Мажор на побегушках, или Жестокая дворянка
Шрифт:
– Софья дала.
– Софья?!
Егор напрягся. Эта и яду могла подсыпать в снадобья, воспользовавшись удобным случаем.
– Да. Она сестра моя… старшая…
Егор застонал, сгребая под голову подушку.
– Ладно. Помру – это будет на твоей совести, - сказал он.
– Да что вы такое говорите! – возмутился Василь.
Он помог Егору снять рубаху и поцокал языком.
– Что? Все плохо? – спросил Егор.
– Не… Но крови много. Больно будет, Егор Алексеевич.
– Потерплю.
Оказалось,
– Вы куда это? – Василь удержал Егора, когда тот попытался встать. – Лежите.
– Не могу. Дел много.
– Всякому поротому хоть день дают отлежаться, - возразил Василь. – Я Софью попрошу зайти, ей передайте, что срочно сделать нужно.
Егор не удержался, хрюкнул в подушку. Добилась все же своего вредная баба! Ладно, за день, небось, революцию не устроит.
– Она знает, что нужно делать, - ответил он Василю. – Ты вот что… Разузнай потихоньку, через дворовых девок, как там Ульяна Дмитриевна. Слышал я, ей плохо стало.
– Разузнаю, - пообещал Василь. И, уходя, обернулся в дверях и тихо произнес: - Спасибо.
Глава двадцать пятая, в которой героиня мучается угрызениями совести
Нюхательные соли не помогли.
Ульяна попросту забыла о них, едва зашла на конюшню. Происходящее казалось ей жутким сном. Гнев вспыхнул – и растворился без следа. И теперь она искренне не понимала, как могла отправить Егора на наказание.
Это ошибка. Чудовищная ошибка!
Но и вмешаться, остановить порку, Ульяна уже не могла. Какая-то неведомая сила намертво запечатала ей рот и сковала члены. Она не слышала, что говорил Жорж, не видела, что творится вокруг. Только свист розог звенел в ушах, а взгляд был прикован к обнаженной спине Егора, покрывающейся багровыми рубцами и капельками крови.
А после все, что копилось внутри, вырвалось наружу диким звериным воплем. Ульяна бросилась к лавке, чтобы остановить экзекуцию, закрыть Егора телом, но Жорж успел схватить ее и вынес из конюшни, не обращая внимания на крики. Ульяна сражалась с ним, как взбесившаяся кошка.
И проиграла.
Жорж занес ее в дом, а там и помощь подоспела. Тетушка Марфа плеснула воды в лицо Ульяне, и истерика закончилась бурными рыданиями. Благо все же не при Жорже и слугах. Тетушка увела ее в спальню и там отпаивала какими-то пахучими каплями.
– О-хо-хо… - вздыхала она. – Ульянушка, девочка моя, нельзя же так…
– А как можно? Как? – цедила сквозь зубы Ульяна. – Зря я согласилась! Я их предала…
– Так ты по всем крепостным убиваешься? Не по управляющему?
– На его месте мог быть Василь! Или кто-то другой! Я так не хочу! Не хочу! Не буду!
Тут Ульяна несколько кривила
– А не хочешь – замуж выходи, - отрезала тетушка. – За хорошего человека. Вот, хотя бы, Лев. Сходишь в гости, посмотришь, как они к крепостным относятся. Коли он разделяет твои взгляды, поддержит и твои причуды.
– А как же любовь? – всхлипнула Ульяна.
– Так тебе по любви надо? – усмехнулась тетушка. – Многого хочешь, милая.
– Разве так не бывает? Чтобы и по интересам, и по любви…
– Бывает, - вздохнула она. – Но редко. И если уж выбирать, то того, кто тебя любить будет. Тебе Лев не приглянулся, что ли?
– Я не спешу замуж, - ответила Ульяна.
– И зря. Как замуж выйдешь, тебя в покое оставят. Сама знаешь, кто, - поучала тетушка Марфа. – Присмотрись ко Льву.
– Вот именно! Я не хочу его использовать, чтобы освободиться от Жоржа. Никого не хочу…
– Желаний много, толку мало. Ты, смотрю, совсем успокоилась? Побудь сегодня у себя. А я всем скажу, что тебе нездоровится.
– Стыдно прятаться, - пробормотала Ульяна.
– Ты не прячешься, а переживаешь. У тебя чуткая душа и доброе сердце, - парировала тетушка.
– А как же… Егор? – не унималась она.
– Позаботятся о нем, не переживай.
– Его тут не особенно любят…
– Теперь полюбят. Слухи быстро расходятся. Считай, он теперь местный герой.
Может, тетушка и права, но остаток дня Ульяна мучилась неизвестностью. Расспрашивать девок, что заходили узнать, не нужно ли чего, или приносили обед, ей казалось неудобным. Сама же отправила Егора на порку! Как теперь заботливую барыню изображать?
И только Машенька, проникнув в спальню ближе к вечеру, шепнула, что Егор Алексеевич велели справиться о здоровье Ульяны Дмитриевны.
– Ему что-то рассказали? – удивилась Ульяна.
– Наверное, - ответила Машенька. – Василь с ним. Он и рассказал, что вам нездоровится.
– Ты передай, что со мной все в порядке, пусть не волнуется. – И, поколебавшись, Ульяна все же решилась: - Как он сам… себя чувствует?
– Василь? – переспросила непонятливая Машенька.
– Егор Алексеевич…
– Он из своей комнаты не выходит. Василь с ним, - повторила она.
– А кто сейчас на хозяйстве?
– Так Софья же.
– Софья?! – Ульяна укорила себя, что не подумала об этом раньше. – Передай ей, я велела зайти.
– Ага.
Машенька убежала, и через несколько минут в спальню, кланяясь, вошла Софья.
– Звали, Ульяна Дмитриевна?
– Надолго не задержу. Предупредить хочу. Если в отсутствие Егора Алексеевича учинишь что по-своему, в деревню отправлю. Поняла?