Майя
Шрифт:
– Бабушка, ты уж извини нас, если мешали тебе отдыхать, но так-ли это, что ты совсем- совсем не спала?- хитро улыбнувшись, продолжала Майя- А, что по поводу богатырского храпа доносящегося из твоей комнаты?
– Я храпела, не может такого быть!
– Ну, не домовой же, кроме тебя некому- и обе, взглянув друг на друга, весело рассмеялись.
– Салат, просто объедение.
– С твоей грядки, огородница ты наша, давай доедай.- накладывая
– Майя, я сегодня после обеда встречаюсь с Басей, мы пойдём проведать нашу старую приятельницу. Как оказалось, у неё совсем недавно, умер муж. Бася, об этом чисто случайно узнала во вчерашнем разговоре с нашей общей знакомой, вот мы и решили устроить эдакие вдовьи посиделки. Так, что сегодня ты старшая дежурная по кухне.
– Не волнуйся, бабуля, я за всем пригляжу. Басе привет!
– и поцеловав Иду, убежала в школу.
Вернувшись домой, Майя занялась готовкой любимых Эммой, картофельных оладьев. Ей хотелось управиться с ними до маминого прихода.
– Мамочка, я целый день под впечатлением описанных тобой событий. Это, как прочитать увлекательный исторический роман, к тому же о своих родных - приветствовала она вернувшуюся с работы Эмму- ты сказала вчера, что у него есть продолжение. Честно говоря, мне очень хочется его услышать.
– Значит, столь шикарно накрытый стол, как в лучших ресторанах Лондона и Парижа, это не знак дочерней любви к матери, а всего лишь дань праздному любопытству?- посмеиваясь, спросила Эмма.
– Ну, что ты, мама, я просто хотела сделать тебе приятное- отвечала, стушевавшись, Майя.
– Ладно, ладно, я согласна на взятку оладьями, отправляя их один за одним в рот- смаковала женщина- к тому же они получились совсем не дурно, не хуже, чем у бабули. Вот только боюсь, дорогая, что продолжение моего повествования тебя скорее разочарует, чем обрадует, так как весёлого в нём крайне мало- предупредила Эмма застывшую в ожидании дочь.
– Мамочка, пожалуйста, не беспокойся за меня, я уже достаточно взрослая и готова услышать правду, какой бы она не была.
– Доченька, в жизни далеко не все воспоминания приятно ворошить- произнесла Эмма, удобно устроившись на диване в гостинной- но если ты так настаиваешь, вернёмся пожалуй в старую, прогнившую Польшу. Увязнув в дворянских сварах, она трещала по швам, как Тришкин кафтан. Её не дружелюбные соседи: Пруссия, Австрия и Россия, сговорившись между собой, набросились, как грифы-стервятники, откусывая от беззащитной страны жирные территориальные куски. Было три раздела Речи Посполитой, после которых она потеряла свою государственность. За первым, по- моему в начале 1772 года, к России отошла Восточная Белоруссия, а с ней и 50 тысяч проживающих в ней евреев.
– Мама, у тебя тоже чудесная память, ты столько всего запомнила, даже даты- оборвала Эмму Майя.
– Просто у меня был вдохновенный рассказчик- нашлась та.
– И у меня тоже- обнимая мать, дополнила девочка.
– Так вот -улыбаясь дочери, вернулась к пересказу Эмма-получив этих новых, несколько странных для себя подданных, государыня была вынуждена
– Постой, постой, я не совсем поняла, почему новых и странных разве евреи раньше не жили в России?- уточнила внимательно слушавшая Майя.
– Дело в том, дорогая, что предыдущие царицы видеть их у себя не желали. Известен такой случай, когда Сенат в своём докладе Елизавете, в государственных интересах развития торговли и промышленности, рекомендовал отменить запрет на въезд евреев в Россию, она на том же докладе написала:
»От врагов Христовых не желаю интересной прибыли!». Первым проектом с которым пришлось столкнуться Екатерине II в Сенате, было всё тоже решение об отмене запрета на въезд евреев в Россию, но царица только вступила на престол и, боясь задеть религиозные чувства народа, а также желая задобрить духовенство, как ты меня оладьями, сий проект отложила до лучших времён.
Вначале её отношение к евреям было благонамеренным, она велела им приписаться к купеческому или мещанскому сословию и пользоваться всеми правами этих сословий наряду с христианами, впервые слово «жид» заменилось на еврей, но затем всё изменилось. Кто теперь знает, что именно подтолкнуло её к такой перемене взглядов, может быть французская революция, свергнувшая монархию и узаконившая евреев в правах, а может быть антисемитское влияние Вольтера? Вследствии чего, 23.12.1791 года, дату я запомнила очень хорошо, так как в тот день, царицей был издан указ запрещающий еврейским купцам проживать и приписываться к купеческим гильдиям за пределами Белоруссии, исключением был отвоёванный у Турции Крым, мол если уж селить, то на новых землях, чтобы глаза не мозолили. Именно этот приказ и стал началом печально известной черты оседлости. Через год, после второго раздела Польши, к России присоединилась Центральная Белоруссия и Правобережная Украина, где проживало приблизительно 600 тысяч евреев и отношение к нашим соплеменникам стало по настоящему враждебным. Очередным указом им запрещалось селиться в сельской местности, ещё одним, их обложили двойной податью, несогласные получали право выезда из страны после уплаты двойной подати за три года. Когда, через два года, Россия поглотила Волынь, а с ней и городок Любарь, где жили наши родные, на них распространились все изданные ранее указы.
– Мама, а в Киев евреи когда вернулись?
– Думаю, что почти до конца ХVIII века, им не разрешалось в нём жить, но затем киевская община вновь возродилась. Кажется в 1827 году, если мне не изменяет память, Николай I издал указ запрещающий евреям постоянное проживание в городе и они обратно подлежали выселению. Лишь некоторые категории могли приезжать в Киев на ограниченное время и находиться в особых подворьях, но со временем евреи вновь стали селиться в городе.
Царь сменял на престоле царя, издавая всё новые и новые приказы ущемляющие положение евреев в стране, так при Александре III было издано 65 противо-еврейских постановлений, при Николае II – 50. Ограничительными законами евреям запрещалось жить во многих городах, их изгнали из Москвы, выселяли из деревень, введение процентной нормы на образование закрыло многим возможность его получить. Они вынуждены были жить в маленьких местечках в большой скученности, в ужасающей нищете, не имея постоянной работы, брались за любую, чтобы получить пару копеек на обед голодающим детям, в постоянной атмосфере травли и часть из них, не выдержав, покинула Россию.