Майор. Академия
Шрифт:
Даже не попрощались, впрочем, особисты всегда так. И с ними надо только так. Максимально коротко и ёмко. При этом не давая точной информации. Иначе им будет не интересно или же они сочтут, что ты намеренно их дезинформируешь.
С возможной проблемой разобрались. Все-таки, хрен его знает, как поведет себя этот малец. Прикрываясь папашкой, может и начать пакостить, а барон — это не вахмистр, его так просто уже на чистку параши не отправить. Тут надо иметь хорошую такую доказательную базу. И я очень сильно сомневаюсь, что в таком отдалённом городишке, лесопилка работает по-честному.
Другой вопрос, что делать с остальными? Девок тут тоже много и, если раскладывать по сословиям, то есть дочки рыцарей, вахмистров
Ради такого, пришлось достать из сумки парадную свою форму. Брюки с зеленой окантовкой, китель с большим количеством блестящих медалей и орденов. За пятнадцать лет на границе, я наполучал прилично. Фуражка с темно-зеленым верхом и лавровым листом со звездой. Тоже отличительная особенность. Лавровый лист имеют только полевые командиры. Штабисты носят исключительно звезду.
Эх, давненько я ее не надевал. Даже увольнялся и то, в полевой форме. Тяжело мне было носить все эти медали. Грузом ответственности и потерь давят. Отвагу, доблесть, мужество, я получал за то, что мои пацаны гибли. Гибли, но успешно выполняли поставленные задачи. И я шел вместе с ними. Понятия не имею, как я так долго прожил, но видать, кто-то просто захотел, чтобы я не умирал. Так что если я выжил «на колючке», как у нас называли границу империи, то почему я должен хоть сколько-то беспокоиться об жалкой академии? В конце концов, я боевой офицер, с превосходной подготовкой. А где не справлюсь сам, попрошу товарищей подсобить, благо, за годы службы у меня организовались самые разнообразные знакомства практически во всех сферах. Не говоря уже о том, что многие сослуживцы, увольняясь, оставляли мне контакты для связи.
Так что это не мне стоит опасаться этого гадюшника. А этому гадюшнику опасаться меня. Что не сломаем, то взорвем, как говорили сапёры из моего батальона. Даром что ли меня «Гексогеном» прозвали.
Глава 4
Феникс
Ремонтники постарались на славу. Уж не знаю какой магией они пользовались и к каким хитростям прибегали, однако уже к вечеру все было готово. Причем не только в ванной комнате. В коридоре был отмыт пол и кинут вполне приличный ковер. В жилых квартирах так же произвели небольшой ремонт. По крайней мере, большей части преподавателей теперь не требовалось ходить в общий туалет. Я лично наблюдал, как сантехники выносили и заменяли с десяток старых смесителей, сразу вместе со шлангами и насадками. Все что было хоть сколько-то старым и ржавым, тут же отправлялось под выпил.
— На что только не способен чинуша, если его правильно попросить, — довольно ухмыльнулся я, подходя к Александру, что, услышав мой голос, сразу выпрямился и расправил плечи, словно он дежурный, заметивший начальство.
— Приношу свои извинения, господин граф, признаться честно, изначально я принял ваше обращение как чью-то глупую шутку, — раскаялся вахмистр. — В нашем городе, да чего там в городе, во всем районе, живет всего тридцать пять тысяч человек, на них ранее приходилось лишь два графа и с десяток баронов. Я попросту не был уведомлен о вашем прибытии…
— Хочешь сказать, что, если бы тебе позвонил простой молодой педагог, не желающий жить в том сраче, что здесь был, ты бы послал его нахер? — хищно оскалившись, встал практически в плотную к нему, глядя сверху вниз.
