Майя. Юность
Шрифт:
Боец с усилием сдержался, чтобы не оглянуть в сторону своего тактика. Сейчас правила вежливости явно были не к месту.
– Честно говоря, оторопь берет. Я дежурю почти час. За это время камеры ни разу чистого кадра не показали. Насчитал уже полсотни разных крупных видов. И это если не учитывать насекомых. Их тут тучи, разглядеть только не получается. Минут двадцать назад проходили вблизи Раскола. Совсем рядом, и находился в прямой видимости. Из него как раз туча насекомых выползала. Целой облако.
– Покажи.
– Живо заинтересовался Вирт.
Жейран послушно переключил экран на воспроизведение
– М-мда-а. Выслать к нам что-то для эвакуации будет проблема.
– Протянул Вирт.
– Еще на перевале одно такое облачко вывело из строя двигатели машин, забив воздухозаборники.
– И не надо. Сами доберемся.
– Весело заявила Майя. Не прерывая кормления она потянулась к изголовью кровати, открывая спрятанную там панельку.
– Я смотрю, у вас тут комфорт сочетается с целесообразностью.
– Весело заметил Вирт, наблюдая как его женушка занялась набором каких-то команд на ранее спрятанной панели.
– Даже на связь можно выходить, не вставая с кровати.
– так лень ведь.
– Майя вернула мужу озорную улыбку.
– Кажется я придумала как добраться до диспетчерской Горного замка. Забери Келана. И его надо во что-то переодеть. Займись.
– Я-а-а?
– Вирт даже растерялся. До сих пор, он как-то наблюдал эту процедуру только со стороны.
– Ну не Лисса же. Она со своей спиной сейчас ничего не сможет сделать.
Вздохнув, Вирт знаком приказал кормилице оставаться на месте и, аккуратно переступив через Барика, принял ребенка. Ушастый кот, растекшийся белым ковриком под ногами, приоткрыл один глаз, бдительно проследил за манипуляциями Вирта и снова его закрыл.
Ликсандра смогла немного вздремнуть только под утро. Заботы о спасенной девочке, решившей раскапризничаться именно ночью, беспокойство о пропавших близких и сопровождавших их отрядах, от которых так и не было вестей взвинтили нервы так, что спокойно поспать она не смогла.
За прошедшие с момента начала шторма сутки, отряды обеспечения смогли восстановить связь с ближайшими городами. О мелких населенных пунктах пришлось забыть. Они не были приспособлены к длительной обороне. И если кто из местных упрямцев не успел вовремя эвакуироваться, помочь им же было нечем. Связистам даже удалось добраться до столицы. Но вести оттуда были совсем не утешительные. Город оказался в окружении сразу нескольких расколов с выбросивших огромные миграционные волны. Щиты Столицы, как и всех равнинных городов держались только за счет резервных источников. К счастью, столица в свое время обеспечивалась отдельной линией, проложенной от стабильного Раскола в карантинной зоне. Для щитов города этого хватало. Но как долго сама линия сможет работать с такой нагрузкой, никто не брался предсказать. Так что в столице сейчас полным ходом шла эвакуация в подземный город, немного приведенный в порядок в последние годы, и намного лучше приспособленный к обороне от вторжения. Но что делать дальше не знали и там. Связи с внешними провинциями по-прежнему не было.
Ликсандра тоскливо посмотрела на стационарный монитор, установленный на ее столе. На нем высвечивались последние орбитальные снимки поселения, где должны были держать оборону Майя с Виртом. Шторм продолжал нарастать
Из диспетчерской, превратившейся в оперативный штаб обороны, ее все-таки попросили вчера. Дирт был сама вежливость, но очень настойчив. Правда, пообещал выделить для нее отдельную линию видеосвязи.
Свое обещание полковник сдержал. И голографический экран, выведенный прямо в воздухе справа от стола, показывал происходящее в диспетчерской. Можно было даже принимать участие в разговорах Дирта. Правда, толку от нее в организации обороны было чуть.
Ликсадра тоскливо вспомнила кадры, полученные после запуска ракет с контейнерами. После герой партии был небольшой интервал времени, когда удалось сделать снимки максимально хорошего качества. На столько, что удалось понять не только то, что в руки адресатов попала всего треть контейнеров, но и причины этого. В каждой посылке была инструкция. И осажденные отряды смогли дать знать о себе. На снимках очень хорошо были видны всполохи огня и темная масса волны тварей, штурмующей перегрузочную станцию транспортной системы, расположенную на берегу реки.
Из разговоров и ругани Дирта, она поняла, что дело совсем плохо. Как обороняющиеся оказались в такой ловушке, было непонятно ни ему, ни аналитикам замка.
Вторую партию боеприпасов организовали спустя три часа. Но, попала ли она в руки обороняющихся или нет узнать не смогли. На новых, уже ночных снимках, полученных спустя несколько часов после старта ракет, в этом районе не было видно боевых действий, а твари свободно разгуливали по выжженным пятнам вокруг станции.
Никому из них не хотелось верить в худшее. Все продолжали упорно пытаться пробиться сквозь помехи к пропавшим отрядам на всех частотах, даже на тех, на которых работали индивидуальные браслет. Даже она сама посылала вызовы по внутрисемейному браслету.
Этот снимок был утренним. И теперь уже было ясно, что на станции нет людей. О чем и переговаривались в диспетчерской, тихо, как говорят о только что умершем.
Услышав сдавленный всхлип, управляющая запоздало вспомнила о маленьком паже, привезенном ею вместе со спасенной принцессой. Не зная чем ее занять, она приказала девочке находиться под рукой, в приемной кабинета. Замок сейчас не то место, где стоило бы шататься без дела.
Еще летом она подметила, что смышленая малышка умела слушать разговоры взрослых и делать свои выводы. Так что пары фраз, услышанных через открытую дверь, она додумалась сама. И теперь пыталась судорожно вытереть катящиеся слезы.
– Сайяна, не смей даже думать об этом.
– Преувеличенно строго прикрикнула Ликсандра на девочку.
– Они живы. Просто спрятались где-то, где нет связи или вовсе смогли уйти.
– Правда?
– Полные надежды глаза ребенка уставились на управляющую.
– Конечно.
– Ликсандра через силу улыбнулась, демонстрируя уверенность, которой сама не испытывала. Но сейчас на нее смотрела не только маленький паж, но и секретарь и служанки, прибывшие для получения утренних распоряжений. И у всех глаза выражали ту же детскую надежду.