Майор Бойцов желает познакомиться
Шрифт:
— Ты из-за этого собрался так далеко? — замираю.
— Не неси ерунды, Лер, — отрезает он, устанавливая передо мной тарелку с яичницей и ровно поджаренными сосисками. — Ты можешь быть какой угодно, но только неглупой. Стал бы я за тобой столько таскаться, если хотел бы свинтить?
— Не стал бы, — ворчу.
С удовольствием накидываюсь на завтрак. Тимур тоже ест, но глаз с меня не сводит.
— Останешься в отделении, — раздает приказы. — Миша с подполом за тобой присмотрят, пока меня не
— Ладно, — буркаю с набитым ртом.
— Страховку на машину расширил, можешь пользоваться. Ключи на тумбочке, бензин девяносто второй, если будут проблемы ,Миша знает все тонкости с ремонтом и запчастями.
Я пытаюсь справиться с удивлением и восторгом. Вскакиваю с места и усаживаюсь к нему на колени. Целую коротко в губы и пищу.
— Агриппина сказала, ты неплохо водишь, — отвечает он на мой вопрос в глазах. — Только не вляпайся и не угробь никого.
— Постараюсь, — скромно выговариваю.
Внутри предвкушение копится. Собственная машина. Я о таком и мечтать не могла, хотя водить мне нравится, и действительно, на курсах по вождению, которые я проходила от института, инструктор постоянно нахваливал и называл «прирожденным водителем».
— Спасибо, — улыбаюсь широко и беззаботно договариваю. — Теперь можешь ехать…
Тимур усмехается и поднимается вместе со мной.
— Только после прощального секса.
— Трахаться за машину? — хохоча подвизгиваю, пока он несет меня в единственную комнату.
Кидаю взгляд на аквариум.
— О, ты купил новые водоросли.
— И новых рыб... Твои сдохли.
— Ох… — вздыхаю, падая на диван и расстегивая пуговицы на кофте. — Мог бы и не говорить Тимур, я бы все равно не заметила. А теперь буду горевать по усопшим.
— Не мучай их души своими слезами, — выговаривает он философски, снимая трусы.
— Боже, — закатываю глаза. — Ты такой богохульник.
Наши шутки даже отвлекают меня от того, что через пару часов в этом городе Тимура уже не будет.
Я обязательно поплачу об этом сегодняшним вечером, а сейчас поскорее избавляюсь от одежды и принимаю вес его тела на себя. Между ног тянет так, что, кажется, оргазм уже близко, но я закусываю губу, прикрываю глаза и пытаюсь всяко-разно его отсрочить, понимая, что в данный момент мне гораздо важнее удовольствие Тимура Ивановича.
Он целует меня жарко, вспахивает языком чувствительные соски и путает мои волосы-антенны. Хрипло шепчет нежности вперемешку с пошлостями, от которых я наверняка краснею и пьянею.
А потом мы кончаем в унисон. Так ярко, как никогда до этого.
Предстоящая разлука будто бы заставляет нас жить в данный момент с приставкой «х2». Во всем. В том, как жадно мы целуемся после секса или как, смеясь, намыливаем друг друга в душевой кабине потом.
Я помогаю Тимуру
Когда мы подходим к фирменному поезду, на перроне уже оказывается пусто. Состав вот-вот отправится вдаль вместе с моим мужчиной, а я останусь здесь.
Но… все ведь впереди, правда?..
Проводница проверяет документы, а я смотрю на Тимура. То, как он видит этот мир, как его ощущает. То, насколько погружен в проблемы своих близких. Даже незначительные. То, черт возьми, с какой твердостью и каким характером он решает проблемы.
Все это. Каждая черта его негнущегося под действием обстоятельств характера…
Все это дает мне право еще больше его любить. Любить каждой клеточкой души. Любить так, что я вообще не представляю, что со мной будет, когда двери этого гребаного поезда захлопнутся, а милая женщина в форме помашет флажком.
— Ты за старшую, Борец, — хрипит Тимур над ухом, сгребая меня в объятия напоследок.
Ухватываюсь за воротник черного короткого пуховика и смотрю, как на невозмутимом лице и светлом «ежике» из волос тают крошечные, абсолютно ничего не понимающие снежинки. Они уедут с ним, а я останусь.
— Почему ты так меня называешь? — пытаясь скрыть слезы, спрашиваю.
Тимур тепло улыбается и загадочно смотрит в сторону.
— Потому что ты, Завьялова, можешь здраво мыслить исключительно когда с тобой не сюсюкаешься. Как только начинаешь относиться к тебе, как к нежному цветку, ты брызжешь ядом.
Нервно хохочу, посматривая на проводницу. Еще минутку, пожалуйста.
— Это потому что у меня отца не было. Я капризной становлюсь, когда жалеешь. Мама всегда так говорила. Если меня кто обидит, а ко мне с причитаниями типа «Лерочка, милая…», у меня такая истерика случалась. Поэтому она и придумала этого «Валерика». Чтоб я как-то собиралась.
Бойцов приподнимает брови. Мол, я же говорил.
— Но… как ты это понял… так быстро?
— Я все про тебя знаю, — многозначительно вздыхает он, щекой прислоняясь к моей щеке. — Со временем ты станешь «девочкой», которая не закрывается от неприятностей в обиды. Я тебе обещаю.
Отклонившись, целую жесткие губы, проталкивая язык внутрь. Вкус снежинок смешивается с соленым привкусом моих слез.
— Дождешься? — чуть нервно спрашивает Тимур , отрываясь от моего рта. — Или найдешь кого побогаче?
Дрожу от злости, но понимаю, что важен для него этот вопрос. Мужчине вообще непросто соревноваться. С другими особями. Или с убеждениями о том, что он все должен.
Обеспечить, защитить, прикрыть где надо.
— Никого не найду, — упрямо заявляю.
— В обиду себя не давай.