Майкл Джексон (1958-2009). Жизнь короля
Шрифт:
Как отмечала Джойс Маккрей, которая впоследствии стала сотрудничать с Джозефом, «эта семья не любила, когда о ней говорили. Сами они могли рассуждать о своих проблемах между собой, полагая, что имеют на это право. Но им не нравилось, когда посторонние обсуждали их, а посторонним считался каждый, кто не принадлежал непосредственно к семье, включая жен братьев. Было время, кода отец даже запрещал Ди-Ди и Энид выезжать на автомобилях за пределы гостиницы, где они остановились, чтобы встретить своих мужей, возвращавшихся с концерта. Он считал, что от невесток лишь одни неприятности».
В начале 1976
Частично Майкла можно было извинить за это. Дело в том, что сам Берри Гордон не говорил никому, сколько пластинок было продано. Цифра продаж часто бралась с потолка, что относилось и к т.н. «золотым дискам». В сущности, до этого никому не было особого дела.
В своем выступлении на суде Майкл заявил, что не понимает, почему группа не записывала песен в Motown в то время, что оставалось до истечения контракта. Отец сказал им, что их связь с этой компанией является «болыпой ошибкой», но сын всегда выступал зато, чтобы выполнить все обязательства перед Берри, иначе группа проиграет процесс. Однако эти аргументы не возымели действия. Из его слов стало очевидно, что никакого заговора братьев с целью бойкота Motown не было и что не сотрудничать с компанией приказал им Джозеф.
В то время, как продолжались юридические препирательства, появилось сообщение, что Джексоны выступят в собственном серийном телевизионном шоу. Со своей стороны, Motown была также заинтересована в том, чтобы постоянно держать Джермена, который не участвовал в судебных заседаниях, в поле зрения общественности. Пресс-служба компании организовала ряд интервью с ним. В апреле 1976 г., в частности, дал весьма примечательное интервью журналистке Синти Керк в то время, когда его братья были в Маниле.
Беседа состоялась в доме Джермена в Лос-Анджелесе. Пресс-агент Motown Боб Джонсоне встретил ее на пороге с феном в руках и объяснил, что только что вымылся и сушит волосы. Но фен был лишь уловкой: как только Керк начинала задавать смелые или неудобные вопросы, фен включался на полную мощность, почти полностью заглушая голос Джермена и одновременно давая ему понять, чтобы он замолчал.
По мере того как исполнители Motown взрослели, руководству компании становилось все труднее затыкать им рот. Джермену, которому исполнился 21 год, казалось, что теперь Горди не посмеет контролировать каждое его слово. Однако компания стала прибегать к дешевым трюкам, чтобы проверять его высказывания и изымать из них все лишнее. Как вспоминал впоследствии Керк, использование электрофена в качестве сигнала во время ее интервью и было таким трюком.
Когда Джермен затронул проблему личной жизни и карьеры музыкантов, сказав, что руководство компании считает, что главное — это работа, Джонс запустил на полную катушку свою адскую машину, так что последние его слова потонули в сплошном шуме. «Боб! — не выдержал он, — что ты там делаешь?»
В ходе интервью кто-то позвонил Джермену, и Джоунс запустил свой злосчастный фен. Не на шутку рассердившись, он обозвал Боба бранным словом, но так, чтобы тот не слышал.
Через 2 месяца Майклу исполнилось 18 лет. «Я достаточно взрослый, чтобы иметь собственное мнение, — заявил он на слушаниях по делу Motown. — Меня беспокоит, что никто не желает понять того, что я говорю».
Действительно, у него был лишь один голос из пяти, которые были необходимы для принятия решений, касающихся группы. Однако и Джо, и другие братья понимали, что Майкл — нечто особенное и фактически стал самым важным членом ансамбля. Тем не менее никто из них не отважился говорить об этом во всеуслышание, опасаясь, что, возгордившись, он отделится от семьи (чего тот, кстати сказать, даже не собирался делать). Майкл понимал, что братья, с одной стороны, боятся потерять его, а с другой, не хотят, чтобы он приобрел слишком большой вес, и сетовал: «Все это просто бесит меня».
Отцу и братьям он дал понять, что не намерен участвовать в «глупом летнем телешоу» и что не следовало бы вообще соглашаться на него. Однако при голосовании, как уж не раз случалось в прошлом, оказался в меньшинстве и вынужден был уступить. Майкл уже тогда понимал, что телевизионные серии убийственны для имиджа исполнителей и негативно отражаются на тираже их пластинок. Подобный опыт был уже у Донни и Мэри Осмонд, Хеллен Редди, Тони Орландо и Доун, Сонни и Шер и многих других певцов. Зрители настолько привыкают к нелепым персонажам телесериалов, что перестают всерьез относиться к ним как к звездам эстрады. Например, Донни Осмонду потребовалось 10 лет, чтобы прийти в себя после морального ущерба, который нанесло ему участие в телесериале Donny and Marie.
Сериал «Джексоны» был рассчитан на 4 недели, каждая серия продолжалась полчаса. Первый эпизод, вышедший на телеэкраны 16 июня 1976 года, представлял также гостя — Сонни Боно. Маккензи Филипс, Эд Макмахон и Джо Бишоп были гостями в следующих. Как и в лас-вегасском, в сериале принимали участие ЛаТойя, Джанет и Морин.
Майкл выглядел неважно на записи первых четырех программ. У него не было времени, чтобы довести до совершенства каждое свое движение, к чему он всегда стремился. Втайне он надеялся, что шоу не будет возобновлено.
Однако на телеэкране все выглядело достаточно ярко и эффектно. Каждую неделю в одно и то же время ведущий своим бархатным голосом объявлял: позвольте представить семью Джексонов — Майкл (17 лет), Марлон (19), Тито (22), Джекки (25), Рэнди (14). а также их сестры Морин (25), ЛаТойя (20) и Джанет (10). Программа открывалась музыкальным номером, на заднем плане из лампочек загоралось имя «Джексоны», которое было столь ярким, что могло бы осветить целый небольшой город.
Гости, сидящие в зале, начинали аплодировать с самого начала. Кто-то даже пытался дотронуться рукой до одного из братьев, но из этого ничего не получилось. На одном из шоу Пятерка была в серебристых жилетах традиционного покроя, на голове — мексиканские шляпы. Они выглядели элегантно и прекрасно танцевали.