Майя
Шрифт:
– Мирьям, если ты не против, - внимательно посмотрев на рентгеновский снимок, продолжал Марк - я предлагаю тебе лечь к нам в больницу, сделать полное обследование, услышать ещё одно мнение, а потом всем вместе решить, что делать дальше. Пока же, ты, будешь под присмотром, на специальной диете, если надо будет поставят капельницу, дадут обезболивающее, немножко сбалансируют общее состояние. Что ты на это скажешь ?
– Марик, судя по тревожному выражению твоего лица, диагноз может оказаться куда суровее, чем язва. Я согласна, при одном условии, если, не дай Бог, подтвердиться, то чего мы оба страшимся, я должна знать приблизительно сколько времени мне осталось.
– Обещаю. Вот рецепт на успокоительное, это снимет
Глава 5 Весенней, майскою порою.
На перемене Илья подошёл к Майе поблагодарить за визит отца. Его мама, впервые за много дней, спокойно спала и он был полон надежд на её выздоровление. Молодые люди стояли у открытого коридорного окна и тепло поглядывали друг на друга, совершенно не понимая, как оно, такое всеобъемлющее чувство тепла, возникло между ними. До недавнего времени, проучившись в школе с начала года, они не замечали друг друга. У каждого из них была своя насыщенная событиями жизнь, большую часть которой занимала школа, семья, друзья, любимые занятия. Но вдруг, так неожиданно для них самих, всё изменилось и в произошедшей перемене приоритетов, всё, чем они жили до сих пор, ушло на задний план, уступив место мечтам друг о друге. Нет, не подумайте, что юная пара стала меньше любить своих родных или друзей, просто в один прекрасный миг, перед ними открылась новая, неизвестная глубина души, познать которую им хотелось вместе. Этот взаимный интерес в общении, сопровождался такой искренней и трепетной волной нежности, побудившей биению их сердец затмить все звуки вселенной...
Майя просыпалась и засыпала в предвкушении счастья. Таким полным и насыщенным это чувство, пожалуй, бывает только в молодости. Открыв глаза задолго до звонка будильника, она ловила себя на мысли о том, что скоро увидит Илюшу и тут же, растрогавшись, начинала шмыгать носом и вытирать набежавшую слезинку.
Теперь их часто можно было увидеть, сидящими на школьной скамейке с наклоненными над книгой головами или весело хохочущих от пересказов смешных историй. Товарищи Ильи всё не могли взять в толк, почему он отказывается играть с ними в мяч, как прежде, а все перемены проводит со скучной девицей и сердились на него за то, что он променял друзей на этого неуклюжего рыжего пуделя. Попав под недремлющее око школьных сплетниц, Майя чувствовала на себе их недоуменные взгляды: «Вы, только посмотрите, и, что он в ней нашёл? Среди всех девчонок школы он выбрал именно эту, рыжеватую доходягу, у неё же ни переда, ни зада.»- шипели завистницы девочке вслед. Но наши влюблённые были поглощены своим чувством, и так заняты собой, что не обращали никакого внимания на мнение окружающих.
Провожая Майю домой, Илья нёс оба портфеля, его спутница, усердно жестикулируя руками, пересказывала содержание прочитанной книги. Дойдя до крыльца дома, оба услышали пронзительный плач котёнка, но, оглянувшись, никого не увидели. Громкое мяуканье превратилось в душераздирающий писк, явно доносившийся из под крыльца. Заглянув в проём между досками, они разглядели двух крошечных, недавно родившихся котят, так жалобно зовущих свою маму, но её поблизости не оказалось. Осторожно, одного за одним, Майя вынула малышей и передав их Илье, бросилась в дом за молоком. Котята ещё были слепыми, натыкались на всё, ища блюдце с молоком по запаху, столкнувшись, перевернулись на спину лапками вверх, как два мохнатых жука. Илья нежно ткнул их мордочками в блюдце и они дружно принялись лизать молоко, наевшись, свернулись рядышком в два маленьких пушистых клубочка и мирно засопели. Майя притащила старую кошёлку и, застелив дно мягкой тряпицей, переложила в неё котят. Ребята сидели на крыльце и любовались спящими малышами:
– Какие они милые, забавные, совершенно беспомощные и у них разный окрас, словно они не братья, правда Илья?
– Да. Мне кажется, что это мальчик и девочка, если ты оставишь их у себя, им надо дать имена.
– Ты прав, я назову их Кася и Вася.
– Им подходит, прости, но мне пора идти.- И со всех ног Илья помчался к матери в больницу.
Встретившись на школьном дворе, ребята
«Хорошо, что это была вода, а не краска»-и рассказала о своём семейном опыте покраски забора. Смеясь, они шли по улице, искря молодым задором и уверенностью в завтрашнем дне, ненароком, вызывая улыбки на лицах пожилых прохожих, и тихую мимолётную грусть о давно прошедшей юности.
«А давайте встретимся через час, пройдёмся к центру, посидим в парке »-предложил Вадик, согласившись, все разбежались переодеваться.
Они гуляли весёлой стайкой по улицам родного города, по уютному Крещатику, примыкающим к нему площадям и скверам, пленённые особенным весенним очарованием его зелёных склонов, покрытых садами и парками. Воздух был наполнен свежестью, повсюду растущих кустов благоухающей сирени, окутывающих всё вокруг прозрачной, нежно - сиреневой дымкой и радующих глаз разновидностью оттенков. В эту пору года, взору каждого, представлялось потрясающее зрелище города, одетого в праздничный наряд цветущих каштанов, их распустившиеся пирамидальные соцветия, то белые, то светло розовые, то чуть желтоватые, казались огромными, восхитительными свечами. Этот дивный аромат цветущих деревьев, был таким насыщенным, что порождал пьянящее ощущение счастья. С высоты птичьего полёта Киев выглядел огромным садом, над которым возвышались купола церквей, дворцов и Владимир –Креститель.
Растущий город, излучая широту и простор, величаво ниспадал к гордо несущему свои воды Днепру. Наверное от полноты чувств, Илья вдруг стал читать стихи.
Весенней, майскою порою,
Теплом прогретый древний град,
Зазеленел и, зашумев листвою,
Запел с скворцами невпопад.
Басили дружно заводские трубы,
С оркестром в парке, сливаясь в унисон.
Смеялись дети, вершились судьбы,
Под старой Лавры колокольный звон.
Цвели холмы покрытые сиренью,
Спускаясь до широт Днепра.
Цвели каштаны всем на загляденье,
Как символ мира, счастья и добра! *
«Как красиво, чьи это стихи?» - одновременно спросили Маня Зина. «Это стихи неизвестного автора»- отвечал им Илья.
»Ребята, кто-то из вас знает, как каштаны появились в Киеве?»- спросила друзей Майя и, услышав в ответ:-»Нет не знаем.»- с воодушевлением рассказала забавную историю:
»Несколько лет тому назад, ещё на старой квартире, с нами в коммуне жила пожилая дама, Наталья Платоновна. Раньше весь дом принадлежал её семье, но после уплотнения, она доживала свой век в маленькой комнатушке. Однажды моя бабуля испекла пирог и пригласила соседку на чашку чая, будучи совершенно