Мажор в школе магии 2
Шрифт:
В воздухе снова повеяло сексом. Но на этот раз Прасковья действовала инстинктивно и явно не замышляла ничего плохого, а потому сразу приструнила свою «ауру». Если ее можно было так назвать.
— Ну хорошо. — Я не стал убирать палочку и продолжал держать Прасковью на прицеле. — Дело в Элизе Огневой.
Глаза зельеварки удивленно расширились.
— Не поверишь, но моя просьба будет связана именно с этим делом. Но давай сперва выслушаем тебя.
— Я читал, что в Новгороде лишь два человека способны приготовить «золотистые
— Панютин. Да, все так и есть.
— Это первая странность. К тому же, за неделю до этих событий я уже виделся с Элизой. Она мне тогда показалась очень странной и…
— Я знаю, что ты хочешь сказать, — остановила меня Прасковья. — Николай Костров рассказывал о вашей встрече. Как и об остальных странностях, что заметил за прошедшую неделю. Меня попросили помочь в поисках зельевара, способного создать «золотистое очарование», потому любая деталь могла бы пригодиться. Ты ведь знаешь, что почти все гении оставляют собственный отпечаток на приготовленных изделиях?
— Если честно, впервые слышу.
— Это может быть специфический запах или привкус. Измененный цвет глаз или подкрученное в определенную сторону настроение. Что-то такое, что не испортит эффекта, но зато оставит в памяти след. Можешь считать это небольшой шалостью зельеваров. Таким образом мы заявляем своим конкурентам о том, что данный человек пользуется именно нашими зельями.
— А осмотр Элизы не дал бы этих результатов?
Прасковья недовольно цокнула.
— К сожалению, этот дуболом Панютин взялся за нее раньше меня и «стер все следы». Как был зазнавшимся идиотом во время обучения, так им и остался. Как вспомню, что была когда-то влюблена в него, за голову хватаюсь. Так вот… раз с Элизой ничего не получилось, я пригласила к себе Кострова. Вот мы и разговаривали каждый вечер в течение нескольких дней.
— И сегодня?
Глаза Прасковьи блеснули.
— Так ты не за мной следил… ну понятно. И сразу отвечу на твой вопрос: нет, Николай не причастен к случившемуся и искренне хочет помочь Элизе. Точнее, он делает все, что от него требуется.
— Почему вы так в этом уверены?
— Все просто. Костровы меньше всего заинтересованы в исчезновении «Камня Жизни». Им выгодно, чтобы эта реликвия оставалась в доме у Огневых и никогда его не покидала.
— Почему?
— А вот это уже не мой секрет. Но если захочешь, можешь спросить об этом у Прохора.
В голове тут же всплыли слова деда о непричастности Костровых к этому делу. Похоже, они действительно что-то знают.
Тем временем Прасковья поднялась с дивана, подошла к столу, взяла в руки какую-то бумагу и протянула ее мне.
— Раз мы разобрались с этим вопросом, вернемся к моей просьбе. Но сначала я хочу устранить последние сомнения. Это «грамота о содействии», подписанная статским советником Гавриловым. Тут официально заверено, что Империя наняла меня как консультанта для раскрытия
Я пробежался глазами по тексту и убедился в том, что все в порядке. И печать настоящая. От нее веет особой магией, которую трудно не узнать, если чувствовал ее хоть раз в жизни. А я уже встречал подобные грамоты в кабинете своего деда.
— И чего же вы от меня хотите?
Прасковья вернулась на диван и предложила присесть рядом с ней. Я отказался.
— Дело в том, что у меня уже есть одна подозреваемая. Мы с ней вместе учились и даже дружили какое-то время, пока она внезапно не переехала в Южную Ардалию.
— Что-то знакомое…
— Это небольшое человеческое государство, южнее королевства гоблинов. Они известны своими дикарскими традициями и приверженностью к различным демоническим культам. К примеру, известный тебе «кровавый лебедь» создали именно там.
— То есть вы хотите сказать…
— Что дело Огневых и нападение на поезд связаны? Именно так.
— Там же тоже пытались украсть какой-то артефакт? Призыватель. Дедушка рассказывал, что с его помощью можно извлечь частичку демона из души человека и тем самым разорвать заключенный ими контракт.
— Это простое объяснение его работы, но в целом все верно. Но давай вернемся к нашему делу. Во время наших разговоров Костров несколько раз повторял, что во время прогулок с Элизой он чувствовал что-то похожее на аромат свежескошенной травы. Даже в таких местах, где травы отродясь не было. И тут я вспомнила, у кого, как мне кажется, был похожий «почерк».
— Все равно не понимаю, чем могу помочь в этой ситуации. Если у вас есть подозрения, доложите об этом правоохранительным органам, а они уже во всем разберутся.
— Если бы все было так просто, — вздохнула Прасковья. — Подозреваемая является дочерью одного очень… ОЧЕНЬ влиятельного человека. И если я собираюсь делать такие обвинения, то у меня должна быть железная доказательная база. Иначе ее род воспримет это как попытку очернить их репутацию и ударит в ответ. А я не привыкла подставляться по собственной глупости. Лучше уж сначала все проверить, а уже потом докладывать наверх.
— То есть, своими действиями я тоже могу подставить род Лазаревых?
— Поверь, о твоем задании не узнает ни одна живая душа. Только если ты сам не проболтаешься, конечно.
— Заинтриговали. — Я убрал палочку в футляр и присел рядом с Прасковьей. — И что же я, по-вашему, должен сделать?
Глава 7
Комната Памяти
Прасковья умеет озадачивать, ничего не скажешь. Но перед тем, как озвучить свое поручение, она рассказала целую предысторию. А заодно объяснила, почему не может попросить об этой услуге никого другого.