Мажор на побегушках, или Жестокая дворянка
Шрифт:
Впрочем, и тут они с двойником… совпали. Когда-то давно Егор запретил себе думать об Ульяне, как о своей девушке. Там, в его мире, все звали ее Янкой. Вот только сердцу не прикажешь. Янка так и осталась его любимой занозой – недосягаемой, и оттого еще сильнее желанной.
И что он только не делал, чтобы ее забыть! Даже на подлость пошел, о чем до сих пор жалеет. А не отпустило, не перегорело. Всего-то и добился, что Янка его возненавидела. И то достижение…
Интересно, там, в 2023 году… Егор исчез? Умер? Может, Янка простила его… после
Этого ему уже никогда не узнать.
Зато Ульяна Дмитриевна – тут, рядом. Точная копия Янки, с теми же чертями во взгляде. Даром, что княжна…
И злость ее, даже ненависть, во взгляде выжгла Егору нутро. Что не так? В чем ошибка? Отчего вместо благодарности она гневается? Ведь все получилось, как нельзя лучше! Мачеха с названным братцем остаются в Москве, а Ульяна едет в Стожары. Как она и хотела!
Мучиться неизвестностью Егор не стал. Дождался, когда в людской уснут – и махнул знакомым путем в хозяйский дом. Только через другое окно. И смиренность изобразить оказалось не так уж и сложно. Если в прошлой жизни Янка была дочкой дворничихи, а теперь они как бы поменялись местами, Егор на своей шкуре хотел испытать, каково это, быть ниже по положению. Грехи свои перед Янкой искупить думал таким вот странным способом. А иначе… как?
Под кроватью было тесно. И пыльно. А еще Егор не один там прятался.
– Кто у тебя? – спросила незваная гостья Настя.
– Никого, - ответила Ульяна. – Разве ты кого-то видишь?
– Я голоса слышала…
– Это я молитву читала.
– И стук.
– А, это оконная рама. От ветра, наверное.
– Нет там ветра, - возразила Настя.
В носу засвербело. Егор крепко сжал пальцами переносицу.
– Может, кошка? – предположила Ульяна. – Вроде бы мелькнула какая-то тень.
– Кошка? – оживилась Настя. – Я свою Мурку ищу. Может, она? Кис-кис…
Мурка сидела под кроватью, тараща на Егора круглые глаза, и не думала выходить на зов хозяйки. Пришлось выпихивать кошку из-под кровати, иначе Настя непременно обнаружила бы Егора.
Какой скандал мог бы разразиться, если бы управляющего обнаружили в спальне Ульяны ночью! Егора – на конюшню отправили бы, к гадалке не ходи. Да и Ульяне досталось бы.
Пришел просить прощения, называется! Чуть не подставил…
– Ты там уснул, что ли? – Ульяна заглянула под кровать. – Убирайся.
Егор неловко вылез из-под кровати, стряхнул пыль и, недолго думая, бухнулся на колени.
«Если Ульяна сейчас простит, то и Янка простила», - загадал он по-детски.
– Прекращай, - попросила Ульяна. – К чему это представление? Ты выполнил мою просьбу.
– И все же вы злитесь, Ульяна Дмитриевна, - упрямо произнес Егор. – Накажите, если хотите. Ударьте. Велите выпороть.
– С чего ты такой… покорный? – скривилась она. – Фу, даже противно!
– Я вас расстроил, - сказал Егор тихо-тихо. – Хотел порадовать, помочь… Но где-то ошибся. Простите, я… не хотел…
– По-моему, ты надо мной издеваешься, -
В ушах зашумело. Прощать его не собирались. И даже обвинили в чем-то… непонятном.
– Я, верно, плохо понимаю ваши желания, - пробормотал Егор. – И не умею сделать так, чтобы вам понравилось. Но… о какой ловушке вы говорите?
– Зато сладкими речами голову дурить хорошо умеешь, - вздохнула Ульяна. – Кому ты служишь, Егор? Чьи задания выполняешь?
– Ваши… - недоуменно ответил он. – Вам служу, Ульяна Дмитриевна.
– Врешь ведь, - отмахнулась она. – Ты хитрец и ловкач. Я против тебя… ничто.
– Обидные вещи говорите, - возмутился Егор. – Я вас не обманывал. Может, я и бестолочь, как утверждает дед, но не подлец.
«Ой ли? – шепнула пробудившаяся совесть. – А с Янкой как обошелся?»
– Еще скажи, что это случайность...
– Я против вас ничего не замышлял. – Стоять на коленях было больно, с непривычки, но Егор мужественно терпел. – Расскажите, что случилось.
– И ты опять поможешь? – хмыкнула Ульяна. – Спасибо. Довольно.
– Может, успокою? – не сдавался Егор.
Она вдруг подошла ближе и коснулась пальцами его волос. Егор замер, даже, кажется, дышать перестал. А она… больно дернула за вихор. Егор едва сдержал крик.
– Я вас жалела… всегда, - как будто пожаловалась Ульяна. – Всех. Даже если… виноваты. Вы такие же люди, хоть и крепостные. Нельзя так… с людьми. Но ты знаешь, Егор Алексеевич… сегодня мне впервые захотелось ударить… тебя ударить…
Егор боялся пошевелиться, слушая исповедь Ульяны.
– Ольга Леонидовна не сможет ехать в Стожары, - продолжила она. – И Жорж… передумал. У него теперь другое на уме.
– Что? – выдохнул Егор, так как она надолго замолчала.
– А это ты мне скажи, что. С меня расписку взяли, что наследство, в случае моей смерти, я хочу передать мачехе. И в поездку нас отправляют… без мужчин. Ты драться умеешь, Егор Алексеевич? Из пистолета выстрелишь?
К шуму в ушах добавился туман перед глазами. Так вот о какой ловушке твердила Ульяна! Неужели названные родственники сговорились убить княжну?! В дороге, свалив все на разбойников… или бунтующих крестьян. А он, Егор, подтолкнул их к этому!
– Умею, - твердо ответил Егор. – Драться умею. Из пистолета стрелять не обучен. Но если покажет кто, сумею и это. Не переживайте, Ульяна Дмитриевна. Я доставлю вас в Стожары в целости и сохранности.
– И я должна тебе верить? – усмехнулась Ульяна.
– Не верьте. И ударьте, если хочется. Побейте, чтобы полегчало. Но я не вру. Никому я не служу, кроме вас.
– Богу доверюсь. Тебе – нет, - горько прошептала Ульяна, легонько толкая его в лоб. – Убережешь от беды, тогда и посмотрим. Иди уже, от греха подальше.