Меч и роза
Шрифт:
Он поморщился.
– В переносном смысле, дорогая. Вы, шотландцы, склонны воспринимать все слишком буквально! Неудивительно, что у вас до сих пор сохранились кланы. Попросту говоря, я хочу, чтобы ты помогла мне, и за это обещаю вернуть твою добычу на прежнее место и увеличить ее.
– Намного? Что я должна сделать?
– Все зависит от твоих аппетитов. Если хочешь, ты превратишься в королеву, будешь утопать в мехах, драгоценностях, нарядах... Виллы в Испании, замки во Франции! Возможно все, если ты вращаешься в известных кругах.
Лорен разжала кулак, уронила на пол смятый красный чулок и усмирила ярость.
– Среди твоих друзей?
– Да, у меня есть... связи.
– А если у меня уже есть все, что мне нужно?
– Тебе нравится быть шлюхой? Игрушкой, которая переходит из одной постели в другую, которую проигрывают в кости?
В глубине ее глаз блеснули сердитые огоньки, но она вовремя потушила их.
– Ты так и не сказал, что я должна сделать ради всех этих... благ.
– То, что не доставит тебе и десятой доли удовольствия, которое испытаю я, – если, конечно, я верно истолковал твой недавний приступ ярости. Но что-то подсказывает мне, что мы оба мечтаем об одном: проучить твоего кузена Александера Камерона, преподать ему хороший урок.
– И кто это сделает? Ты? Ты уже однажды дрался с ним и выжил чудом. Почему же ты решил, что на этот раз победишь?
Гамильтон вспыхнул:
– Я же говорил: в тот раз он действовал хитростью! Застал меня врасплох! Но теперь я буду готов ко всему.
– Как бы не так! – ухмыльнулась Лорен. – Прежде тебе придется встать в очередь, где уже ждут несколько тысяч Кэмпбеллов Аргайла и столько же англичан, жаждущих отомстить ему.
– Ты проведешь меня в обход этой очереди.
– Как это?
– Очень просто. Ты вернешься к своим родным, вместе с ними отступишь в горы, а когда придет время, отправишь мне весточку о том, где и когда я найду великого Черного Камерона.
Лорен ахнула, не дослушав его.
– Вернуться к родным? Отступить вместе с ними? Целых восемь лет я думала только о том, как бы вырваться из этих проклятых гор, а ты хочешь, чтобы я сама вернулась туда?
– Тебе понадобятся экипаж и быстрая лошадь. – Он задумчиво потер гладко выбритый подбородок. – Предстоит провести в пути целую неделю.
– Ты рехнулся! – Она расхохоталась. – Совсем спятил! На такое я не соглашусь ни за что, даже ради тебя! Скорее с неба пойдет золотой дождь, чем я сделаю хотя бы шаг по дороге, ведущей в горы!
Она вскочила и затрясла головой, ужасаясь одной мысли о возвращении в лагерь мятежников. Опять в горы, в Ахнакарри?!
– За поимку Александера Камерона обещана щедрая награда – двадцать тысяч золотых соверенов, – напомнил Гамильтон.
Лорен снова засмеялась:
– Да, награду пообещали пятнадцать лет назад, но что-то до сих пор никто не получил ее.
– Но сорок тысяч – это гораздо больше.
– Сорок?
– Двадцать от Аргайла, двадцать от меня. И я добавлю еще кое-что, если ты поможешь мне разыскать не только Александера Камерона, но и его светловолосую жену.
Лорен по-прежнему смотрела на него во все глаза, и Гарнер подавил желание улыбнуться при виде широко раскрытых миндалевидных глаз, приоткрытого рта, тела, воспламеняющего неудержимое желание. Притворное сопротивление Лорен ни на миг не обмануло его: она наслаждалась тем, чем они занимались в постели, особенно с тех пор, как за старания ее стали щедро награждать золотом. Эта женщина была распутницей по натуре, от нее исходил пьянящий запах алчности и страсти.
– Значит, я должна свести тебя с Алаздэром? И только-то? И ты не желаешь разгромить армию принца, чтобы Камберленд назначил тебя генералом?
На этот раз пришла очередь Гамильтона вытаращить глаза. Стремление отомстить Александеру Камерону настолько захватило его, что он совершенно забыл о родстве Лорен с Дональдом Камероном из Лохиэла, одним из ближайших и самых преданных советников Чарльза Стюарта.
– Само собой, – отозвался он, – мне пригодится все, что ты сумеешь узнать о планах принца на предстоящие недели. Если мы будем заранее знать, что он замышляет, преимущество окажется на нашей стороне.
– А что я за это получу?
Гарнер колебался.
– В сущности, у нас уже есть осведомитель, которому доверяют мятежники...
Лорен прищурилась.
– Если в лагере горцев у тебя уже есть свой человек, зачем я вообще тебе нужна?
– Дело в том, моя безнравственная плутовка, что в лагере ты будешь своей, от тебя ничего не станут скрывать. А наш человек по-прежнему остается для горцев чужаком. К тому же он уже однажды перешел на сторону противника, поэтому его держат под подозрением. Есть и языковой барьер. Ты говоришь по-гэльски, а он – нет.
– Кто он? Как я его узнаю?
Гарнер еще минуту вглядывался в ее красивое лицо, потом вздохнул:
– Пока я ничего тебе не скажу, но объясню ему, как узнать тебя. Запомни условный знак – на случай, когда тебе будет что передать ему. Этим знаком станет... пожалуй, лента. – Он подхватил прядь шелковистых рыжих волос. – Красная лента. Когда наш осведомитель увидит красную ленту у тебя в волосах, он поймет, что тебе известны важные сведения, и увидится с тобой наедине.
– Ты не доверяешь мне; англичанин?
Гарнер шагнул ближе и одним движением схватил ее за шею.
– Да, не доверяю, – негромко подтвердил он. – Я надеюсь только на то, что ты не предашь меня и не затеешь двойную игру. – Он провел большими пальцами по шее Лорен и остановил их на горле. – Но если ты вздумаешь обмануть меня, я тебя найду. Тебя ждет мучительная смерть.
– Но не такая мучительная, как от рук Лохиэла, если он узнает, что я предала свой клан.
– От рук милосердного Лохиэла? – ироническим тоном переспросил Гарнер. – Дипломата и покровителя, спасшего Глазго от разграбления?