Мажор по соседству. Сердце на куски

Коэн Даша

А в следующий момент разревелась.

Горько.

— Ненавижу тебя! — хрипела я, а затем клятвенно пообещала сама себе, что больше никогда не позволю Егору Сечину играть на моих нервах.

Никогда!

Глава 27 - Новая жизнь

Ляля

Две недели прошло, а кажется, как будто годы пролетели, мотая без остановки день сурка. Все одно, да потом – пробежка утром, работа до потери пульса, иногда по вечерам послушать маму, иногда Аксинью. Уснуть.

Проснуться. И снова

по кругу, не замечая, что в квартире напротив живет тот, кого я всем своим существом ненавижу. Встречаемся – взгляд в никуда. Не вижу, не слышу. Нет его.

И меня нет.

Больше никаких показательных кривляний, незапланированных походов в кино или еще каких-либо перформансов в сторону Мажора Мажорьевича. А то, что при каждой нашей встрече за ребрами колет и свербит? Так это потому, что противен он мне до глубины души.

Ничего отпустит. Однажды...

А тут еще и Фёдор активизировался на полную катушку. Цветы – красивые. Жесты – щедрые. Глаза блестят, когда на меня смотрит. А я не хочу быть стервой. И не буду. И сегодня иду с ним на встречу, чтобы расставить все точки над «и».

На выходе из подъезда пересекаемся с Сечиным. Он весело болтает с кем-то по телефону. Воркует. А я усиленно представляю себе монашек в трусах, танцующих под Мэнсона, и шагаю к калитке, за которой меня уже ждет Фёдор.

Затылок прижигает, но я только веду головой, твердя себе, что это чертова паранойя. Я на соседа не смотрю, да и он на меня тоже. Всё – потрачено.

— Привет, — приветственно улыбаюсь Фёдору, выходя за калитку.

— Привет, Ляль. Выглядишь бесподобно.

Врёт. Я выгляжу ужасно. За последние две недели сильно похудела. Лицо осунулось, глаза потухли.

— Спасибо, — заставляю себя улыбнуться парню.

— Едем?

— Ага, — киваю и мы садимся в такси, которое для нас уже ждет рядом.

Уезжая, позволяю себе кинуть всего один короткий взгляд в сторону дома. Соседа нет.

Плевать!

Сегодня мы встречаемся на квизе. Весело. Друзья Фёдора очень умные и мы берем второе место. Много смеемся и я отвлекаюсь от тягостных дум непонятно о чем. Просто живу, просто кайфую. Спустя пару часов после окончания игры многие расходятся, а затем мы с Фёдором и вовсе остаемся одни.

Молчим неловко. Мне неудобно начать неприятный разговор. Но меня спасают.

— Ничего не выйдет, да, Ляль? — понуро склоняет голову парень.

— Да.

— А дружить мы хотя бы можем? Вот так встречаться, как сегодня?

— Зачем? Сердце тебе рвать? — поднимаю глаза и встречаюсь с его потухшим взглядом.

— Наоборот – штопать. Я переключусь, обещаю. И давить на тебя не стану.

— Не знаю, — выдыхаю, критически накаляясь и закрывая ладонями глаза.

— Я знаю. Мы с тобой всегда могли найти миллионы тем для разговора, а потом я все испортил, предложив тебе отношения. И сам об этом теперь жалею. Давай отыграем все, Ляль. Пожалуйста, — и смотрит на меня просительно, как кот из всем известного мультика.

— Ладно, — киваю.

—

Супер! — радуется как ребенок Фёдор, а затем переключается с тяжелой темы, словно тумблер, начиная болтать про поход на следующей неделе, который задумали его друзья. Втягиваюсь, накрученная излучаемым им энтузиазмом, а потом и сама начинаю активно закидывать парня своими мыслями на этот счет.

Напряжение отпускает. Мне с ним легко и просто. И я больше не хочу ничего усложнять.

И мы не усложняем. Ходим в кино с его компанией, не забывая брать с собой и Акси. Играем в боулинге, жарим шашлыки, ходим в аквапарк, где резвимся целый день.

Меня почти отпускает. Почти, пока я в очередной раз не встречу пустой взгляд Сечина, ненавидя его все больше и больше. Пока окончательно не растворюсь в этом блаженном чувстве.

Сегодня я опять видела Сечина с девушкой. То самой, что была с ним, когда я нагрянула к нему в квартиру. Рыжая, яркая, красивая, стройная и он обнимал ее, нашептывая что-то на ухо, пока я со своего балкона пускала в адрес соседа гром и молнии.

Отвернулась и, вся вспыхивая и потрескивая, пошла прочь в свою комнату. Смотреть на мажора этого противно, лучше книгу почитаю, а потом завалюсь спать пораньше. Завтра с утра планировали всей компанией на пляж поехать, нечего колобродить. Вот так вот.

Вот только стоит мне погрузиться в сон, как где-то на периферии сознания я слышу голос мамы. Она приехала и снова уезжает. Вся в любви. Что-то бормочу согласно со сна и желаю ей прекрасно провести время. А затем снова уплываю в сон.

Но ненадолго.

Какая-то зубодробильная трель вспарывает сознание, и я кулем свалилась с кровати, а потом ползу и спотыкаюсь, пытаясь добраться до источника шума.

Дверь! Входная!

Поспешно открываю, путаясь в замках, но, спустя всего несколько мгновений, справляюсь с поставленной задачей и распахиваю настежь дверь.

Замираю.

Моргаю.

Понять ничего не могу.

Там Сечин. Нависает, уперевшись одной рукой в стену, а другую засунув в карман домашних брюк. И смотрит на меня в упор так, что до самых костей пробирает и поджилки трясутся.

Ну чего этому ироду опять нужно от меня? Неужели приперся еще раз меня с кислятиной смешать?

Да, я все помню. Ничего не забыла.

— Чего тебе? — бурчу зло и зеваю, запоздало оглядывая свой наряд.

Ох, ё-моё, я в преступно коротких пижамных шортиках и просторной майке. Без белья. Жесть.

Но все вопросы о собственном наряде отходят на второй план, когда Егор словно робот выдает мне безэмоционально. И только нервно бьющаяся на шее венка говорит об его истинном состоянии.

— Куки плохо. Поможешь? Ты же типа ветеринар...

Мысли тут же со свистом покидают мою шальную голову. Забываю обо всем. А затем согласно киваю и бегу за своим врагом, переступая порог квартиры, в которую поклялась никогда больше не входить.

Хлоп – это за мной закрылась входная дверь.

Ой…