Мажор по соседству. Сердце на куски
Шрифт:
— Да ладно!
— Угу, — киваю я и откидываю от себя ложку, закрывая вспыхнувшее лицо ладошками.
— Зарецкая! — буквально орёт она.
— Да тише ты. Я сама в шоке.
— Ну все. Всё! Я чуть выдохнула. Теперь можешь вещать, — но через пару секунд, за которые я все еще не говорю ни слова, Акси снова взрывается и начинает трясти меня, словно мешок с костями, — Рассказывай же скорей, не молчи! Иначе меня разорвет от любопытства!
Глупо хихикаю, но подчиняюсь, во всех подробностях описывая Бронштейн то, что произошло между мной и Егором.
— И тебе понравилось? — с каким-то лихорадочным блеском в глазах спрашивает подруга.
— Да, — киваю и смущённо зажмуриваюсь.
— Насколько сильно?
— Сильно, Акси, — хриплю я, воскрешая в своей голове все, что пережила в этот уикэнд.
— Оцени по шкале от одного до десяти, — никак не может угомониться эта ненормальная.
— На двадцать, — честно выдаю я и мы оби зависаем, разглядывая друг друга во все глаза.
— Так, и что значит, вы теперь встречаетесь? — прищурившись, нарушает затянувшуюся тишину между нами Аксинья.
Задумчиво жую губу и не знаю, что мне ответить подруге. Потому что я бы хотела, чтобы это так и было, но… нахожусь сейчас в подвешенном состоянии. Между небом и землей. Ведь Сечин так и не объявился со вчерашнего вечера. И только ему решать, останусь ли я на пушистых облаках, или просто рухну со своих небес, разбившись об острые скалы и разлетаясь на куски.
Мы провели вместе чудесные сказочные выходные, бесконечно наслаждаясь друг другом. Не хотели возвращаться в город и расставаться, даже на ничтожную пару минут. Господи, мы же постоянно целовались и практически не вылазили из постели. Едва переводили дыхание, чтобы привести себя в порядок и поесть. Но какая там еда, да? Нами правил совсем другой голод. Животный, дикий, необузданный! Мне кажется, он до сих пор внутри меня. Я помню губы Егора и руки, как сплетались наши тела, его ласковый шепот и обещания, что все будет хорошо. И я ему верила, черт возьми. Безоговорочно. Я глупая, да? Безнадежно..
— Ау, приём! Как слышно? — Акси щелкнула пальцами прямо перед моим носом. — Ляля, ты со мной вообще или уже давно благополучно отбыла на Юпитер?
— Ой, прости, — извиняюще посмотрела на подругу. — Я задумалась.
— День и ночь в своих мечтах, — затянула Акси знакомую песню. — Летала я в облаках…
— Очень смешно, ни в каких облаках я не летаю. Правда задумалась.
И не важно о ком именно…
— Обыкновенных, — усмехнулась Акси. — Розовых облачках посреди цветной радуги, где скачут маленькие единорожки, а феи бросают в воздух золотистую пыльцу.
— Чего? — недовольно протянула.
— Это любовь, детка. Ты мне лучше скажи, что теперь между вами? У вас отношения?
Я бы сама хотела это знать. И Акси закономерно переживает за меня, прекрасно понимая, что за зверь такой Егор Сечин.
— Я не знаю, что у нас, — мотаю я головой. — Мы переспали, потом он привез меня домой и со вчерашнего вечера больше не объявлялся.
Ну, давай, подруга, скажи мне, что я просто себя
Но подруга выдала совсем другое, то, что и у меня крутилось на уме.
— Же-е-есть!
Причём полная!
— Ладно, что мы все обо мне, да обо мне. Что там у тебя? Зачем в деревню ездила, м-м? — решаю сменить тему. Перевести стрелки, так сказать. — От Макса своего небось пряталась?
— Он не мой, — резко отвечает подруга и трясет головой. — но да, у него все прекрасно. Если посмотреть на его страничку в сети, так тем более.
Ну началось в колхозе утро. Что там ещё стряслось в Датском королевстве?
— Вы поругались?
— А мы и не мирились, — Акси пожимает плечами. — Макса нет и больше никогда не будет.
Угу, расскажите эту сказку кому-нибудь другому. К тому же, со словом «никогда» лучше быть предельно осторожной, не стоит бросать его на ветер. Мироздание может повернуться к тебе пятой точкой и пукнуть прямо под нос. Уж я-то знаю!
Да и вообще… вообще!
Баринов ведь от нечего делать и утром, и вечером под окнами у нас стоял аки каменное изваяние. Что ни день, то с цветами припрется, то со сладостями, то с подарками какими-нибудь. А эта мадам каждый божий день наряжалась, как на светскую вечеринку тоже исключительно из-за тщетности нашего бытия?
— Он тебя обидел? — встревоженно смотрю на подругу.
— Получается, что так, — Акси тяжело вздыхает. — Понимаешь, у нас… в общем... Он, как и обычно, насильно подвозил меня до дома, потом не хотел отпускать меня без прощального бонуса. Пришлось с ним целоваться и… и… и он полез мне под юбку. Сначала полез руками. Потом губами тоже полез. Боже! А потом у нас там чуть не случилось ЭТО. А я, знаешь ли, не хочу, чтобы мой первый раз произошел впопыхах на сиденье крутой тачки, словно я какая-то дешевая кукла. Я сказала, что он слишком торопится.
— А он что?
— Да взбесился, блин! — Акси нервно кусает губы, а потом отправляет в рот очередную порцию мороженного. — Мы эпично поругались. Он сказал, что ему осточертело мое извечное динамо. А я сказала, что мне осточертел он сам. Ну и всё. Конец истории.
— Как это понимать? — склонила я голову набок и вопросительно буравила подругу взглядом.
— Макс больше не отсвечивает. Не звонит, не пишет ещё с пятницы. А сегодня я его страничку в сети посмотрела, дура. Короче, там у него туча новых историй, и каждый раз он там с разной девкой. А я…
Акси замолчала, пряча глаза, только продолжала уплетать мороженое за обе щеки.
Вляпалась, да по самые гланды Бронштейн. Сохнет по своему Баринову, как и я по Егору. Повезло так повезло, сплошной аттракцион неслыханной щедрости. Влюбились без памяти в бесчувственных мажоров.
— Тебе он нравится? — спрашиваю.
— Если только совсем чуть-чуть, — с болью выдыхает Аксинья. — Но пусть он катится к своим куклам, видеть его больше не желаю! У меня есть гордость, я себя не на помойке нашла, Ляля.