быть похороненной рядом с ним на кладбище в Алланде… Я счастливее в смерти, чем в жизни“.
Сестре она писала:
„Мы с радостью отправляемся в иной, таинственный мир. Думай иногда обо мне. Будь счастлива и выходи замуж только по любви. Я не могла этого сделать и, будучи не в силах сопротивляться любви, ухожу вместе с ним.
Мария.
Не плачь, я полна радости. Здесь чудесно, и все напоминает Шварцау. Вспомни о линии жизни моей ладони. Еще раз прощай. 13 января [8] каждого года приноси цветы на мою могилу“.
8
День, когда, как вы помните, Мария отдалась принцу.
В письме брату Мария писала:
„Дорогой брат, прощай. Я буду молиться за тебя в другом мире, так как очень люблю тебя. Твоя верная сестра“.
Прочитав последние слова, написанные дочерью, баронесса Ветцера отослала письма императору. Спустя час они были возвращены ей через графа Штокау, теперь она могла их хранить. Императрица также прислала ей от имени Рудольфа фотографию Майерлинга; окна комнаты, которую занимали Мария и принц, были помечены чернильными крестами. Наконец граф Штокау получил распоряжение отправиться в Майерлинг и похоронить Марию на кладбище недалеко от Хейлигенкройца, принадлежащем монастырю того же названия. Мать усопшей должна была уполномочить его на эти действия. Монастырской службе были отданы необходимые распоряжения, касающиеся похорон. Мадам Ветцера строго запретили присутствовать при погребении, которое должно было состояться ночью и втайне. Жесткие инструкции Хофбурга запрещали графу привести с собой гроб и саван. Его также обязали ехать из Майерлинга в Хейлигенкройц в простой карете, которую он должен был взять в Вене. Ни один священник
Беспричинная жестокость этих рассказов стала для мадам Ветцера тягостным испытанием. Но она понимала, что не смогла бы вынести напряжение и ужас подобного путешествия, и потому предоставила графу Штокау требуемые полномочия. Тот отправился в дорогу вместе со своим деверем, бароном Александром Балтацци.
Поздним вечером дяди Марии добрались до замка. На их звонок никто не ответил. Они ждали уже полчаса, когда из Вены прибыла еще одна карета с придворным советником Слатиным, представляющим гофмаршала двора, и личным врачом императора профессором Аухенталером, которые добились, чтобы им открыли дверь.
Затем они взломали печати на двери комнаты, в которой находилось тело Марии.
Какое зрелище ждало их!
Почти обнаженная Мария лежала на кровати. Накануне утром ее поспешно перенесли сюда, беспорядочно бросив поверх тела ворох одежды, едва прикрывавшей ее. Никто не позаботился об умершей, никто не закрыл ей глаза и не вытер кровь, вытекшую у нее изо рта. Она уже окоченела, голова была повернута в сторону, у ее изголовья никто не читал молитвы.
Был составлен протокол о самоубийстве, хотя по траектории пули, вошедшей позади левого уха, представлялось очевидным, что ее убили. Дяди Марии вынуждены были подписать это заключение, иначе пришлось бы погребение отложить и начать неизбежное следствие, которое завершилось бы еще более крупным скандалом.
Доктор Аухенталер и слуга обрядили умершую в последний путь. Ужасающая подробность – надо было надеть на одеревенелый труп платье, в котором полная радости Мария приехала в Майерлинг. Когда она была одета, причесана и в шляпе, дяди взяли ее под руки с обеих сторон и вместе с ней опустились в ночи по лестнице, будто с живой. Тупой и жестокий Хофбург не желал, чтобы в Майерлинге рядом с трупом принца оказался другой труп. [9]
Двое мужчин поместили труп Марии между собой в карете, которая выехала на горную дорогу, ведущую в Хейлигенкройц, что в шести километрах от Майерлинга. Из-за выбоин окаменевшее тело качалось при каждом толчке, падая то влево, то вправо.
9
Полгода спустя баронесса Ветцера подала императору прошение о том, чтобы предать огласке всего для нескольких друзей документы, которые использованы мною в этой книге и проливают истинный свет на личность Марии и обстоятельства ее смерти.
Ответ императора, врученный мадам Ветцера 19 июля 1889 г. и составленный генерал-адъютантом графом Эдуардом Пуаром, свидетельствует, что император выражает позднее сожаление по поводу отданных им распоряжений:
"Его Величество, весьма сожалея по поводу обиды, которая могла быть нанесена скорбящей матери распоряжениями, отданными при погребении ее несчастной дочери, вынуждены, однако, отметить то невероятное смятение, которое царило на месте катастрофы, и необходимость быстрого принятия решений и срочного их исполнения".
Карета продвигалась медленно: погода была ужасной. Началась гололедица, и лошадям меняли подковы, чтобы они не скользили. Перед въездом в Хейлигенкройц карету остановил и сел в нее рядом с кучером высший комиссар полиции барон Горупп, отдавший приказ ехать прямо на кладбище, которое начиналось в конце обсаженной деревьями аллеи, в нескольких шагах от дороги. [10]
Только в полночь тело, отнесенное сначала в небольшой морг, было завернуто в саван и положено в гроб, наспех сколоченный монастырским плотником. Часть ночи ушла на регистрацию и подписание официальных бумаг. Дождь, туман и гололед затрудняли работу могильщиков. Только к утру с помощью обоих дядей Марии и двух комиссаров полиции гроб был опущен в землю. Настоятель монастыря прочитал молитву на могиле и благословил ее.
10
Мы располагаем протоколом комиссара полиции Габрды, касающимся погребения Марии Ветцера. Этот протокол, находившийся в архиве графа Тааффе, был опубликован в "Нойе фрайе прессе" 11 октября 1922 г. В нем есть все мрачные подробности перевозки тела из Майерлинга в Хейлигенкройц и самого погребения.