Я не гигант, однако на моем фоне этот толстячок выглядит как зажатая овечка с переломанными конечностями перед матерым голодным волком. Будь мы на колючке, вахмистр уже бы гнил в алкогольной яме. Специально вырытом в земле углублении, уходящем метра на четыре вниз, где постоянно сыро, холодно и ползают мелкие паразиты. Пара суток в этой яме и человек забывает об алкоголе надолго. Действенный метод воспитания алкашей. Изначально алкогольная яма заменяла нам камеру предварительного заключения, но потом стала методом наказания провинившихся.
— Можешь не отвечать, — спокойно произнес я, негромко шепча, чтобы меня слышал только управленец. — Я прекрасно понимаю, что тебе насрать на простолюдинов и все, о чем ты думаешь, это как бы поскорее исполнить план-схема Сьебастиана, забыв обо мне поскорее. Поверь, я не злой человек, но я люблю дисциплину. Поэтому, чтобы нам впредь не ссориться, предлагаю тебе такой вариант. Я закрываю глаза на то, что ты творишь и какие схемы проворачиваешь. Не докладываю о тебе областному прокурору, а ты, взамен, не пытаешься нагреться на этой академии. Думаю, ты меня понимаешь. Мне тоже срать на людей. Я тоже их всех презираю. Но мне не насрать на себя и своих товарищей. А теперь, если вы закончили, то будьте любезны, как говорили наши заграничные коллеги, уёбен зебитен.
— Я вас понял, господин граф, — расслабленно выдохнул вахмистр. Видать он и правда решил, что наведением порядка только в академии я не ограничусь. Впрочем, с его стороны я действительно выглядел как эдакий ревизор.
Появился хрен пойми откуда. Сразу начал козырять связями. Представился графом в таком-то захолустье. Уверен, он смотрел на часы и считал, когда пройдет отмеренное ему время, чтобы позвонить мне на телефон и поржать. Однако ему позвонили раньше, сообщив, что господин заместитель председателя уже выехал сюда. После таких звонков обычно либо кто-то лишается теплого места, отправляясь в места не столь отдаленные, либо этот же кто-то лишается головы. За коррупцию у нас все еще предусмотрена смертная казнь. Вот только коррупцию в верхних чинах никто не может доказать. Как правило, начиная с барона, денег столь много, что дорогие подарки даже не рассматриваются как взятки. По слухам, некоторые графы дарят друг другу особняки с прислугой на всякие мелкие праздники, вплоть до дня рождения любимой собачки. А вот в низах, там да. Вахмистры и рыцари регулярно садятся на серьезные срока, а раз в год кого-нибудь да казнят. Чисто чтобы простолюдины пообсуждали и успокоились, мол, дворяне хорошие и со злостными коррупционерами борются.
Однако, все это лишь красивая картинка, которую все видят. Глупцы ею довольствуются, а те, что поумнее, прекрасно все понимают и либо пользуются сложившейся системой, либо не вякают, чтобы не стать очередным инфоповодом для обсуждения. Особисты за этим четко следят.
Глядя на то, как Александр вместе со своими ремонтниками собирается и уходит, я поймал себя на мысли, что наконец-то начал пользоваться положенным мне статусом. В армии на титул графа все плевать хотели. Смотрели только на должность и твою личность. Поэтому я, будучи графом, спокойно общался и материл некоторых герцогов. Просто, потому что на тот момент моя военная должность была выше и я командовал группировкой войск. На гражданке за такие выкрутасы меня бы уже давно подвесили за яйца или расстреляли бы после суда чести.
— Вау, какая красота, — раздался возглас Ангелины, что заглянула в ванную.
В эту же секунду я спешно решил ретироваться, однако на выходе из помещения меня уже ждала целая делегация. Полтора десятка женщин, в возрасте от двадцати до тридцати лет. Судя по одеждам, все учительницы, причем либо пришедшие с занятий, либо на занятия отправляющиеся. И ведь грамотно так обложили. Перекрыли коридор, практически вплотную, так что не протиснуться.
Необходимо срочно рассредоточить толпу, а я как на зло, далеко не самый лучший оратор. Но ничего, попробуем в приказном порядке. С солдатами срабатывало, может и тут сработает.