Мажор на побегушках, или Жестокая дворянка
Шрифт:
Разве так можно?!
Впрочем, и свою вину Ульяна чувствовала: толкнула Егора на преступление, не оговорила условий. Может, сон – это ее кара? Ее ждет публичный позор, если тайна откроется!
И все же Ульяна радовалась – немножко, коря себя за черствость. Болезнь Ольги Леонидовны означала, что в Стожары та не поедет. Отпустила бы теперь Ульяну! А то придумает, что без ее помощи не справится…
Вернувшись из монастыря, Ульяна сдала Ольгу Леонидовну на руки горничным и отправилась по ее просьбе на поиски молитвослова. Мачеха оставила его
– Да позвольте ей ехать, дядя! – воскликнул Жорж.
Ульяна остановилась, не веря ушам. Неужели он настаивает, чтобы мать отправилась в Стожары?!
– Ты в своем уме? – прогудел Василий Леонидович в ответ. – Девка из рук уплывет вместе с наследством.
Так речь не об Ольге Леонидовне? А о ней, Ульяне!
– Наоборот, - возразил Жорж. – Это шанс получить наследство вместо наследницы. Я совершенно не желаю жениться на ней!
– У тебя есть план?
– А если и так? Погодите, дядя, дверь закрою и расскажу.
Ульяна едва успела отбежать назад и спрятаться в нише за занавесью. На ее счастье, никого из слуг рядом не оказалось. Жорж выглянул в коридор и плотно прикрыл дверь в кабинет. Ульяна выждала пару минут и на цыпочках подошла к двери. Увы, из-за нее теперь не доносилось ни звука.
Так что же задумал названный братец?!
Выходит, если Ульяну отпустят в Стожары – жди беды? Отказаться от поездки? Но ведь ее не оставят в покое, пока она не выйдет замуж за Жоржа! Ульяна и от наследства отреклась бы, лишь бы избавиться от нежеланного брака, так ведь нельзя!
Видимо, Жорж и Василий Леонидович о чем-то договорились, потому что вскоре Ульяну позвали в кабинет.
– Maman заболела, я не могу ее оставить, - без лишних предисловий начал Жорж. – Не разумнее было бы и тебе остаться в Москве?
– Мне нужно уединение, - ответила Ульяна.
– Уединиться можно и в монастыре, - вставил Василий Леонидович.
– Ну что вы, дядя, это слишком, - возразил Жорж. – Если Ульяна настаивает на поездке…
– Настаиваю, - кивнула она.
– Тогда не могу не предупредить. В тех краях крестьянские волнения, да и на дорогах неспокойно. Девушке опасно путешествовать одной.
– Я не боюсь. Со мной будет управляющий, другие слуги…
– Других не будет, - произнес Василий Леонидович. – Ты обещала содержать этот дом, и слуги нужны здесь. Их и так не хватает. С тобой поедет тетка Марфа, ваши горничные и управляющий. Ты все еще настаиваешь на поездке?
– Да… - уже не так уверенно пробормотала Ульяна.
Отчего-то появилось ощущение, что ее загнали в ловушку. Но в чем подвох? Она знала, что слух о волнениях пустил все тот же Егор. Значит, бояться нечего? Или все же…
– Тогда я вынужден попросить кое о чем, - вздохнул Василий Леонидович. – Ты рискуешь собственной жизнью, и это
– Разве… она будет иметь юридическую силу? – возразила Ульяна. – И поверенный говорил мне, что я не могу распоряжаться…
– Это хоть что-то! – перебил ее Василий Леонидович. – С этим можно будет пойти в суд.
– А если не подпишу? – спросила Ульяна, помолчав.
– Тогда мы вынуждены будем настаивать, чтобы ты осталась в Москве, - ответил Василий Леонидович.
– Что ж, если так…
Ульяна злилась, но в ловушку она попала по собственной глупости. Доверилась Егору, а он… Похоже, он помог мачехе, а не ей! Вывести бы его на чистую воду! А еще она не до конца понимала, во что ее втянули…
К сожалению, требовать встречи с Егором Ульяна не могла. То есть, приватной встречи, с глазу на глаз. Это посчитали бы подозрительным. И попросить о помощи было некого. Ульяна не хотела обращаться к Петру Фомичу, чтобы не подставлять его. Только и могла, что метать на Егора гневные взгляды, пока он смиренно выслушивал ее распоряжения насчет поездки.
Однако ж наглый управляющий зачем-то явился к ней в спальню. Ночью. Через окно!
Ульяна не спала, молилась, когда в окно тихо постучали. Она решила, что это ветки растущей под окном липы раскачиваются от ветра. Но стук повторился, и приоткрытая оконная рама скрипнула.
– Не пугайтесь, Ульяна Дмитриевна, это я, - раздался громкий шепот.
Может, Ульяна и закричала бы, когда в комнату с подоконника спрыгнул мужчина, но оцепенела от страха. И только когда мужчина шагнул на свет, она узнала в ночном посетителе Егора.
– Ты чего? – сиплым голосом спросила Ульяна. – Страх потерял?
– Нет, Ульяна Дмитриевна… - Егор потупил взгляд. – Вы на меня давеча так смотрели, будто убить хотели. Я и подумал, что нам нужно… встретиться. А другого способа не придумал. Если велите, я уйду…
Он шагнул было к окну, но Ульяна его остановила.
– А если и хотела? Убить? – прошипела она, сжимая кулаки. – Явился за расправой?
– Как вам будет угодно, - смиренно произнес Егор.
– Да что мне с тобой делать!
– Тише, - испугался он. – Услышит кто…
И ведь услышали!
– Ульяш, что там у тебя? – раздался за дверью голос Насти, одной из дочерей Василия Леонидовича. – Что за шум? Я войду?
– Под кровать! – Одними губами прошептала Ульяна, для верности указывая Егору пальцем верное направление. И сказала громко: - Заходи, Настена.
Глава четырнадцатая, в которой герой прячется под кроватью
Если бы Егор понимал, какого черта его понесло ночью в комнату к Ульяне! Не иначе, как тот, другой, неровно к ней дышал!